Страница 46 из 68
— Саша…
Она вздохнула:
— Нет. Что по уликам?
Подумала о Бризе. Это он, заменяя Гольцева, должен был наряду с другими обследовать квартиру убитой. Как он? Давно не звонил.
— Камеры нет. Дом старый. Опрос соседей ничего не дал. За час в лифте поднялось предостаточно народа. Вечер. Все едут с работы. Естественно, никого подозрительного. Соседка, собачница видела Гольцеву, но ничего вразумительного сказать не смогла. Её псина была не в духе, рычала весь вечер. В общем, она тоже была не в духе, и даже не поздоровалась, хотя с Машей общалась. Точнее будет сказать, пользовалась её услугами в качестве медсестры. Следов уйма, криминалисты в лаборатории и твой Резников тоже.
— Не мой.
— Саш, о ваших отношениях все знают. Можешь не притворяться. И о том, как он вечно сливает тебе инфу, я в курсе.
Она молчала.
Рукавица откинулся на спинку, какое-то время блуждал взглядом по осыпающейся штукатурке. Кабинету требовался ремонт. Всему зданию требовался. Посмотрел на детектива, понизил голос:
— Спасибо, что приехала. Я слышал, что тебе неуютно работать вне дома. Но ты мне нужна. Начальство рычит, Власовы требуют выдать убийцу, а я в тупике.
Она хмыкнула. Не удержалась.
Он сделал вид, будто не заметил:
— Никто не ожидал смерти Маши. А я ведь её знал…
— Откуда? Гольцев новичок.
— В первый день его провожала сестра, — мягко улыбнулся, — очень милая девушка. Надеюсь, Гольцев справится.
— Он не выглядит слабым. — Александра мысленно сравнила его с Димой.
— Не выглядит. Но Маша была сильнее.
Она не знала Машу, но очень хотела взглянуть на её вещи. Иногда личные предметы говорят о человеке гораздо больше, чем самый содержательный разговор.
Перед глазами всплыли часы Виталины, носки Снежаны, галстук Димы и куртка Бриза.
— Хреновые у нас дела… — протянул Рукавица, осматривая её записи. Жертв всё больше и подозреваемых немало.
— У меня на примете Андре.
— Да. И мой человек должен вот-вот подъехать вместе с этим гражданином. Но улики косвенные, так что… К тому же не стоит забывать про бывшего мужа Римской.
— Которого до сих пор не найти, — добавила Александра. — И это странно.
— Сдох в канаве. Как вариант.
— Или он нужен убийце. Как вариант.
Запиликал телефон. Рукавица ответил. Привезли Андре. Владимир Андреевич и Селивёрстова обменялись взглядами, и, не сговариваясь, двинулись в сторону допросной, теша себя иллюзией, что поймали того.
Глава 42
Удача не может улыбаться постоянно. И убийце пришлось это признать. Слишком легко и гладко всё шло. Поэтому поимка Андре не удивила. А его поймали, нет сомнений. Иного объяснения, почему тот молчит просто-напросто нет. Он всегда отвечал на звонок. Всегда. Он зависел от убийцы, а, значит, вывод верен. В противном случае, он лгал, а ложь не принималась сердцем с детства. С того момента, как открылась жестокая правда. И если Андре обманывал, это обидно. По-человечески.
Проверить догадку.
Быстрый вызов единственного номера, и мелодичный голос, надрываясь, сообщил о полицейском визите. Беременная даже не поинтересовалась именем звонившего.
Что ж… Беспечность убийце на руку.
Лёгкая тревога. Раз Андре взяли, он где-то прокололся. Не сдаст ли?
Внутри боролись сомнения. Сдаст, если лгал. Будет нем, если говорил правду. Но не стоит забывать: полиция умеет убеждать. Вывод? Любой вариант требует действий, нуждается в игре ВРАЧА. И главное, в запугивании блондинки.
В руке шуршали пакеты. Звуки не раздражали. Напротив — ободряли убийцу.
Подъезд, лифт, дверь, ключ. Дом. Улыбка. Усталость.
И обед. Сытный. Необходимый.
Снежана вязала, стараясь унять волнение. Виталины всё не было и не было. Телефон не доступен. Села зарядка? Она не хотела думать о плохом, но вдруг Миша подкараулил подругу и…
Снежана потрясла головой, отгоняя панику. Нет. Всё хорошо. Всё должно быть хорошо. Завтра они уедут на дачу, и там она обо всём забудет. Никакого бывшего мужа, терзающих воспоминаний; неизвестности с Марком. Всепоглощающего страха.
