Страница 7 из 74
— Откуда тебе известно, что я экзорцист? — у меня волосы встали дыбом от его замогильной интонации.
Отрешенность пациента чересчур меня расслабила. Осторожно, Генри. Еще немного, и он решит проверить меня на экстрасенсорные способности. Надо срочно перевести стрелки. Благо, есть у меня одна сволочь под боком, которую не жалко.
— Мой знакомый экстрасенс, который ставил защиту на эту клинику, объяснил мне классификацию сигил. На тебе, вроде бы, атакующие и изгоняющие, вот я и решила, что ты экзорцист, — затараторила я максимально беспечно, одновременно примериваясь к разводному ключу. Надо же было его так далеко пнуть!
Но Хелстрема такой ответ удовлетворил. И… расстроил? Да, плечи ссутулились, а взгляд стал совсем тоскливым. Но что я такого сказала? Мне вдруг до покалывания в кончиках пальцев захотелось использовать свои способности, чтобы узнать, что творится в душе у человека. Впервые в жизни. Искушение было столь сильным, что походило на наваждение. Я неверующе выпучилась на задрожавшие руки, чего не наблюдала за собой с войны. Испугавшись саму себя, аккуратно отложила инструменты и отошла к столу, закопавшись в ящики.
Так, где-то тут у меня были пластинки серебра. Хранила я их скорее, как оружие против призраков, но потратить часть на восстановление работы Цадока Дедерика не жалко. В кои-то веки я возблагодарила царящий в клинике «творческий беспорядок». Искать пришлось достаточно долго для того, чтобы отвлечься от пугающе странных мыслей и успокоиться. И я уже не надеялась на ответ, но стоило вновь приблизиться, как Хелстрем с напускным безразличием согласился.
— Экзорцистам — нельзя.
Это что же получается, он не экзорцист? При этом однозначно экстрасенс, ведь обычным людям столь сложные татуировки, как у него, без надобности. Но при Церкви есть лишь два Особых отдела. И, если он не принадлежит к Первому, то он из Второго? То есть инквизитор? По сути, тот же жандарм, только ликвидирующий не грабителей и убийц, а незарегистрированных экстрасенсов и некромантов.
От дальнейших вопросов я благоразумно воздержалась, чтобы ни в коем случае не навести его на закономерные мысли о причине моей осведомленности в этой сфере. Хотя и интересно, что вообще на войне забыли инквизиторы. Как экстрасенсы они слабоваты, только и могут, что по ауре вычислить другого экстрасенса. Их сила в знании законов и отличий разрешенной экстрасенсорики от запрещенной некромантии. Они скорее крючкотворы, нежели солдаты.
Шов на заплатке, естественно, получился неидеальным. Но если не приглядываться, то и не заметно. Мне стоило бы заслуженно гордиться своей работой, но получалось лишь думать, что я починила своего врага по пищевой цепочке. Как бы понять, просканировал ли он уже мою ауру?
Хелстрем придирчиво согнул пальцы серебряно-стальной руки, покрутил кистью и сделал пару махов, проверяя движение лопатки и механического хребта. Зрелище округляющихся раскосых глаз польстило.
— Я в долгу не останусь, Гаечка, — Хелстрем впервые взглянул мне в глаза прямо, а не сквозь. Но меня чуть не перекосило. Не хватало еще, чтобы передо мной расшаркивался инквизитор!
— Не стоит благодарности. Для оппозиционеров у меня предусмотрены квоты на бесплатное внеочередное обслуживание, — не удержалась я от сарказма.
— Особенно если они по совместительству являются инквизиторами? — в раскосых глазах сверкнули смешинки.
Я фыркнула, не отрицая очевидное. Но вот пациент мой какой-то на редкость недипломатично-прямолинейный для шпиона. И слишком рассеянно-миролюбивый для военного. Впрочем, недомолвок мне и с Тешем хватает, а так хоть какое-то разнообразие. Хелстрем надел рубашку и достал из внутреннего кармана мундира затасканный портсигар со стершимся покрытием.
— Не возражаешь? — он махнул самокруткой, дождался моего кивка, чиркнул колесиком зажигалки и с наслаждением затянулся вонючим дымом. — Будешь?
