Страница 17 из 40
- Ром, - наплевала на субординацию, за которую так усиленно держалась все эти годы, - хватит, а? – голос на последнем слове совсем сел, я решила последовать его примеру и плюхнулась в свое кресло.
- Ты не подумай, ни злорадствую, ни отговариваю, просто предупреждаю. Ты же мне не чужой человек. Как бы ты ко мне не относилась, я отношусь к тебе хорошо. Даже можно сказать, по-дружески.
Посмотрела на улыбающегося мужчину, и было что-то в нем теплое, доброе, искреннее, улыбнулась сама в ответ.
- Вот так-то лучше, а то, что это за Блеск с потухшими глазами! ? – подмигнул мне он.
- Сходишь со мной в бар? – сама не знаю зачем, но предложила мужчине то, что ни в коем случае не надо было предлагать.
Мужчина усмехнулся.
- Наташ, ты не в том состоянии, чтобы ходить с мужчиной. Ты можешь наломать дров, а я не сдержусь. Ты искушение, которому хочется поддаться. Я Чудовище понимаю. Но на его месте по-другому бы с тобой поступил.
Слезы катились уже по щекам, неконтролируемым потоком. Перед глазами стоял Иван Андреевич, в ушах звучал его голос, и слова эхом летали в голове: «Я для него просто женщина легкого поведения. Просто женщина – мотылек». Рома ушел, а я осталась со своими мыслями и болью одна. Как всегда, как уже было когда-то. Но я была уверена, что больше на эти грабли не наступлю. Что я теперь стрелянный воробей. Но все оказалось иначе. Я влюбилась в босса. И как могла сделать только я – в самого неподходящего босса из всех неподходящих.
Отработала на автомате. Очень хотелось уйти прямо сразу, а лучше всего бежать, уволиться. И лучше тоже прямо сразу, даже без отработки. Возникло даже желание опять сменить место жительства, город, а может быть даже страну. Все эти мысли роились в голове и не давали, не то что полноценно работать, а вообще думать о чем-то другом, не о том, что случилось в приемной, было сложно. Но время никого не ждет. И даже такой сложный, насыщенный и болезненный день шел к концу. Работники стали расходиться по своим домам. Я же старалась не сталкиваться со своим начальником, да и главного босса видеть категорически не хотелось. Поэтому подождала, пока на этаже станет тихо, выползла из своего кабинета и отправилась к лифтам.
- Наташ, иди домой! – услышала я голос Романа в спину.
Оглянулась. Во взгляде читалась забота и тоска. Помотала головой, отрицая сказанные им слова.
- Я прошу тебя, ты же обязательно пожалеешь потом. Дров еще больше наломаешь! Тебе и так уже хватит на весь отопительный сезон, - не переставал убеждать меня в здравых вещах начальник.
Створки кабины лифта раздвинулись, и я зашла внутрь, никак не комментируя заботу начальника и голос разума. В лифте стало не по себе. Голова кружилась. Но в таком состоянии идти домой, к Марине, не хотелось. Поэтому, немного постояв на крыльце, отправилась в бар. Я слышала о нем много лестных отзывов, он был новый и главное, там было много мужчин. Бар был не дешевый, что так же мне подходило. В такие места не заходят асоциальные элементы. А потанцевать и выпить один коктейль я могу себе позволить.
Пока добиралась до места, все еще кружила мысли об Иване в голове. Но как только переступила порог, максимально постаралась отключить голову. И отдалась полностью во власть инстинктов, своего внутреннего состояния, женской природе.
Улыбка сама появилась у меня на лице и не сходила весь вечер. Алкоголь старалась много не пить, но один коктейль заказала, чтобы не быть белой вороной и не привлекать внимание. Слилась с толпой в танце, но уже очень скоро стала сильно выделяться, привлекать внимание и в большей степени посетителей мужского пола. Я была уверена, что именно сегодня я вернусь к отношениям для здоровья, и что я «сброшу напряжение». Вот только я не думала, что именно так!
Иван
К ветеринару мы ехали молча. Собака будто чувствовала, куда ее везут, а может просто чувствовала моё состояние, я где-то слышал, что они это могут. От того, что напряжение ощущала даже собака, Степан был притихшим. Эмму кое-как оставили дома с няней, она никак не хотела оставлять одного щенка. Я даже задумался о том, что это на самом деле: забота о щенке или полное недоверие мне? У ветеринарного врача все оказалось быстро и просто. Ну, по крайней мере для нас со Степаном. Мы отдали друга детей медсестре, и она провела его по кабинетам. В конце к нам вышел врач и сказал, что щенок здоров, прививки сделали, можем забирать домой. Но несколько дней лучше с ним долго не гулять и с другими животными не контактировать.
