Страница 32 из 41
– Вот и хорошо.
– Ты же меня домой отвезешь? – спрашиваю я.
– Могу отвезти, конечно, если нужно, – он кивает. – Но если честно, гораздо больше мне хотелось бы отвезти тебя к себе домой, потому что завтра восьмое марта, и у меня есть планы, подарки и даже сюрприз…
– Что?! – удивляюсь я. – Матвей, ну зачем же…
– Затем, что я люблю тебя, – перебивает он. Это признание пока звучит для меня громом среди ясного неба – каждый раз. Невольно краснея и опуская голову, я тихо говорю в ответ:
– Я тоже люблю тебя, но…
– Обещаю, завтра днем мы заедем поздравить твою маму и сестру.
– Ладно, – я киваю, улыбаясь, мы едем к нему домой, и я сразу же невольно начинаю перебирать в голове возможные варианты: что за подарки, что за сюрприз он мне приготовил?! Это очень интересно и так непривычно.
41 глава
Пока мы едем из детского дома в наш загородный поселок, я набираюсь смелости и отправляю сообщение сестре:
«Надеюсь, ты не против: я сегодня переночую у Матвея. Только пожалуйста, скажи об этом маме как-нибудь помягче, а то она опять беситься будет…» – и через пять минут приходит ответ от Аделии:
«Вот это да, вот это подстава, сестренка! Ты ведь практически бросаешь меня на амбразуру…»
«Прости…» – набираю я ей тут же, а у самой лицо виноватое-виноватое, хоть я и знаю, что она не видит меня, да и вообще – шутит, прикалывается.
«Да брось, все нормально! Маму я беру на себя, даже не думай об этом! Отдыхай, развлекайся там на полную катушку! Только не забывай, что я тебе говорила! Хватит уже динамить Матвея! Ты меня поняла?!»
Я пишу:
«Поняла, отстань уже от меня!» – а затем быстро откладываю телефон и пытаюсь скрыть улыбку, отворачиваясь к окну и глядя, как мы несемся по весенне-снежному, подсвеченному оранжевыми вечерними огнями лесу ближайшего Подмосковья, вот только Матвей все равно замечает перемену в моем настроении, поворачиваясь ко мне, спрашивая:
– Что-то произошло?! Ты чему так радуешься, Эльвира?! – и тон голоса у него очень удивленный. Еще бы: мы только что были в детском доме, где вынужденно находится его маленькая дочь, и всего несколько минут назад выражение моего лица было совершенно другим: грустным, задумчивым… а теперь вдруг улыбаюсь во все тридцать два зуба! Что стало причиной?!
Матвей хмыкает, глядя на меня косо, чтобы не упускать из виду летящую перед нами трассу:
– Неужели ты так рада, что мы едем ко мне?! – а я качаю головой:
– Не только…
– Что же еще?!
– Моя сестра написала мне, чтобы я… чтобы я прекратила тебя динамить.
– А ты меня динамишь?! – усмехается мужчина.
– Не знаю, – пожимаю плечами. – Ты мне скажи. Я тебя динамлю?
– Ну… сложно так сразу ответить… – он улыбается, а потом вдруг вдавливает в пол педаль тормоза и останавливает автомобиль прямо на обочине дороги.
– В чем дело?! – спрашиваю я у него немного встревоженно, а Матвей тем временем отпускает руль и придвигается ко мне ближе, практически вплотную, кладет одну руку мне на колени, а другую – на мгновенно покрасневшую от волнения щеку:
– Проверяю, динамишь ты меня или нет…
– И как?! – шепчу дрожащим голосом.
– Сейчас узнаем…
Он наклоняется и целует меня в губы: медленно, нежно, очень чувственно, так что меня пробирает до кончиков пальцев, а по коже бегут толпы мурашек… Между нами было уже много поцелуев, но они для меня до сих пор – магия, от которой подкашиваются коленки…
Осторожно отпуская меня, Матвей улыбается и шепчет:
– Я совершенно точно уверен, что ты меня не динамишь. Но почему твоя сестра считает так?!
– Потому что… ну… потому что я не… мы… черт! Я не могу! – краснею, не в силах договорить.
