Страница 58 из 70
Живут же люди!
Простор, конечно, впечатлял, но больше непредвиденных эмоций вызвало иное.
Хозяин квартиры. Гендиректор Левин не в амплуа успешного бизнесмена. Глеб Левин, домашняя версия. Белая футболка с короткими рукавами, джинсы, стертые на коленях, и влажные волосы. Несколько прядок торчали в разные стороны, как помятые антеннки у технологически укомплектованного инопланетянина. А еще он был босой.
До обоняния добрался ненавязчивый фруктовый аромат. Запах его шампуня? Даня покрепче вцепилась в ручку сумки.
«Он что, в душ сходил перед моим приходом?»
– Я заберу плащ? – Улыбка Левина всего за пару секунд умудрилась трансформироваться раз семь. То левый уголок чуть повыше, то правый, а вот он сжал губы, выдавая совсем уж по-детски наивную улыбку. Он не мог не заметить, как пялилась на него Даня. А вот и последовавшая за этим реакция. Сложно представить Левина смущенным. Впрочем, это и не было проявлением смущения.
Он как будто… был рад?
Отрицать бесполезно: Глеб выглядел очень мило. По-домашнему уютно.
И в таком облике предстал перед Даней. В чем причина?
«Такое чувство, что за возможность оказаться на моем месте меня бы загрызла не одна дамочка».
Сказать, что Дане находиться рядом с Глебом было неприятно, – значит соврать.
«Да ну! Вспомни, как он жестоко поступил с Яковом в агентстве, – одернула себя Даня. – Не особо парился и не выбирал слова».
– Может, все же отдадите плащ? – не переставая улыбаться, предложил мужчина. – Поверьте, я верну его в целости и сохранности.
– Да, спасибо. – Даня чуть стушевалась. Все это время Левин стоял с протянутыми руками, ожидая возможности помочь ей снять плащ.
«Прекрати пялиться, Шацкая. А иначе тебя примут за полоумную».
– Тапочки? – Повесив плащ, Глеб присел на корточки перед открытой створкой шкафа. Край футболки загнулся, обнажив чуть-чуть светлой кожи. Джинсы натянулись, четко обозначив упругость мужской задницы. Напрягшиеся мускулы на руках, плечи, широкая спина, – все такое мужское.
«Мужское? – Даня едва не хмыкнула вслух. – А какое, по-твоему, должно быть? – Она уставилась на место, обтянутое джинсовой тканью. – Да, дамочки меня бы точно загрызли. А потом бы перегрызлись между собой».
– Даниэла?
– Да?
«Опять отвлеклась! И прекращай смотреть! На затылок гляди. На за-ты-лок!»
– Тапочки?
– Тапочки? – удивленно повторила она за ним.
– Может, вам комфортнее будет в тапочках? – Глеб обернулся и остановил на ней полный серьезности взгляд.
Левин, предлагающий ей тапочки. В этом было что-то комичное. Даня хихикнула.
– Что? – улыбнувшись в ответ, спросил Глеб. И с притворной обиженностью пробубнил: – Пытаюсь быть гостеприимным.
Это уже слишком. Даня страдальчески покосилась на запертую дверь. Стоило вспомнить, что там ее ожидало двойное препятствие. Что ж, отступление не выход. Возможно, шмыгнув за радушно распахнутую дверь, она все еще надеялась, что ужин не выйдет за границу делового общения. Но теперь, после вида расслабленного и босого Левина и его забавных методов гостеприимства, надежда полностью испарилась.
«Правильно. Буду ходить с лицом, на котором четко обозначится жирный знак вопроса. Что же вам нужно от меня, господин гендиректор? Приятного общения от меня не добиться. Собеседник из меня никудышный. Неплохо указания выполняю, но это опять уход в тему работы. А тут вроде как нечто другое намечается. Что? Что же вы от меня хотите?»
Тумс. Подошва тапочек хлопнула о напольную плитку. Даня опустила взгляд и вновь чуть не зашлась смехом. На абсолютно черном фоне красовались яркие принты. На левой тапочке красный шарик, на правой – выступающие из темноты хищный взгляд и улыбка клоуна Пеннивайза из экранизации романа Стивена Кинга «Оно» – более современной версии.