- Чего ты так расстроился? – спросил у сына, когда уже почти приехали домой.
- Значит и завтра и послезавтра надо будет отменить нашу дрессуру? – спросил ребенок с надеждой.
- Я думаю, это будет логично, щенок испытал стресс, да и прививки надо ему как-то усвоить. Договоришься на следующую неделю, может, и щенок к тебе лучше привыкнет.
- А почему не на выходные? – очень грустно спросил сын.
- Потому что в выходные люди отдыхают, а не возятся с детьми и их собаками, - не подумав ляпнул я.
Мальчишка совсем закрылся и загрустил. Было видно, что у него назрел еще один, а может и больше вопросов, но он их не задает.
- Я не отдыхаю по выходным, а работаю. Я езжу на РАБОТУ, - пояснил на всякий случай сам.
Степка только мотнул головой и ничего больше не говорил до самого дома. Там, как только въехали на территорию, выскочил из машины и помчался домой, Шарик бежал за ним.
- Эмма, Эмма, Шарик здоров, его привили, все хорошо, он остается. Папа не сдал его в приют. Он не усыпил его! Шарик дома, - кричал сын на весь дом.
А у меня по телу бежали мурашки. Что там Илона? Это цветочки! Если меня собственные дети считают Чудовищем без сердца и совести, то что уж тут остается? Встретился с растерянным взглядом няни, она стояла как монумент полной бесполезности и никчёмности. Вот уж у кого нет оснований меня считать злом во плоти, так это у нее, любой другой бы выгнал это недоразумение и не заплатил бы. А она работает еще в моем доме. Но даже она не видит во мне ничего доброго и светлого.
Поднялся молча в свой кабинет. По пути раздумывал, чем бы заняться. Работать было сложно. А развлекаться я особо не умел. Некогда было, да и не хотелось. А сейчас бы отвлекся от всего, но оказывается и это уметь надо. До кабинета я успел дойти, а вот открыть нет. Через считанные секунды после открытия сообщения, пришедшего на телефон, я несся вниз, соображая, что мне теперь делать. И слабо понимая, зачем и на каких основаниях я вообще что-то должен делать. Но то, что вечер не будет скучным, это я понял сразу. Дети не заметили моего ухода. А я почему-то не мог остаться дома. Несся по вечерним дорогам, не зная куда и, главное, зачем.
План пришел сам собой. Где может отдыхать раздавленная и униженная женщина? Если не у подруги под какую-нибудь настойку. Правильно, бар рядом с работой. Вряд ли у нее хватит сил и энтузиазма переться на другой конец Москвы или еще что-то в этом роде. Поэтому стал объезжать тихие места, уютные заведения в шаговой доступности от офиса. Я посещал методично заведение за заведением. Натальи нигде не было.
Странная тревога стала овладевать мной. Еще и Ромка стал названивать и писать, с вопросами нашел ли я ее. Не отвечал. Только злился. Злился на себя, на него и на Наташу. Но и плюнуть и поехать домой, тоже не мог. Позвонил в службу охраны офиса. Спросил о том, когда Наталья покинула здание. И убедился, что сил у девушки мало. На работе задержалась, вид, как говорил охранник, был у нее сильно уставший и грустный. Стало быть, сидит где-то и заливает горе. Оставалось узнать где. И отвезти домой, чтобы никто другой не воспользовался ситуацией и не отвез ее к себе домой. «А там, на нервах, под действием алкоголя эти двое могли бы совершить ошибку. Наташа поймет, что это была ошибка. Большая ошибка и будет ненавидеть меня еще сильнее» - думал я.
Но Натальи нигде не было. Я уже сбился со счета, сколько мест посетил. И тут все-таки поговорил с Ромкой. И тот сообщил, что Наташа собиралась искать себе мужика для того чтобы «спустить пар». И предположил, что искать надо там, где водятся холостые мужчины. От полученной информации у меня кровь в жилах застыла. Мне кажется, и дышать перестал. Все замерло. Вот надо было в тот момент развернуться и поехать домой. Отпустить. Надо было именно тогда поставить точку. Она взрослая, красивая, чудесная девушка. И она вправе жить так, как считает нужным. Я сам сделал все, чтобы она в мою сторону не посмотрела. И надо было идти этим путем до конца. Но я не смог.