Кружева лжи

— Кирилл Андреевич займётся оригиналом. Селивёрстова, не принимай меня за кретина. А тебе я вышлю копии. Посмотри своим взглядом.

— Намекаете на мою интуицию?

— Одна голова — хорошо, а дальше сама знаешь. Первые страницы я уже отослал. Остальные, когда вырулю из чёртовой пробки. Всё, отбой. Мне в зад чуть не въехал пикап. Ненавижу метель. — С этим он отключился.

Глава 38

Убийце совершенно не нравилось происходящее — пропала информация из первых рук. Слежку за тупым Гольцевым сняли, а, значит, пора было внедряться в саму систему. Без посредников. Лично.

Риск? Ещё какой. Но страшнее было оказаться пойманным до того, как блондинка получит сполна.

Декорации почти готовы, звукоизоляция поставлена. Сама блондинка ни о чём не подозревала.

Отвезти её в нужное место не составляло труда уже сейчас, но убийце не хотелось торопиться. Почему? Понимания не было. Всё чаще красивое лицо вставало перед глазами, всё чаще в сердце пробуждалось что-то неправильное, когда в фантазиях ОНА умирала. В страхе, одиночестве.

Удивленье.

Возможно, просыпалась совесть, возможно, иные чувства. Рассуждения на этот счёт убийцей прогонялись и, буквально, силой притягивались обратно воспоминания из детства, юности.

И тот холодный зимний день, положивший начало этой истории.

История. Именно это слово всё чаще проявлялось на задворках сознания. И голос убийцы, другой голос убеждал остановиться, оставить прошлое в прошлом, а чужие ошибки чужим сердцам.

Возвращение в квартиру принесло раздражение, апатию, усталость. Звонивший человек по-прежнему высвечивался на экране. Минуту назад он сообщил свежие новости и вновь захотел встретиться. Соглашался на любое время, любой день… И тем самым выводил из себя.

Линзы утонули в мусорном ведре, — они как-то забылись. Остальное в мусорке у дома.

Ноги сами понесли в комнату. Телефон, поставленный на беззвучный режим, спрятался за нерабочим монитором, купленным, когда план ещё не был оформлен до конца. До знакомства с надоевшим помощником.

Монитор был хламом.

Телефон тоже. Покупался самый дешёвый. Функции две: звонить и отсылать СМС. Для картинок в Сети имелся тот самый помощник.

Тот, кто одурел до чёртиков.

Горячая батарея, холодные пальцы. Нервы.

Взгляд в окно на проклятый снег. Как назло метель.

Убийце было противно даже смотреть на белое вокруг, не то, что жить этим днём, хотя начиналось всё довольно неплохо. Но сообщение помощника уничтожило крупицы радости. Рассеяло ощущение удачной игры. Ещё и это чувство в груди. Ужасное чувство. Ненависть теплее и легче.

Осознание, как всё исправить, пришло мгновенно, стоило метели лишь чуть-чуть утихнуть. Спасти от ощущения краха всего того, что планировалось на протяжении долгих лет, мог лишь один человек. Выдуманный. ВРАЧ.

Выбрать следующую жертву было просто: они все были здесь, в голове. Оставалось только определиться с очерёдностью. Память подбрасывала дрова в печь ненависти, перебирая фрагменты детства.

Наконец, выбор был сделан.

В убийце почти не осталось сомнений: с новой жертвой затихнет и непривычное чувство. Всё вернется к тому, с чего началось.

К жажде мщения.

Снежана приучила себя спать чутко — жизнь с НИМ обязывала. Но тревоги и волнения легко отвоевали своё, и какими бы страшными не были сны, вынырнуть из них не получалось. Открыла глаза, лишь когда кто-то ладонью провёл по щеке.

Вита.

— Просыпайся. Сон — хорошо. Но, думаю, пора и подкрепиться. А, может, прогуляемся? Снег перестал. Можем пройтись по парку.

— Не хочу, — тихо произнесла Снежана.

— Не вечно же трястись в страхе из-за Миши? Тьфу ты. Прости. Не будем про этого таракана. Давай просто поедим. Хочешь, закажем что-то? Пиццу, например? Суши?

— Я что-то не голодна, спасибо.

Вита нахмурилась:

— А ну, бросай хандру! Сейчас же вставай и на кухню! Будем заедать твоё плохое настроение свежей выпечкой с лимоном! И не смотри на меня так удивлённо. Нет, я не пекла, сбегала в пекарню. Её всё в очереди расхваливали, так что давай. — Развернулась, уходя, и бросила через плечо. — И оденься нарядно. Ничего не может больше поднять настроение, чем красивое платье!

