Страница 16 из 70
Глава 9. ИЗЛОМ И БЕСПОЩАДНОСТЬ
Надежные руки придерживали ее за талию. Даня тщательно следила за тем, чтобы непослушные ноги не гульнули в сторону и не отдавили пальцы Владимиру. Ботинки жалко. Блестят, начищенные и дорогие, а она их каблуком отделает два раза по три раза. Обидно.
– А ты не слишком напрягаешься? – со смешком спросил Владимир, аккуратно уводя ее от столкновения с соседней парой.
– Боюсь отдавить тебе ботинки, – честно призналась Даня, отчаянно сжимая его руку.
– Ничего. Обиду не затаю, даже если наступишь, – лукаво улыбнувшись, пообещал мужчина. – Расслабься и насладись танцем.
– Обязательно нужно было меня выводить на танцпол? Ты же знаешь, что меня только на поле врага и выпускать, чтобы хаос сеять. С моей-то координацией.
– Не хотел жалеть о том, что побыл на импровизированном балу, и так ни разу и не потанцевал с тобой.
Хотя Владимир на словах и придавал значимость своему приглашению, на деле же действовал весьма деликатно. Он не старался прижать ее к себе, не давил и не торопил. В его движениях, мягком ведении и сохранение постоянного расстояния между ними прослеживалась некая тактичность. Проявление вежливости в танце, даже весь процесс которого казался ничем иным как безмолвными деловыми переговорами. Владимир никогда не скомпрометировал бы Даню. Ни в прошлом, ни сейчас.
Не в пример Левицкому, вечно действовавшему на эмоциях.
Вновь вспомнив о мальчишке, Даня оглянулась на стол, за которым его оставила. Крайне довольный Потцев-творожок, улыбаясь во все свои отбеленные зубы, что-то воодушевленно объяснял Якову. Тот, сдержанно улыбаясь в ответ, кивал, постукивал пальцами по бокалу с «фирменным от Фаниля», невесть как снова оказавшимся рядом с ним, и время от времени украдкой посматривал в сторону танцующих Дани и Владимира.
В один из таких моментов их взгляды встретились. Даня тут же отвернулась и уткнулась носом в плечо Владимира. Ее внутренний показатель злости маятником болтался из стороны в сторону, не увеличивая, но и не понижая степень силы этой чудовищной эмоции. Присутствие в непосредственной близи Владимира поумерило ее пыл. Но, похоже, это было кратковременное затишье.
– Правда, Даня, ты напряжена. – Владимир с особой деликатностью переместил руку чуть выше по ее лопаткам – наверняка, чтобы это не выглядело как заигрывание даже для любопытствующих. – Раскраснелась. И глаза блестят. Как себя чувствуешь?
– Ты чересчур внимателен. – Даня заморгала, словно надеясь таким образом избавиться от блеска, обеспокоившего Владимира. – Никаких проблем. Страшно переволновалась только. Может, поэтому жуткий видок?
– По моему мнению, выглядишь ты прекрасно. Хотя мне по-прежнему непривычен твой новый образ.
– Это временный образ. Вне всей этой модельной мишуры я осталась такой же серой и скучной.
– Как и прежде, и сотни раз до, уверяю, что ты себя крайне недооцениваешь.
Даня скорчила рожицу. Возможно, все дело было в ауре Владимира – этакой монолитной силе, от которой веяло стабильностью и надежностью, – но рядом с ним ей полегчало. Злоба окончательно затихла, а разум приобрел кристальную ясность, как после хорошего и глубокого сна.
– А вот я, пожалуй, кажусь тебе скучным.
– Почему?
– Все же мне далеко до того мальчика с его пламенными танцами.
Даня подавилась воздухом и пару раз натужно кашлянула.
– Это была показуха для спонсоров. И, в общем-то, для тебя тоже. Как для одного из организаторов. Признай, Левицкий умеет устраивать шоу.
– Не спорю. – Владимир плавно покружил ее и придержал, когда она неловко качнулась, намереваясь втемяшиться в танцующих рядом людей. – Изумляет другое. Твое участие в его несколько экстравагантных выходках. Мальчик смел, признаю, и столь же смело и открыто подает себя. Однако тебя в таком амплуа мне еще видеть не приходилось.
