Желай, Рапунцель

– Что ж, скажу прямо. – Глеб поджал губы. – Проблема в том, что превосходно катающийся Яков не может делать это вполсилы. Полная отдача – качество, которое всегда восхищало меня в нем. Но в данное время, здесь и сейчас, полная отдача ему лишь вредит. Она не нужна. Вопреки мнению Якова, я – не мировое зло. Я желаю оградить его от беды. Вот и все.

– Он не сможет полноценно заниматься фигурным катанием?

– Нет. – Было заметно, что эта тема неприятна Левину. Однако он продолжал поддерживать беседу.

Из коридора послышался топот – кто-то старательно отбивал подошвы о пол. Судя по всему, вежливость сотрудников ресторана включала в себя неформальную обязанность заранее оповещать гостей о своем приближении, чтобы дать возможность на время приостановить беседу. Оставив на столе салаты, официант выскочил в коридор и почти бегом пересек его. Небольшой перебор с вежливостью.

Теперь есть расхотелось вовсе. Даня придвинула к себе салат, украшенный зеленью, и подтащила поближе плетеную корзинку с завернутыми в салфетки приборами.

– На противостояние тратится уйма сил. – Даня подцепила вилкой сразу два кусочка огурца и переложила на другую сторону тарелки. – Левицкий воюет с вами, тратит время, когда как он мог бы полностью сосредоточиться на текущей работе.

Как же приятно было вернуться в атмосферу переговоров, тезисов и аргументаций! Даня представила доску, где она могла бы нарисовать пару графиков и наглядно показать гендиректору Левину, насколько повысится результативность работы Принцессы при новых условиях.

– А еще обойтись без наказания, – медленно произнесла она, плавно вычерчивая воображаемый график в воздухе вилкой, – которое вы хотели применить к нему за непослушание и побеги… Он ведь просто-напросто пытался адаптироваться. И…

– Съешьте огурец.

– Э?..

– Покушайте. Хотя бы немного.

– А, да, спасибо. – Даня поспешно закинула кусочки огурца в рот.

– Вы видели сегодня, что Яков не может себя сдерживать.

«Сегодня у него на это были причины», – мысленно возразила Даня, но вслух ничего не сказала. Кто знает, может, этот Зиро – тоже один из секретов Принцессы?

– Если он не умеет останавливаться сам, нужно, чтобы кто-то указывал ему, когда наступает его предел.

– Намекаете на Регину Горскую? – Левин прищелкнул языком. Первый признак раздражения. – Горская только и делает, что подогревает его фанатичность. Ей нет доверия.

– Но вы же этого точно не знаете. Вы, как я поняла, избегаете встреч с ней и Якову тоже запрещаете с ней общаться. Это, конечно, мое субъективное мнение, однако я не считаю, что Горская желает ему навредить.

– Она не сможет его остановить, если он войдет в раж. – Глеб без особого интереса поковырялся вилкой в горке мелко нарезанной моркови на своей тарелке. – Горская не является авторитетом для Якова.

– Будто для него вообще кто-то может быть авторитетом, – пробурчала Даня и опасливо воззрилась на собеседника. Вообще-то она не намеревалась озвучивать свои мысли.

– Жаль признавать, но вы правы. – Глеб распределил морковную горку на две кучки и принялся проделывать дорожку сквозь остальные ингредиенты салата. Точно Моисей, разделяющий море. – Яков уже очень давно не признает ничей авторитет. Если человек способен принести ему пользу, он будет с ним считаться. В ином случае ответом будет равнодушие.

– Тогда следует найти к нему другой подход. – Даня сдаваться не собиралась. – И запугивание – не подойдет.

– К сожалению, однажды я уже использовал против него этот метод. С того момента наши отношения стали ухудшаться. С огромной скоростью.

«Еще бы. – Даня отвела взгляд. – Кому такое понравится? Наверное, шантажировал его чем-нибудь. Несовершеннолетними манипулировать куда проще».

– Компромисс. – Даня, окончательно утратив интерес к еде, отодвинула тарелку в сторону. – Вот это подойдет. А компромисс подразумевает уступки.

– Яков должен быть здоров. Никакого вреда ни при каких обстоятельствах. Он – одна из самых востребованных моделей агентства. Я не хочу рисковать проектами и будущими контрактами.