— Вит, я же…

— Ты же всё оставила дома, знаю. Надень моё.

Виталина вышла из комнаты, а Снежана медленно выбралась из-под одеяла, открыла дверцу шкафа, устало посмотрела в зеркало на своё измождённое лицо. Нервы никого не красили, а её и вовсе уродовали. Впавшие глаза, синяки, бледность кожи.

— Ви-и-ит!

Подруга мигом оказалась за спиной

— Бери любое, — потянулась рукой к вешалкам, бросила взгляд через зеркало на Снежану. — Чего кислишься? Сейчас что-нибудь подберём.

— Спасибо. Я сама. У тебя тональник есть?

— Естественно. Сейчас принесу. Если нужна помощь с макияжем, позови, и я…

Снежана тронула её за плечо.

— Спасибо.

— Жди.

Виталина принесла целый косметический набор, намекнула, что поднять настроение может и косметика. Напомнила: красота спасает не только мир, но и настроение. Снежана улыбнулась. Вяло. И, оставшись одна, начала не спеша перебирать одежду.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Маленькая Снежа любила всё яркое, особенно, голубое и сиреневое. Повзрослевшая Снежана предпочитала тона те же, но приглушённые, и к ним ещё добавилась любовь к изумрудному.

Женщина, любившая Мишу, одевалась как можно незаметнее, лишь бы ненароком не обидеть, не оскорбить, не вызвать подозрений.

Та, что сейчас стояла у зеркала, хотела забыться. Просто стать другой. Такой, как Вита.

Глаз зацепился за малиновое платье. Оно было мягким, из плюша. Не слишком длинным и не слишком коротким. И подошло по фигуре. Хотя, Снежане всегда казалось, она будет покрупнее Виты.

Но прелестное платье всё равно было чужое.

Из макияжа тональник и тушь. Накрашенные ресницы хоть как-то прятали тревогу. По крайней мере ей очень хотелось в это верить.

Кухня встретила кружащей у плиты подругой и запахом лимона. Тарелка с яичницей, сырный бутерброд, чай.

— Налетай. Поешь, потом пирожок. Отказ не принимается. Ещё в обморок свалишься из-за этого таракана. Кстати, — Вита плюхнулась на соседний стул, — я могу съездить к тебе, забрать вещи, если тебе прямо так не нравится ходить в моём.

Снежана, машинально поправляя платье, благодарно кивнула.

— А, вообще, зря, Снежанка. Это тебе идёт, а у меня их полно. Могли бы сыграть в сестёр, — засмеялась.

Снежане показалось, будто смех вышел нервным, но она тут же отогнала глупую мысль, а подруга уже щебетала дальше, только без прежней радости.

— Вит, что-то случилось?

— Детектив не звонит. К нам до сих пор никого не приставили, а я волнуюсь. Нет! — поспешно начала объяснять, тебя никто не тронет! Просто… мало ли что взбредёт в голову твоему бывшему. Ладно. Таракан с ним. У меня есть предложение: если завтра детектив не позвонит, поедем ко мне на дачу. Согласна?

— Даже не знаю. Я…

— Ты, ты. И я. Там хорошо. Дом большой тёплый. Есть камин и удобное кресло. Вай-фай ловит, так что заказы не потеряешь. Да и хоть развеемся немного.

Снежана решила, что смена обстановки может пойти на пользу. Сколько времени она никуда не выбиралась? Из-за Миши, из-за нервов. Даже во время счастливых месяцев, проведённых с Марком, они так и не покидали пределы города. А ведь ей всегда хотелось куда-нибудь к заснеженному лесу, в одинокий домик. Куда-то, где можно мечтать и не бояться. И просто жить.

Городская суета проела сердце, пустила корни в душу, и всё же иногда её бывало слишком много. Как сейчас.

— Ты кивнула? — Виталина искренне радовалась. — Отлично! Тогда точно возьму вещички из твоей квартиры. Поедем на недельку. Если понравится, останемся подольше.

Ели, болтая. Предвкушая поездку. С каждым вдохновенным рассказом подруги Снежана сильнее загоралась идеей. Когда посуда была вымыта, а стол убран, она уже рисовала в фантазии дачный дом. По словам Виты он походил на девчачий рай, только без всяких розовых рюш и плюшевых медведей.