Страница 19 из 35
Я вздохнула и опустила голову, разглядывая примятые травинки под ногами. Захотелось приложить к ним ладони. Так и сделала. От земли в меня пошли тепло и наполнение.
А всё-таки. Кто я, чтобы разбираться в чужих жизнях? Почему Хранитель жизни сказал так? Почему мы все поверили ему? Почему я вообще сейчас сижу на камне и смотрю на мураву вместо того, чтобы побежать за Артуром и поддержать его? А всё-таки сейчас я хочу побыть здесь. Это я точно знаю.
Я поднялась, но не сделала ни шага. Что-то ощущалось, витало в воздухе. Стоило лишь прикоснуться к нему — и всё стало бы доступно.
Но для того надо быть спокойной. Вдох. Выдох. Моё дыхание — тот же ветер.
Да. Вот оно. Улавливается, предвестием веет, окутывает, но пока ускользает.
Но тихо.
Будь же спокойна. Всё хорошо.
Откуда-то сбоку подул тонкой струистой то ли волной, то ли мелодией ветер. Коснулся шеи, рук, охладил голову. И прояснилось. Рассеял тонкую-претонкую вуаль непонимания, и тут я ощутила, я осознала сокрытое прежде.
«Я хочу попробовать», — сказала я вслух и закрыла глаза.
Глава 27. Возвышение
Волна. Сильная и высокая. Я плавно поднимаюсь на её пенистом могучем гребне к белым облакам, от которых опускаются белые полосы. Протягиваю пальцы в их сторону, касаюсь светила с лучами, что расходятся во все-все стороны всех-всех миров, образуя радужные круги, спирали, лабиринты. Согревая их, озаряя той внутренней силою, что давным-давно сотворила всех нас.
Подо мною земля, её я тоже ощущаю. Крепкая, полная жизни и моих корней, которыми я держусь здесь. Они не дадут улететь далеко, если только я сама захочу того.
И ветер.
Мой любимый поток воздуха, что несёт, подобно коню, туда, куда я желаю. Его грива струится в лучах по-закатному мягкого солнца, что золотистым сиянием ложится на эти осенние степные, просторные земли.
Ставлю руку ладонью вверх. Свет вместе с ветром проходят от кончиков пальцев, что сейчас пульсируют, чуть покалывают, и сила движется дальше, к запястьям…
А в груди стало так тепло и хорошо, будто маленькое солнце засветило прямо внутри меня. Вынули пробку, мягко убрали преграду, словно повернули дверную ручку и открыли путь. И свет отныне свободен. Может сиять наружу, может греть меня саму, может и вовсе бывать там, где возжелает, а после возвращаться, но а сейчас — он здесь. Я здесь.
Я у камня. Я здесь.
Плавно возвращаю себя мыслями к реальности. Чувствую свои ноги, руки, голову, что чуть болит. Делаю пару глубоких вдохов и выдохов.
Итак. Чем мне заняться? Куда отправиться? Артур и Хэйден разбежались, Хранитель занят своими делами. Но а что же делать мне?
Я зевнула. Захотелось спать. Так сильно, что я прислонилась спиной к камню, закрыла глаза, вновь увидела то радужное сияние и погрузилась в глубокий спокойный сон.
Глава 28. Свидание
Когда я проснулась, Артур уже стоял рядом и глядел на меня как-то странно, будто впервые видел.
— Что с тобой такое? — спросила я, поднимаясь с земли и разминая затёкшее тело.
— Я вдруг понял, как бесконечно сильно люблю тебя.
— Надо же. Сказал наконец, — ответила я, усмехнувшись, а сама еле сдерживалась, чтоб не заплясать от радости.
— Пойдём, — сказал он, взял меня за руку и мягко потянул в сторону.
Пока мы шли, из-под земли выплыли тёмно-синие сумерки, проступили насыщенные медовые звёзды. Они пылали, словно свечи, над нашими головами, над нашими голосами, что тихим шёпотом раздавались в ночи.
— Знаешь, я всё думала, что ты ненастоящий, — сказала я, переведя взгляд с лица Артура, освещённого звёздами, на его затасканный пиджак, на такие родные плечи, к которым захотелось прижаться. И я обняла его, и тепло собралось у меня в груди и засветило. — Ты мне казался воображаемым другом. И я беседовала с тобой, когда становилось совсем тяжело. Знаешь, я так много хотела сказать в эту бесконечно долгую разлуку, но а теперь всё позабыла. Тебе было без меня тяжело? Ты думал обо мне?
