Страница 11 из 40
- Но оплатите большую порцию кофе! – выдала она мне желаемое молоко и гордо вздернула подбородок.
Нашла в сумочке карточку и прислонила к аппарату. Тот пиликнул и зажужжал, выдавая ленту. Я же, схватила миску и побежала к лавочке. Где сидели притихшие дети и жалостно смотрели на скулящего пса.
Присела на корточки перед животным, поставила перед ним миску и стала тыкать мордой в нее. Щенок не сразу сообразил, что я от него хочу, но потом стал пить молоко. И чем больше он пил, тем видимо, легче ему становилось.
- Нда-а, - протянула я, вытирая руки салфеткой с антисептиком, - хорошо, что на улице живет. Продрищется.
- Почему? – удивился мальчишка.
- Потому! – передразнила его и взяла свою шаурму.
Мальчик сидел тихо. Было видно, что у него куча вопросов, но он боится их задавать. Поэтому откусив от своего многострадального блюда кусочек, начала отвечать с набитым ртом.
- Собаки, они как и люди, должны питаться правильно. Перец – это неправильно. Да и молоком щенков не поят. У них от него несварение. Ему сейчас хорошо бы гречку на мясном бульоне с кабачком. Или нежирного мяса, - стала вспоминать все свои познания о собаках.
Когда я была в цирке, часто после тренировок забегала к дрессировщикам собак. Мне очень нравилось играть с их подопечными, ну и мельком видела, как они с ними обращаются. Как дрессируют и кормят.
Щенок быстро выпил молоко и сел в привычную стойку попрошайки. И дети рядом оживились. Они увидели, что их оплошность исправлена. Собака чувствует себя нормально. А значит переживать не за что.
- Неее, - откусывая еще кусок, пробубнила я, - с тебя хватит пикантного. Да и просто так не получишь.
Только я проговорила, собака опять встала на задние лапки и стала мотать передними.
- Хм, - проживав, усмехнулась я, - это мы уже видели! А что еще умеешь?
Пес понуро повесил голову, и посмотрел так жалостно из-под косматой челки, что я чуть не поперхнулась.
- Ха-ха-ха, - рассмеялась я, - ты никак цирковой! Родственник? – уже более горестно проговорила я, понимая, что я как этот бездомный щенок, когда-то искала себя, после того, как мой мир рухнул. Стало так жалко, причем неизвестно кого, то ли щенка, то ли себя в глазах этого бродяги.
- А давай, посмотрим, что ты можешь? – решила отвлечься от грустных мыслей я, - эй, как там тебя? – обратилась к мальчишке, - Эмма, как зовут твоего брата?
- Ёпа – улыбаясь, произнесла девочка.
- Сочувствую, - посмеялась я и подмигнула парню.
- Я Степан! А ты кто? – обижено буркнул он.
- Очень приятно Степа, я Наташа. Возьми булку, она пахнет сосиской. И отломи кусочек. А теперь подними его над носом щенка.
Мальчик делал все, что я ему говорила, а щенок не на все, но на многое старательно откликался. В нем явно были задатки циркача. Только невостребованные. И так мне стало его жалко, когда закончились булка, сосиска, а вслед за ними и мой обеденный перерыв.
- Ну вот, мы тебя покормили. А ты нас развлек! Пора прощаться! – сказала я, вставая с лавочки, а у самой сердце рвалось из груди. За несколько десятков минут, этот пес стал таким родным и любимым.
- Как? – удивился Степа.
- Мне пора на работу, а то мой злой и страшный, строгий босс уволит меня, и не будет у меня денег ни на шаурму, ни на молоко, ни на сосиску.
- А как же он? – мальчик мотнул головой в сторону щенка, который сидел с высунутым языком и преданно смотрел на нас.
- Прости, мой хороший, - обратилась я к бродяжке, - я сама бездомная, а хозяйка, которая сдает жилье, строго-настрого запретила животных. Некуда мне тебя взять! – развела я горестно руками.
- Тогда мы его возьмем, правда, Эмма! ? – воодушевился мальчик.
Девочка радостно захлопала ладошками, она так была рада решению брата, что даже подпрыгивала на месте.
