Страница 30 из 41
Матвей – невероятно заботливый, чуткий, нежный мужчина. Рядом с ним я чувствую себя как в той самой поговорке – словно за каменной стеной, надежно и безопасно. С ним хорошо, тепло и уютно. Конечно, порой мне все еще бывает очень непросто осознавать происходящее между нами, ведь я – простая студентка театрального вуза, а он – богатый и влиятельный чиновник, но… чем больше времени проходит – тем лучше я себя чувствую.
– Блин, я бы не утерпела, расспросила и все выведала! – говорит сестра, надкусывая песочное печенье, а я качаю головой:
– Праздник – это замечательно, конечно, но нам сейчас совершенно не до этого, ты же знаешь… Судебный процесс в самом разгаре. Через неделю – третье заседание. На нем, скорей всего, Карину наконец лишат родительских прав на Варвару. А еще я буду выступать… Ну, то есть, давать показания.
– Давно пора, – кивает Аделия. – Странно, что они не заслушали тебя раньше, на самой первой встрече. Ну а вообще – ты такая умничка, я бесконечно восхищаюсь тобой, ты об этом знаешь?! Ты столько сделала для Матвея и его детей! Занимаешься с Богданом, сама водишь его к детскому психологу, да еще и помогаешь в расследовании…
– Я не могу иначе, – пожимаю плечами. – Они стали для меня семьей.
– Конечно, – соглашается Аделия. – Причем я сразу знала, что так будет!
– Ты тоже умничка, – улыбаюсь я, соглашаясь с ней. – Если бы не ты – может, я и не дала бы шанса нашим отношениям…
– Если бы не я – ты вообще могла бы сейчас не сидеть передо мной! – говорит сестра, напоминая о моей болезни два месяца назад – я тогда чуть не умерла. Если бы Аделия не позвонила Матвею и не попросила о помощи – скорей всего, так и случилось бы… меня не смогли бы спасти.
– Да, точно, – я крепко обнимаю своего упрямого и отважного ангела-хранителя. – Я очень люблю тебя.
– И я тебя, милая, – улыбается сестра.
– Ладно, давай скорее завтракать, у меня сегодня две пары, а потом я отпросилась, чтобы вместе с Матвеем съездить в детский дом: нам наконец-то выдали разрешение, чтобы повидаться с Варварой.
– Офигеть, неужели!
– Мы сами в шоке, что это было так долго, – говорю я. – Малышка месяц не видела отца и брата.
– Богдан тоже поедет? – спрашивает Аделия.
Я качаю головой:
– Нет, к сожалению. Приехать разрешили только Матвею и мне в качестве сопровождающей.
– Сложно это все.
– Угу, – вздыхаю. – Надеюсь, через пару месяцев все окончательно решится – и Варя вернется в семью.
– А что с тем законопроектом? – спрашивает сестра. Да-да, я все ей рассказала – почти сразу после того, как узнала сама.
– Матвей не собирается его продвигать, – отвечаю я. – Мы будем действовать только законными путями.
– Надеюсь, все получится. Потому что наш суд – самый справедливый суд в мире, – нифига не вызывает у меня доверия, – фыркает она.
– У меня тоже, но дело уже получило общественный резонанс, и подкупать судей и органы опеки стало сложнее, – говорю я.
– Это очень хорошо, это обнадеживает… – кивает Аделия.
Я продолжаю пить чай, задумчиво глядя куда-то в окно, а потом моя сестра неожиданно начинает говорить тише и придвигается ближе ко мне:
– Слушай, немного не по теме, но есть один вопросик…
– Что такое? – не понимаю я.
– А вы с Матвеем уже… ну… переспали… или…
– Что?! – я вспыхиваю. – Аделия!
– Ну что-о-о… Мне интересно!
– Зачем ты о таком спрашиваешь… – я краснею до кончиков ушей.
– Нет, ну а что такого?! Вы ведь уже месяц почти встречаетесь!
– Нет, мы не… – я качаю головой. – Мы не спали. Еще не время.
– Вот недотрога, – улыбается сестра. – Неужели он не предлагал, не просил, не приставал, в конце концов?!
– Ну… – я заминаюсь.
С одной стороны, у Матвея сейчас очень непростой период в жизни: Анатолий – политический оппонент и личный враг, – забрал у него дочь, и все силы мой мужчина тратит на то, чтобы поскорее вернуть Варвару в семью.