– А отношениями с племянником вы готовы рисковать?

У самой Дани родственные отношения тоже были не сахар, но это вовсе не означало, что она не осознавала их важность.

– Меня расстраивает отсутствие взаимопонимания между мной и Яковом. Но не более. Когда-то давно я сделал ему заманчивое предложение. Он согласился. И пожелал достигнуть успеха.

– Знаете, благодаря вашим уступкам сила его желаний наверняка увеличится. – Даня шустро подхватила последнюю мысль.

– Вы весьма яростно боретесь за идею.

– Не за идею. За мою модель.

Глеб беззлобно хмыкнул:

– Верно. Менеджер… Теперь я более чем уверен, что вы со своей работой справитесь.

– Конечно, – заявляя это с некоторой толикой вызова, Даня вспомнила, с какой уверенностью ответил Яков, когда Регина задала ему вопрос «А можешь ли ты?..»

Могу. И неважно что. Смогу и точка.

И что же, разве она хуже несносного мальчишки?

– Раз я менеджер Якова, значит, и останавливать его тоже буду я. Когда это будет необходимо.

Только бы ей не пожалеть о своих высокопарных словах.

Глеб испытывающе глянул на нее.

– Поэтому вы кинулись на лед? Потому что вы его менеджер?

Даня не ответила. Но Левину, похоже, и не нужен был ее ответ.

– Безумный поступок. Но я невольно залюбовался вами.

Она снова промолчала, даже не пытаясь понять, было ли сказанное комплиментом.

Наконец принесли горячее. А аппетита по-прежнему не было. Левин тоже заметно приуныл. Не такого он вечера ждал, точно не такого. Даниэла Шацкая – разрушитель настроения.

Извинившись, Даня вышла в коридор, чтобы позвонить Кире. Узнав о том, что сестра не собирается сегодня ночевать дома, брат, естественно, в восторг не пришел.

– Твой первый день на новом месте. Откуда столько работы?

– Я должна понять, с чем имею дело. Разобраться с документацией, ознакомиться с обязанностями и массой всякой ерунды. Еще чуть-чуть поработаю и поеду к Агафье. К ней ближе добираться. Да и навестить не помешало бы.

А ведь она почти не соврала. Это был деловой ужин, то есть практически та же работа.

– А если из опеки позвонят?

– Не позвонят. По крайней мере, в ближайшую неделю. Подогрел суп?

– Да…

На той стороне послышалась возня. Кто-то явно пытался отвоевать у Киры телефон.

– А у меня за сочинение две пятерки! – выкрикнул в трубку Лёля. – За содержание и грамматику!

– Лихой малец. – Даня цокнула языком. – Как мы теперь смотреться будем рядом с таким гением? Невыгодно будем смотреться. Молодцом.

Довольное сопение Лёли прервалось звуком пиханий и ойканьем. Мобильный Киры перешел в распоряжение Геры.

– Куряхин больше не пристает, – отрапортовал он. – И фигню всякую не несет. Сидит тихо и даже не косится в мою сторону. Думаю, они с папкой не пожаловались полицейским. Испугались тебя.

– Меня? – Даня пожала плечами. – Вряд ли.

– Вчера Ирина Михайловна хотела меня к школьному психологу затащить. Но сегодня вроде молчит. Это все после разговора с тобой!

– Молчит и хорошо. Если вдруг потащит, сообщи, но в вежливой форме, что к ее психологу ты пойдешь только в моем сопровождении. Разборки чинить будем с твоим окружением.

– А сказать ей, что у нас есть бита? – В Гере неожиданно проснулся азарт.

– Что? Нет.

– Или что у тебя ногти заточены, как зубы у акулы?

– После слова «разборки» твоя фантазия прямо забурлила. Верни телефон Кире.

Когда из мобильного вновь донесся голос Киры, Даня поняла, что улыбается.

– И что, нравится тебе твоя работа?

– Еще не прониклась.

– Спасибо за бутеры.

Как же спокойно, когда Кира находится в своем обычном уравновешенном состоянии. Спокоен старший – младшие тоже не волнуются. Может, этот день был не так уж и плох.

Распрощавшись с братом, Даня осторожно огладила поверхность повязок.

«Лучше вам завтра выглядеть нормально, – прошептала она, обращаясь к ранам. – А то я за себя не ручаюсь. И за Киру тоже».