- Нет, - встрепенулась я, - это большая ответственность – это раз, вы не спросили родителей – это два, это бездомное животное, которое может быть больным – это три, и можно перечислять очень долго причины под номерами "четыре", "пять" и так далее.
- Но главное, что мы не спросили родителей, так? – перебил меня Степан, и лукаво улыбнулся, - отец недавно обещал мне купить собаку. Но у него нет времени заняться этим важным вопросом. – передразнил он официальный тон взрослых, - а мы ему и деньги сэкономим и время, так что облегчим жизнь, так сказать.
Я посмотрела на огромного щенка, который явно вырастит в большую собаку, попыталась сосчитать репьи на его шкуре, и разного рода колтуны, и в этот момент бы сильно поспорила с тем, что это чудовище облегчит жизнь отцу этих детей.
- Ты не сомневайся, я никогда не вру. Наша няня может подтвердить! Так ведь? – обратился он к девушке, что в растерянности приближалась к нашей дружной компании.
- Степан утверждает, что отец разрешил ему завести собаку, - пояснила суть наших разногласий с ребенком.
Девушка посмотрела огромными глазами на собаку. Потом на меня и в конце на Степана. Потом мотнула головой.
- Да. Он говорил, что не против, но… - начала мямлить няня.
- Вот и решено. Бери собаку, я беру Эмму и домой! – скомандовал властным тоном мальчик.
- Подожди! – остановила я их, - ты понимаешь, какая это ответственность. Тут без дрессуры никак. Собака крупная. Вы маленькие. Это неправильно. – паника накатила на меня. Осознание того, что кто-то или что-то может навредить этим детям давило на солнечное сплетение и не давало нормально дышать.
"Интересно, когда я успела так проникнуться к ним? Надо это все прекращать" - подумала я тогда. «Наташа, попрощайся и уходи, спасайся, Наташа» - здравый смысл завопил у меня в голове. Но вместо того, чтобы его послушать, я продолжала стоять и внушать очевидные истины этим детям.
- А давай ты нам поможешь? – вдруг взбодрился мальчик, - ты здорово справлялась с ним, учила меня как себя вести и дрессировать. Давай ты будешь учить нас и дальше?
- Я? – опешила от сказанного.
- Ну да, за то будешь уверенна, что у нас все хорошо. И сама развлечешься. Тебе же понравился Шарик?
- Шарик? – переспросила мальчика, потеряв нить разговора.
- Да, я назову его Шарик, - гордо сказал он, а Эмма опять захлопала в ладоши, - диктуй нам номер своего телефона. В хорошую погоду будем встречаться здесь, и проводить дрессировки.
Продиктовала свой номер. Записала номер мальчика и проводила их взглядом. Что-то подсказывало моему больному сердцу, что никто дома у детей этому Шарику не обрадуется....
Глава 7
Иван
Долго пробыв на встрече, возвращался в офис. Весь график из-за задержки сдвинулся. А я не любил, сильно не любил такие моменты, когда что-то надо переносить или делать впопыхах. Спеша вернуться в офис, выскочил раньше, отправив водителя на подземную парковку одного. На ступеньках стояла она. Слегка небрежная прическа, взъерошенная, видимо, только что пронесшимся порывом ветра, пальто нараспашку, привычная улыбка, и неприкрытое, совершенно раздражающее меня, наслаждение жизнью. Смотрю, и сам застыл на несколько мгновений. Будто и не торопился. Наслаждаюсь вместе с ней. И тут до меня доходит, что она стоит по направлению выхода с работы. Накрыло такое раздражение, которое не удалось скрыть в вопросе. Но вместо того, чтобы испугаться, стушеваться, расстроится или проявить какие-то иные негативные эмоции, как нормальная женщина, похожая на тех, кто работает у меня в компании, она рассмеялась. Так весело, так искренне и заразительно… Залюбовался, заслушался ее голосом. И безумно расстроился, когда она отшатнулась от меня, в попытке инстинктивно уйти от удара. Что-то болезненное, щемящее стало расползаться за грудиной. "Неужели она подумала, что я могу ее ударить? А может ее кто-то когда-то бил? Нет", - отогнал мысли, явно граничащие с абсурдом. "Если человека бьют, он не может оставаться таким открытым, лучезарным и веселым. Просто не может и все". Проводил взглядом удаляющуюся женскую фигурку и зашел в офисное здание.