— Думал, ещё как я думал. Я бесконечно много думал. Я думал столько, что голова не выдерживала, тогда я выплёскивал всё на холсты. В то время я лишь ими и на них жил. Я хотел огородиться ото всего мира и уйти с головой в себя и свои переживания, бесконечно глубоко погрузиться в них и никогда уже не выплывать. Утонуть там, как в болоте. Но что-то случилось. Я вдруг понял, что должен ехать, и я поехал, и мы встретились с тобой.
— И тебя не пугает, что я теперь другая? — спросила я, проведя ладонью по его колючей щеке. Как же давно я не касалась её. Как же давно. — Что я совсем не та, кем себя считала? Я ведь поняла, о чём сказал Хранитель жизни. Погляди.
И я закрыла глаза.
Поднялся ветерок. Но тут же стих. Не испугается ли Артур де Вильбург? Не сбежит ли потом? А впрочем, притворяться я не стану. Пусть знает, с кем имеет дело. Пусть.
Ветер кружит листья и мои волосы. Он спиралью загибается вокруг меня, всё нарастая и нарастая. «Я хочу взлететь, — говорю про себя, и вот он чуть приподнимает, приближая к незнакомым звёздам. — Благодарю, но пока хватит».
Прекращается. Я снова стою перед Артуром и улыбаюсь ему и своей силе.
— Ты бесконечно прекрасна. Будь ты хоть гномом, хоть богиней, хоть той маленькой девочкой, которая промокла под дождём — я люблю тебя, всю тебя. Без остатка.
Во мне снова множится тепло, но уже иное. Горячее, зовущее, влекущее. И мы даже не доходим до стола с горящими свечами, с блюдами на золочённых тарелках поверх белой скатерти. Мы идём мимо цветов в вазочках.
Пока не до них.
Повсюду девственная земля с необъятными просторами. Удар током от прикосновения пальцев. Набегающие мурашки от каждого поцелуя. Рука, медленно скользящая от шеи вниз, исследующая каждый изгиб. Горячее дыхание.
— Ты нужна мне. Я повторю это бесконечно, а ты больше не исчезай.
— А я исчезала? — спросила я, и всё тепло куда-то делось.
Артур не ответил. Тогда я чуть отстранилась и повторила снова. Любопытство стало нарастать.
— Да, — недовольно сказал он. — Когда я писал картины у моря, я ощущал твоё присутствие за спиной, а в Министерстве случилось наоборот.
— Мне тогда тоже стало больно и одиноко. И так пусто. Да, тогда я правда всё оборвала. Извини, — сказала я и положила голову на его плечо. Вновь тепло стало шириться во мне, и снова мы были так близки, как никогда. И весь мир заключался в этих пальцах, в губах, в дыхании.
Но вдруг раздался грохот.
Глава 29. Артур. Совет
Быстро шёл мужчина. Жёсткая чёрная борода почти сливалась с одеждами. Золотая маска блестела, зеркалом отражая небесное светило.
— Здесь беглецы, — сказал он, стремительно приближаясь к Хранителю жизни, который в это время составлял из частиц семена дубов. — Они нарушили статью Антензианского кодекса и помешали правосудию. Я забираю их.
— Однако им оказана большая честь, раз прибыл сам Хранитель Города Мечты, — ответил он, на секунду прекратив своё дело. — Да ещё в такой спешке, да ещё и ко мне. Однако с чего вы взяли, что они именно здесь?
Хранитель снял маску. Уставшие, но озлобленные глаза, плотно сжатые челюсти, прямой нос.
— Я весь Мир Мечты вдоль и поперёк. Их нет нигде. Остались острова и это.
— Однако вполне возможно, — продолжил старец, соединяя в ладонях светящиеся шарики, — что они как раз на островах.
— Именно поэтому двое за вашей спиной.
Хранитель жизни обернулся и вздохнул, увидев Миру и Артура. Потом как ни в чём не бывало продолжил:
— Что ж. Почему бы не отложить это дело на некоторое время?
— Хранитель жизни, — сдержанно сказал он, доставая сигары и зажигатель. — Вы не можете ни ограничивать мои решения, ни влиять на них, — с этими словами он щёлкнул зажигателем, но тот и не подумал загореться. Тогда Хранитель сжал его так, что корпус треснул и спиралью вылетел дымок.