На столе рядом с мотком синих ниток стояла кружка чая. Снежана отхлебнула обжигающей жидкости и сделала очередную петлю. Это снова была повязка на волосы. На этот раз Снежана выбрала простейшую схему — не на продажу. Ту, по которой можно вязать, не глядя, по памяти, интуитивно. И не думать.
Ни о чём не думать.
Время шло, Виталина не возвращалась. Мысли кружили вороньём и, словно по картине Хичкока, клевали упрёками. Одежда ей понадобилась… К чёрту эту одежду! Обошлась бы как-нибудь. Не на месяц же едут! А теперь Вита может оказаться в опасности. Если уже не отказалась…
Мысли терзали. Даже сердце побаливало. Нервы тревожной мелодией звучали в ушах, напоминая о всевозможных триллерах. Раньше она их любила. До того, как познакомилась с Мишей. Хотя, и в их совместной жизни они один раз смотрели «Основной инстинкт». Это было незадолго до свадьбы, до того, как началась кошмарная жизнь.
Взгляд на часы. Они по-прежнему висели неровно, с едва заметным наклоном вправо. Если не присматриваться, не заметишь. Но Снежане было нечем себя занять, и пока Вита ездила к ней на квартиру, она всё время поглядывала на циферблат. Пыталась припомнить, что именно произошло с часами, раз Вита ими так дорожит и не разрешает даже прикасаться. Часы — это память о маме? Какое-то особое воспоминание из детства?
Поворот ключа, и, громко приветствуя, в комнату заглянула Виталина.
— Не скучаешь? Молодец, Снежанка, так держать. А я, чёртовы тараканы, замоталась с этим снегом. Навалило, невозможно про…
Снежана обняла подругу, не дав возможность закончить фразу.
— Опять волновалась? В порядке я. Миша меня не трогал.
Снежана отскочила.
— Он приходил?
— Он сидел в твоей квартире, — ухмыльнулась Вита. — Таракан напыщенный.
— Вита… — Снежана побледнела.
— Да, взломал замок и сидел, как ни в чём не бывало. Пил.
Снежану затрясло.
— Шутка. — Подмигнула подруга. — Не было никакого Миши. Успокойся. Связываться с ментами он не станет. Наверняка, смирится с тем, что тебя не вернуть. И сопьётся от досады.
Снежану всё ещё трясло.
— Жизнь продолжается, Снежанка. Разбирай пакеты, и пойдём за стол. Я по пути рулет прихватила. Сладкое для бодрости духа необходимо.
Подруга принялась хлопотать по кухне, а Снежана, обняв себя за плечи, какое-то время стояла возле пакетов, не решаясь дотронуться до собственной одежды. Затем обернулась на весёлую Виту и вместе с вещами направилась в комнату.
Серый.
Здесь его было так много. Виталина предпочитала броские цвета, интересные модели. Свитеры и те покупала с узорами. Выискивала на сайтах и не жалела денег. А для Снежаны чем проще и незаметнее, тем лучше.
Ещё одна «мышь» легла на кровать.
Никакого разнообразия, индивидуальности.
Депрессия.
Первый пакет был разобран, и Снежана приступила ко второму. Среди скучного показался кусочек яркого. Он, подобно, островку в бушующем море влёк за собой, притягивал взгляд. Снежана вытащила изумрудную кофту. Она о ней успела позабыть.
Пуговицы отсутствовали, потому что Миша их оторвал, но когда-то эта кофта была любимой. Именно её надела Снежана в тот день, когда познакомилась с мужем. И, глядя, на вязаную ромашку посередине, тот сказал, что она достойна лучшего букета.
Неужели он мог это сказать, а потом вести себя, как, как…
Слёзы обиды, боли, разочарования выбирались наружу. Упрямое мотание головой. Кофта полетела в сторону. Снежана зарычала. Приглушённо. С надвигающимся отчаянием сжала голову, качнулась вперёд-назад. Подошла к окну и принялась отчаянно смотреть на снег. Заметать всё чёрное белым.
Глава 43
Обычно Александра стояла за стеклом и наблюдала за происходящим со стороны. В силу взаимовыгодных отношений, как это случалось в первые месяцы работы с Рукавицей, и не без уважения к её профессиональным навыкам, это Владимир Андреевич признал уже позднее, Селивёрстову допускали смотреть на то, как допрашивают задержанных. Но сегодня ей улыбалось присутствовать по другую сторону стекла, сидеть в одном помещении с возможным ВРАЧОМ и рассматривать каждую чёрточку его недовольства на лице, каждую морщинку, вызванную тревогой.