Я отрицательно помотала головой в ответ на протянутый портсигар. Я редко потакаю своим вредным привычкам, но, если уж гублю свое здоровье, то с комфортом. Закрываю Гештальт элементами красивой жизни, которая была у меня до гибели родителей. Предпочитаю сладкие ароматы, а не ядреную смесь горьких специй, горелого дерева и копченого мяса, от которой и паромобиль на ходу заглохнет. Не удивительно, что после эдакой отравы он хрипит, как туберкулезник.
— Возвращаясь к цели твоего визита, — я невоспитанно запрыгнула на стол и свернула ноги кренделем. — Посылка, естественно, должна быть отправлена в Контрем как можно скорее?
— Было бы неплохо, учитывая, что на ее поиски кинули Ллос, — беспечно подтвердил он, пряча руки в карманах брюк, а я присвистнула.
Да у него стальные яйца! За ним по пятам идет лучшая ищейка тайной полиции, бескомпромиссная дроу, и к тому же мамбо. А он даже не чешется! Меня вот малость потряхивает от всего этого дерьма. Угораздило же вляпаться!
— Проблема в том, святоша, что я не шутила, когда говорила, что ты обратился не по адресу. Я не сдаю своих клиентов. Бартоломью сам назначает время и место встречи с незнакомцами.
— Он подставил тебя, а ты его защищаешь? — Хелстрем также невоспитанно поскреб щетину, но в чернильном взгляде мелькнуло уважение.
Он решил, что я, живя на дне, сумела сохранить остатки самоотверженности? Надо же, такой взрослый дядя и такой наивный. Защищаю я всегда только себя саму. Сохранить себе жизнь — лучшее, что я могу сделать для Барти в благодарность за ее спасение. Поэтому придется спустить этого святошу с седьмого неба на грешную землю.
— Вот еще, — грубо заржала я. — Я просто не хочу, чтобы на допросе тайной полиции ты случайно выдал одно из убежищ нашего квартала.
Черные брови приобрели драматичный излом, Хелстрем расстроенно затушил сигарету в раковине и виновато улыбнулся.
— Черт возьми, док, а я думал, ты умнее, — жизнь вообще полна разочарований. — Если посылка сегодня не будет отправлена, Лига объявит «Буревестникам» войну.
То есть мне придется или разом перейти дорогу Инквизиции и антиимпериалистам, или подставить весь наш квартал, наведя чужака на убежище. Такого соседушки мне не простят. Выгонят взашей, и негде мне будет скрыться от бобби. Да на оси я вертела такие альтернативы!
Чувствуя, как от безысходности начинает буксовать мозг, решила «смазать» его шестеренки. Взгляд сам собой уперся в стоящий на столе «не подарок» от Шпильки. Ого, кремовый ликер! Где она его раздобыла? Эдак я прощу ей даже наводку Церкви!
Открутив крышку, я глотнула прямо из горла. Терпкая сладость согрела внутренности, снижая градус раздражения. Пациент наблюдал за моими действиями с ироничным добродушием. Спокойный и неумолимый, как танк. Мне бы его стальные яйца! Я задумчиво покачала бутылку.
Как лучше решить эту задачу? В исходных данных у нас обязательная встреча двух криминальных личностей. Отсутствие времени на согласование встречи — это константа. Искомая переменная — организация встречи без вреда для жителей дна, а зависимая от нее — реакция этих самых жителей на чужака. Ага, вот и ответ! Уравнение будет с положительным знаком, если исключить чужака! Я сделала еще глоток, блаженно закатив глаза, по-кошачьи облизнулась и решительно отставила бутылку.
— Раздевайся, святоша, — с паскудной ухмылочкой Кудряшки Сью велела я.
Мне наконец-то удалось выбить этот танк из колеи! Раскосые глаза стали круглыми, как блюдца. Ну да, в бульварных романах эту фразу обычно с пафосом произносят представители мужска полу, но мы не в сказке живем. Впрочем, и намерения у меня отнюдь не романтические. Вдоволь потешив себя видом ошарашенного пациента, я фыркнула и направилась к одному из жестяных шкафов.
— Ты можешь чертыхаться сколько угодно, но от тебя веет святостью за километр. Сейчас будем усиленно тебя портить.
Удачно еще, что на аристократа мой пациент не похож. Парвеню[2], скорее всего. Выбился в люди из дерьма, хоть и достаточно давно, чтобы от него отмыться. Ну, ничего, изваляем заново. А вот с аристократом в махровом поколении так бы не вышло. Мне даже завидно, что статус буржуя работает, как грязеотталкивающее покрытие.