С другой стороны – мы встречаемся, а это подразумевает, что мы проводим много времени вместе, причем в основном у него дома, так как на рестораны и прочие выходы элементарно нет моральных сил… Мы много разговариваем – обо всем на свете. Кажется, что за этот месяц я узнала о нем практически все. Мы очень много обнимаемся. Целуемся. Долго, страстно, безумно… И время от времени между нами случается что-то… что-то такое, что могло бы закончиться сексом. Когда поцелуи и ласки преступают грань, но…
Но я каждый раз останавливаю его.
Потому что пока я не готова.
У меня был секс – когда-то. Но я не любила того парня, я просто хотела лишиться девственности, как и большинство девчонок лет в семнадцать-восемнадцать. Моя сестра сейчас в том же самом возрасте.
Мне тогда не слишком понравилось. И хотя я прекрасно понимаю, что с Матвеем будет иначе, я оттягиваю этот момент…
Жду подходящего.
Правильного.
Идеального.
Хоть и не знаю, когда он настанет.
– Ну и долго ты собираешься его динамить? – спрашивает сестра, явно подшучивая надо мной, а потом пихает в бок локтем.
– Эй! – я смеюсь, и тут в кухню входит мама, которая, возможно, слышала обрывки нашего с Аделией разговора. Мне сразу становится не по себе… Родители до сих пор против моих отношений с Матвеем, а если мама узнает, что сестра подбивает меня наконец переспать с мужчиной, нам обеим несдобровать…
39 глава
– О чем вы там болтаете?! – с порога спрашивает мама, и мы с сестрой переглядываемся в надежде, что она не слышала нашего разговора.
– Да так, – я пожимаю плечами, старательно притворяясь, что ничего важного не обсуждалось. – Ни о чем серьезном. Про экзамены, выпускные…
– Нет, меня не проведешь! Вы говорили о Матвее, верно?! – хмыкает мама, и я сразу вижу недовольство в выражении ее лица. – Не нравится он мне, Эльвира, не нравится… Ты зря связалась с этим мужчиной… Я очень переживаю за тебя, за твое будущее…
– Ма-а-ам, – протягиваю я, закатывая глаза. – Пожалуйста, перестань. Все будет хорошо, не волнуйся, да и вообще, я ведь уже взрослая, я сама разберусь, – говорю стандартными фразами, понимая, что обсуждать эту тему откровенно совершенно бесполезно: меня просто не будут слушать.
– Взрослая она, ага! Если бы ты была взрослой, не лезла бы, куда не следует… У него же серьезные проблемы, связанные с политикой, с властью… Эльвира, у него детей пытаются отобрать! А ты хочешь строить с этим человеком свою жизнь, заводить семью?! Что, если вы поженитесь, если ты родишь ему ребенка – и его потом точно так же отнимут, закроют в детском доме?! Не думаешь о себе – подумай хотя бы о своих будущих детях! Такому мужчине нельзя рожать детей! Это опасно, ты еще будешь благодарить меня!
– Мам… – пытается успокоить ее Аделия, но мама шикает на нее:
– Не встревай, я с твоей сестрой разговариваю, а не с тобой!
– Мне в любом случае уже пора идти, – говорю, вставая из-за стола и чмокая в щеку сначала сестренку, а потом маму: – У меня дела, пары в университете, – тут я, разумеется, упускаю момент о том, что после пар еду вместе с Матвеем в детский дом навещать Варвару.
Пока я в прихожей набрасываю на себя пальто, мама кричит из кухни:
– Завтра восьмое марта, не вздумай принимать от него дорогие подарки!
– О боже… – бормочу я себе под нос и поскорее выскальзываю из квартиры, захлопывая за собой дверь.
Уффф… На сегодня пронесло!
В полдень Матвей заезжает за мной прямо к главному входу университета. Пока я торопливо спускаюсь по ступенькам, кто-то из однокурсников, увидев у ограды роскошный автомобиль, присвистывает:
– Ого! Кому это такую карету подали?! – а сразу следом я слышу противный голос Сережи, с которым не общаюсь уже больше двух месяцев и который, кстати, до сих пор не отдал мне мою часть заработанного во время нашего общего и весьма плодотворного новогоднего чеса: