Страница 31 из 35
И услышала плеск воды.
Я плыла по ручью, и словно из густого тумана предо мной представали женщины. В платьях, в обносках, в формах. Худые, полные, чрезмерно толстые, средние. Совсем юные, старые, мои ровесницы. Они проплывали — верней, это я проплывала — мимо, но меня словно никто не замечал. Одни говорили с цветами и обнимали деревья, тоскуя по смутному, почти позабытому умению слышать их голоса, видеть мысли и сны растений. Другие смотрели на пламя свечи, надеясь и боясь, что однажды огонь заговорит с ними. Некоторые опускали стопы в ручей и смотрели мне в лицо, словно могли зреть то, что недоступно другим. Однако когда я махала им рукой, они будто каменели и закрывали глаза.
И ведь все они жили в этом. И боялись.
Я плыла по всему Миру Мечты, я видела множество ведьм, и редкая из них принимала то, кто она на самом деле. Тут тоска завладевала мной. Сколько лет я сама чувствовала, смутно догадывалась, что во мне сокрыто нечто странное и сильное, но как отмахивалась я от этих мыслей. Списывала их на воображение, на детские и юные фантазии, на что угодно — но не принимала всерьёз.
Сострадание заполнило меня и увлекло в обратную сторону. Я проносилась мимо всё тех же силуэтов, но уже не глядела на них.
Вдруг я открыла глаза.
Холм. Соломон. Кот. Подорожник.
— Знаете, я хочу помочь им.
— Теперь ты готова, — сказал Кот. — Идём. Артур ждёт тебя.
Глава 47. Сомнения
И мы отправились. По тропинке меж сиреневатыми витиевато изогнутыми деревьями, под небом чистой звенящей голубизны. Мы шли по красивейшему месту, но я почти не замечала его. На душе было тяжело. И от этого казалось, что и цветы вокруг, и пение птиц, и полёты тонкокрылых бабочек — всё это было создано будто не для меня, всё это словно проходило, проскальзывало мимо, едва лишь задевая мою кожу полупрозрачными листьями, чуть достигая моего слуха через кокон, сотканный из беспокойных мыслей.
Думала я об Артуре.
Я вроде и хотела увидеть его, и обнять, и склонить голову к плечу, переплести наши пальцы и соприкоснуться ладонями как тогда, в тот наш вечер, в наш первый настоящий вечер, когда я только вернулась. Когда мы сидели так близко, когда весь мир заключался в наших пальцах, в губах, в дыхании.
Но что-то мучило меня. Отчего-то было тоскливо.
От того ли, что не вернуть того времени, полного счастья и надежд? От того ли, что сейчас не было Артура рядом со мной?
Нет. Я просто до сих пор ждала его предложение. И не получала его. И всё думала и думала о том, почему ничего не меняется. Мы словно топтались на месте. И от этого я начинала всё больше сомневаться в том, любит ли он меня вообще. Нужна ли я ему? Важна ли?
Как мне узнать, если он не говорит. Как мне понять, если пока мы в разлуке?
Или это всё из-за неё? Из-за того что я так долго была без Артура — успела охладеть? Но раз я столько ждала его прежде, то это короткое расставание ничего бы не переменило.
Или я просто насытилась Артуром? Остыла к нему? Нет.
Всё не то. Истинная причина была в том, что я наконец увидела настоящего Артура де Вильбурга. Не возвышенного творца, не того всемогущего гения и мудрого старшего друга, в которого влюбилась маленькой девочкой. Теперь это был обыкновенный художник в старой рубашке, за душой у которого — кисти да краски. Ни своего дома, ни мастерской, ни статуса — ничего.
Это был абсолютно другой Артур. С прошлым, о котором я почти ничего не знала. Уставший. Который не пойдёт со мной по всему Миру Мечты, что бы он ни говорил, мы не отправимся с ним в путешествие по уютным городкам и в походы по горам — потому что он другой. Ему приятна жизнь у моря, где он пишет картины в тишине и спокойствии. Где есть чайки. Где есть вдохновение.
А моё вдохновение — свобода.
Как долго я держала себя! Как я ограничивалась, как я не смела даже думать о других мужчинах, играя роль верной возлюбленной из русской классики. Как глупо. Я заигралась, заблудилась в собственных фантазиях и наконец устала бродить по ним. А выйти к настоящему Артуру у меня не хватало смелости. Увидеть в его глазах не отражение своих грёз, не его выставки, на которые съезжаются богачи и меценаты, не то, как он при них зовёт меня своей музой, а его самого. Настоящего.