– Ну, мне некуда деваться. – Затылок Дани разом вспотел, а ладони – наоборот, похолодели. – Я – его менеджер. Должность обязывает обеспечивать его всяческой поддержкой.
– Значит, выкладываешься на полную? Как и всегда в работе. Однако, – Владимир потянул ее в противоположную от стола Якова сторону. Возможно, заметил быстрые Данины взгляды, – мне показалось, что в данном конкретном случае ты получила настоящее удовольствие. Испытала особые эмоции.
– Ты явно не туда смотрел. – Даня, хохотнув, по-свойски похлопала его по плечу. – Видел, как я с ног валилась? А этот деспот крутил мое мясо на костях, как ему вздумается! Сомнительное удовольствие.
– Мне показалось, что он обращал твою скованность в грацию.
– Вот именно, тебепоказалось. Он командовал мной и моим телом, и это безумно злит. Мне больше нравится танцевать с тобой. Мы просто движемся, и ты не ограничиваешь меня в танце и не пытаешься подавить.
– Уверен, пожелай ты свободы в танце, и этот мальчик мгновенно поддержал бы каждое твое стремление и подстроился бы под любое твое желание.
– Что-то я никак не пойму. – Даня, насупившись, легонько стукнула кулачком по груди Владимира. – Ты его хвалишь, что ли? Защищаешь от нехорошей и недооценивающей его таланты меня?
– Не совсем. – Владимир с прежней деликатностью отнял ее руку от своей груди и медленно повел девушку дальше сквозь толпу. – Просто хочу узнать, что из себя представляют ваши отношения.
– Деловые они, – ворчливо отозвалась она. – До крайности деловые.
– Что ж, понятно.
Возникла пауза, от которой Даня почувствовала себя неловко. Ничего не было, никто ничего продолжать не собирается. Поэтому она и не должна ни перед кем оправдываться. Даже перед Владимиром.
– А ты раньше, случаем, не встречал Якова? – Затянувшееся молчание оказалось слишком сложно вынести. А музыкальная композиция все не заканчивалась. Танец продолжался.
– Не думаю. Слишком яркая личность, чтобы забыть.
«А вот Яков тебя знает… Как же еще он мог запросто сопоставить того, о ком я ему рассказывала, и, в общем-то, левого мужчину, которого видел в первый раз? Надо бы помучить Принцессу расспросами. А то слишком много вопросов… помучить… помучить…»
– Но ты его отчество знал, – вспомнила Даня. – Обратился к нему официально по имени и отчеству, хотя я не рассказывала тебе подробности о нем. Или ты снова воспользовался связями и за три минуты откопал все, что тебе было нужно?
– Если быть точнее, за одну минуту. – Владимир никогда не баловался масками самодовольства. Вместо этого степень его настроения передавалась через холодную невозмутимость. Чем спокойнее он выглядел, тем яснее становился имеющийся у него в наличии уровень контроля. – Всего один звонок. Мне необходимо было выяснить, кто этот мальчик, к которому ты прикипела всей душой.
– Зарплатным счетом я к нему прикипела. Он мне семейный бюджет пополняет. По-моему, это очевидно!
– Полагаю, у меня нет причин тебя разуверять.
– В чем? – насторожилась Даня.
– В том, что ты, возможно, не желаешь признать наличия «особого отношения».
– Мне не знаком этот терминологический оборот. Никакого «особого» отношения нет и быть не может.
Реакция Владимира на ее слова продолжала оставаться в пределах умеренного интереса. По крайней мере, именно такую иллюзию создавали его спокойный голос и застывшее понимание в глазах.
– Что ж, – он замедлился, прислушиваясь к затихающей мелодии, ознаменовавшей окончание их маленького уединения, – пока ты не придаешь значения отдельным деталям и придерживаешься ограничений, думаю, волноваться не о чем.
– Волноваться не о чем, – согласно закивала Даня и почти сразу поймала себя на том, что кивков получилось значительно больше, чем требовала адекватность ситуации.
«Левицкий меня нереально подбешивает. – Во взбудораженном сознании мысли заметались с безумной скоростью, едва ли не высекая искры. – Все из-за него… Меня даже Владимир теперь серьезно не воспринимает».