Надув щеки, чтобы не тряхануть воздух своим хохотом, Даня уставилась на невозмутимого Глеба. Такие аксессуары были явно не в его стиле. Нечто подобное можно было ожидать от…
– Якова. – Глеб прошелся взглядом по перекошенному лицу девушки, – уж очень тяжело было сдерживать эмоции, – и также невозмутимо продолжил: – Они Якова. Еще есть с «Кошмаром на улице Вязов» и «Чужими». Но эти нахожу более забавными. Других, к сожалению, нет. Сам не ношу. Да и Яков, в общем-то, их не носил. Он же любитель «чувствовать пол ногами».
– Спасибо. Я, наверное, тоже предпочту прочувствовать пол ногами. – Даня аккуратно задвинула тапочки под скамеечку. Если решит шлепать в них по всей квартире, то постоянно будет вспоминать о Якове. С другой стороны, она пришла туда, где он прожил не один год!
– Проходите. – Глеб направился вперед по коридору, видимо, ожидая, что Даня последует за ним.
Этого не произошло.
– Что-то не так?
Даня, застрявшая в проеме, ведущем из прихожей в коридор, качнула головой.
– А сами как думаете?
– Пока теряюсь в догадках.
– Я рассчитывала на ужин в каком-нибудь простеньком кафе, а не…
«В ваших хоромах», – так ей хотелось закончить, но она ограничилась многозначительным молчанием.
Глеб с секунду смотрел на нее, а потом направился прямо к ней. Даня напряглась. Сильнее всего била по эмоциям белоснежная футболка. Ну и, конечно же, пристальный взгляд.
Левин подобрался к ней вплотную. Высокий.
«Надо было добавить себе пару миллиметров тапочками». – Даня незаметно отодвинула ногу, нащупывая пальцами сзади на полу пространство для маневра.
Ладони Глеба, едва касаясь, огладили ее руки – от плеч до локтей. Кожи он не коснулся, только немного примял рукава блузки.
– Не хотелось бы, чтобы все было простенько.
Даня помедлила с ответом.
– Как ваше самочувствие?
«Он про раны?»
Руки мужчины все еще находились где-то у ее локтей. Пошевелись она, и тут же угодила бы в непроизвольное объятие. Поэтому Даня стояла без движения, стойко перенося близость. Фруктовый аромат стал чувствоваться сильнее. Темный локон, завившись в спиральку, разделил лоб мужчины на две неровные половинки.
– Хорошо, спасибо. Уже заживает.
– Я рад.
– Не стоило приглашать меня в гости.
– Стоило. – Глеб выпустил ее из кольца своих рук. – Я хотел что-нибудь для вас приготовить.
Даня вылупилась на удаляющуюся спину. Так он и правда сам готовит?
– Основное блюдо на подходе. Но мне еще нужно минут двадцать пять до завершения.
«Неважно. В общем-то, я планировала объясниться и уйти». – Пока Даня открывала рот, чтобы выразить какой-нибудь хиленький протест, Глеб уже скрылся из виду. А кричать что-то вдогонку было бы невежливо.
«Попала, – пробормотала Даня. – Надо хотя бы руки помыть».
Поиски ванной комнаты увенчались успехом. Как и ожидалось, здесь тоже было шикарно. И каждая деталь начищена до блеска. Не то что в квартире у Дани и младших Шацких. Заляпанные краны, мыло, периодически плавающее вместе с водой в мыльнице, распушившиеся зубные щетки. Сущий свинарник.
Помыв руки, Даня обратила внимание на отдельную полочку, уставленную цветными бутылочками и кремами. Такие «уголочки» обычно сооружают себе девушки. Нарциссизмом Левин явно не страдал, а значит, это все осталось от Якова. Она взяла один из кремов и подцепила крышку. Блестящая пленка на месте, тюбик не распечатан. Подобный расклад обнаружился и при осмотре других тюбиков.
«Яков теперь с ним не живет. Но он все равно закупается средствами для ухода. – Она вернула крема на место и сдвинула так, как они стояли ранее. – И от тапочек с ужастиками он не избавился. Будто все еще ждет возвращения Якова».
Даня прикрыла дверь в ванную, обвела взглядом пустующий коридор – просторный, под стать всему жилищу.
«Какая же вы странная семейка. Еще страннее, чем моя».
– Провести экскурсию?
От неожиданности Даня чуть не повалилась обратно в ванную комнату. Никаких звуков движения она не слышала. Значит, Левин на том конце коридора уже давненько зависал.
«Он, наверное, слышал, как я там шуровала. Бутылочки переставляла. – Даня ощутила легкую панику. – Как грызун в амбаре. Опозорилась, Шацкая!»