И вновь мои пальцы вонзились в ладони.
Вновь захотелось причинить себе боль, назвать себя самыми последними словами, опять погрузиться туда, где была до моего путешествия в Мир Мечты, где шагала по топкому болоту, где увязала в своих страхах и сомнениях, где ходила по тонкому краю, так и норовя поскользнуться.
Но нельзя.
Но как же мне любить его, даже если я обманулась? Как вновь смотреть ему в глаза? И хочу ли я смотреть на него настоящего? Люблю ли я Артура?.. Или свои грёзы о нём?
Впрочем, скоро я увижу его лицо, услышу голос, от которого ещё недавно меня бросало в дрожь, и всё, надеюсь, станет мне ясно.
Глава 48. Встреча с Богиней
Вдалеке, под тем самым Древом, что когда-то отправило меня домой, на Землю, стоял Артур. Цилиндр лежал у его ног, одной рукой он держал букет, а второй поправлял цветы, стараясь уложить их посимпатичней.
Я улыбнулась. До того мило это выглядело, что все мои сомнения рассеялись. Я поняла, что по-прежнему люблю его руки, люблю его дурацкую колючую щетину, люблю эти серые глаза, часто обращённые глубоко во внутрь — люблю его целиком, пусть он и бывает недогадлив, пусть порой и раздражает меня, пусть пока он слишком закрытый, всё равно люблю. А он, кажется, любит меня.
— Иди, — сказал Кот за моей спиной.
И я подошла к Артуру.
— Как бесконечно долго мы не виделись, — сказал он и протянул цветочки, улыбаясь так же, как когда целует меня.
Сирень. Милая сирень. Мне вдруг вспомнилось, как когда-то давным-давно, в прошлой жизни, я смотрела на распустившиеся кисти сирени, вдыхала их сладковатый, совершенно особенный аромат, он ведь не как у черёмухи — у неё куда приторнее — и не как у яблони — у неё тоже другой оттенок — и мечтала, чтобы мой возлюбленный, мой Артур де Вильбург подарил мне такой букет.
Артур де Вильбург… Которого я то ли нарисовала своим юным воображением, то ли и впрямь повстречала когда-то. Я ведь потому всегда носила на себе тот кулон в форме вытянутой капли, чтобы в минуты сомнений держать его в руках и точно знать, что со мной частичка Мира Мечты и Артура.
Я вынырнула из воспоминаний и коснулась этого кулона. Он по-прежнему был на мне. А я почти позабыла о нём.
— Пора, — сказал Кот, который вышел из-за Древа. Разве он не говорил только что за моей спиной? Я оглянулась. Никого. Странный, всё-таки очень странный этот Кот. Или их просто двое? Или вообще трое, ведь и Хэйден с кем-то шёл. А где он, кстати? — Он выбрал другую дорогу, — ответил Кот на мои мысли. Кажется, я уже переставала этому удивляться.
— С ним всё хорошо?
— Да. Ты очень долго тянешь.
— Что? — спросила я, хотя отлично поняла, что он говорит про Пустоту.
— Хватит бояться. Ты справишься, иначе я бы не пришёл к тебе.
Пустота… Что же это всё-таки такое? «Тем, кто смело идёт в неизвестность, открываются все пути. В том числе лучший», — ответил мне Кот, не раскрывая рта.
— Хорошо. Я готова.
И тут ветер вновь подхватил меня.
Так же было много лет назад. Словно в какой-то иной, в прошлой жизни, когда я ещё не знала, что я ведьма, что это я управляю полётом. Но теперь я по своей воле мчалась на ветряном коне.
Я вновь ощущала свободу. И силу.
И прохладную кожу, которой касалась ладонями, и полупрозрачную, словно сотканную из лунного света или тончайшей паутинки гриву. Мой конь. Это ты поднял меня в Мир Мечты, это с тобой я говорила все годы. Это тебя я звала.
Я глянула вниз: пятна. Смена пятен. Смена мест. Смена миров. Тут, должно быть, земля, а теперь вода, и вой ветра в ушах, и огонь, пылающий внутри меня и толкающий вперёд. Вперёд и вверх. К приключениям и счастью.