– Потому что мы до сих пор не переспали?! – спрашивает Матвей, быстро обо всем догадываясь.
– Да, – я киваю и опускаю голову, чувствуя себя очень неловко.
– А почему это ее так волнует?!
– Видимо, потому что она, в силу своего юношеского максимализма, а может, просто от любви ко мне и заботы, считает, что без нее мы бы вообще никогда не начали встречаться, а значит, ее священный долг – следить, чтобы наши отношения развивались, а не стояли на месте…
– Разве наши отношения стоят на месте? – спрашивает Матвей.
– Не знаю… – я качаю головой. – А разве нет?! Ты ведь намекал, предлагал… а я отказывалась – потому что не была готова.
– Но ведь я не давлю.
– Это верно.
– Я терпеливо жду. И секс для меня – не самое главное! – говорит мужчина эмоционально. – Кроме того, я считаю, что наши отношения не стоят на месте. Ты больше не бегаешь от меня, как от огня, больше не боишься разницы в возрасте и в социальном положении, как ты сама выражалась, ты теперь ночуешь у меня дома, проводишь со мной время, ходишь на свидания, между нами близкий тактильный контакт, потому что мы целуемся, обнимаемся, держимся за руки… А секс – это этап, до которого мы тоже непременно дойдем. Но я не хочу, чтобы ты соглашалась ложиться со мной в постель из чувства вины, стыда или страха, что я тебя брошу… Не брошу. Я люблю тебя – и твоя сестра знает это точно так же, как и ты сама.
– Угу, – я киваю.
– Все хорошо? – спрашивает он, а я молча прячу лицо у него в шее, обнимая за талию и прижимаясь покрепче:
– Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю.
Когда мы добираемся до дома, я чувствую сильную усталость: после унверситетских занятий, спора с Сережей, детского дома и непростого разговора с Матвеем у меня просто нет сил на что-то серьезное. Мужчина предлагает заказать из ресторана еду и лечь перед телевизором смотреть мультики… Втроем, конечно: мы с ним и еще Богдан. Поздним же вечером, когда Богдан засыпает в детской, мы с его отцом переходим от мультиков к фильмам Аронофски и еще долго болтаем обо всем на свете под соленый арахис и вяленые бананы, совершенно забыв о времени.
Спать ложимся уже около четырех часов утра, крепко обнявшись, а на следующее утро, восьмого марта, я просыпаюсь от уведомления на собственном телефоне. Лениво протирая глаза, тянусь к аппарату, но мой взгляд вдруг падает на кресло возле кровати – и я застываю от неожиданности.
На кресле лежит платье. То самое, розовое, с блестками, которое я мечтала купить себе еще больше двух месяцев назад – на новый год!
Это подарок от Матвея?!
Но… откуда же он узнал?!
42 глава
Тогда, накануне новогодних праздников, это нежно-розовое с блестками платье казалось мне таким зимним-зимним, таким рождественским-рождественским… Так что когда у меня не получилось его купить – я как бы смирилась, понимая, что к следующей зиме его уже точно не будет в продаже…
Да и переживать некогда было, если честно: сначала серьезная болезнь, которая едва не унесла мою жизнь, потом экзамены, новый семестр, подготовка к дипломному спектаклю, съемки в сериале, отношения с Матвеем, попытки вызволить из детского дома Варвару… Жизнь меня завертела, закрутила, так что я совсем забыла об этом платье…
И вот теперь вдруг оно – передо мной! На кресле возле кровати! Все такое же розовое и блестящее, вот только я больше не думаю, что оно подходит только для зимы. Напротив: мне кажется, что оно просто идеально для встречи весны и для праздника восьмого марта! Нежное, как первые весенние цветы! Блестящее, как снег, тающий под солнечными лучами!
Я вскакиваю с постели и, пока нет Матвея, быстро сбрасываю с себя футболку и натягиваю платье, которое оказывается идеально на мой размер. Одна проблема – молния на спине, так что застегивать ее самостоятельно очень неудобно… Я пытаюсь секунд пятнадцать, а потом в спальню наконец входит Матвей, и я вздрагиваю, поворачиваясь к нему лицом.