Желай, Рапунцель

Мальчишка вытаращился на нее, но послушно поднялся, когда вцепившаяся в кардиган рука потянула его к перилам.

– Кидай вон тому чуваку в желтом, – деловито распорядилась Даня. – Да, да, у которого еще рот ноликом вытянулся.

– Я? – Сбитый с толку Яков заморгал.

– У тебя же прицел как у снайпера. Кидай прямо в руки. Давай!

И Яков кинул. Едва ли замахнулся, с малой силой и совсем не целясь. Посетители кафе, сидящие у перил, изумленно проводили взглядами пахучий летящий снаряд.

Хлоп! Сверток угодил точно в руки «пацана в желтом».

– Четко. Круто. – Даня показала Якову большой палец и как ни в чем не бывало присела обратно за стол. – Спасибо. – Она вытянула меню из рук подошедшей официантки. Та, позабыв обо всем, глазела на Якова. – К нам минут через семь подойдите, пожалуйста.

Девушка, очнувшись, быстро закивала и ретировалась.

Яков плюхнулся обратно на стул. Откуда-то издалека прилетело «большущее спасибище!»

– Что? – Даня опустила меню, чтобы смерить мальчишку недовольным взглядом. За все это время он не сказал ни слова и просто пялился на нее.

– А ты… – Яков замолчал. А потом откинулся на спинку стула и уставился на нее еще пристальнее. – Выбираешь сама.

– И что это значит?

– Тебя никто не сможет построить.

Даня прищурилась. Мальчишка прямо сиял. Может, у нее и не было цели заставить его расслабиться, но изменения в его настроении порадовали ее. Раз она включилась в эту игру в «прогулку», то и настрой нужно сохранить соответствующий.

«Наверное, я позволяю ему вертеть собой, чтобы таким способом извиниться. В том числе за поступки Глеба. – Даня усердно подыскивала адекватные объяснения своей покладистости. Ведь отправиться на отдых ей разрешил сам босс, и она вполне могла со спокойной душой поехать домой, а не тащиться с Принцессой в торговый центр. – И он не пытается разругаться со мной. И вроде как принял меня в качестве менеджера. Хороший знак? Еще бы мысли привести в порядок и отключить на время воображение, и все было бы пучком».

– Что будешь брать? – Даня пробежалась взглядом по списку супов.

– Белая Крыса говорит, что в таких заведениях в еду часто подмешивают всякие вредные добавки для усиления вкуса. – Яков даже и не думал открывать свой экземпляр меню.

– Это Регина так закрепляет твои достижения по высшему проявлению мнительности? Или просто прикалывается?

«На здоровье у него пунктик, но при этом себя не жалеет. – Даня досадливо поморщилась и сделала это еще раз, уловив волны мрачной отрешенности, исходящие от мальчишки. – Принцесса – ты просто космос. Безумный и нелогичный».

– Жить вообще вредно. Помнишь, что я могу сделать, если ты будешь отказываться от пищи? И, кстати, ты сам притащил меня сюда.

Яков фыркнул, проигнорировав собственное меню, ухватил краешек Даниного и потянул к себе. Девушке пришлось придвинуться ближе.

– Что ты предлагаешь? – Зеленые глаза, больше не скрытые белесыми локонами, внимательно наблюдали за ней. Пальцы скользнули дальше и коснулись пальцев Дани, словно помогая поддерживать и без того легкие страницы меню.

– Ну, можно ведь съесть что-то наименее опасное. – Даня осторожно передвинула пальцы, прерывая контакт. – Куриный бульон, к примеру. – Она надавила на меню и, когда то упало на стол, ткнула в строчку. – Его сложно испортить. И нарезку из овощей. Приправа отдельно подается, можно не смешивать. И… – Ее взгляд остановился на руках Якова – на длинных пальцах и ухоженных ноготочках. А вот ей уже давно пора было избавляться от пары-тройки заусенцев. – Тебе все равно и дальше придется питаться в кафе и ресторанах. Кухни ведь у тебя нет.

– Кухни? – повторил Яков.

– Ты живешь в гостиничном номере, – отчеканила Даня. – Я даже тебе какао приготовить не могу. Негде. Это тебе не квартира.

Якова словно заморозили. Даня не ожидала, что ее замечание заставит его настолько глубоко погрузиться в раздумья. Она успела уже сделать заказ и для себя, и для него, а он продолжал о чем-то усиленно размышлять.

– Ясно. – Вот и все что Яков выжал из себя под конец. Дане было ничего не ясно, но расспрашивать она не стала.

– Я тебе суп заказала. И нарезку, – осторожно сообщила девушка.

– Угу. – Яков задумчиво посмотрел на нее. – Это место навевает воспоминания.

– Правда? Был здесь раньше?

– Да, пару лет назад. – Он кашлянул. – С Глебом. Все женщины пялились на него. Чуть шеи себе не свернули.

– Не сомневаюсь. На тебя, думаю, тоже пялились.

– Женщины – нет. Я тогда вообще капитально на девчонку смахивал. Не хватало платья и бантов. – Яков тряхнул головой, будто пытаясь отогнать неприятные мысли.

– Может, сейчас повяжем? – Даня приподняла руку и покрутила пальцем над собственной головой. – Накрутим ленточки?

– Да ни в жизнь!

Она закусила губу, чтобы удержать смех. Дразнить Принцессу – удовольствие особого рода и может быстро войти в привычку.

Пока Яков дулся, Даня быстро осмотрелась. Так и есть. За ними следили. Преимущественно женщины. Заинтересованно, зачарованно и даже в некотором роде хищно.

От улыбки удержаться было сложно. Может, когда-то образ Якова и был стопроцентно девчачьим, но сейчас перемены были на лицо. Девушки и женщины заглядывались на него. На Якова. Юношу, которым он и был.

– Если бы сейчас вы были здесь вместе с Глебом, боюсь, прекрасная половина человечества свихнулась бы от счастья, – уверено заявила Даня. – Женские сердечки не выдержали бы такой мощи. Да, да, – она закивала в ответ на вопросительный взгляд Якова. – Сегодня все глазеют на тебя. И шеи будут сворачивать тоже из-за тебя. Да, посмотри на них. Только не пались сильно.

Однако Яков не стал оглядываться, чтобы убедиться в силе своего очарования. Он не спускал глаз с Дани.

– Ты тоже? – Его голос почему-то стал тише на последнем слоге. – Обратила бы на меня внимание?

– Я? – Она картинно развела руками. – Если бы мы не были знакомы, и я бы увидела тебя сегодня в первый раз, то волей-неволей, но я бы на тебя уставилась. И прости, глазела бы в открытую и весьма невежливо. Вероятнее всего, открыла бы рот. И пялилась бы до бесконечности. Наверное, тебе бы пришлось прятаться от моего взгляда. И, пожалуй, уносить ноги.

Нежданно в торговом центре появилось свое собственное солнышко. Сердце кольнуло, а потом забилось так сильно, что стало трудно дышать. Даня до боли сжала краешек меню. Никто ее к этому не готовил. Никто не предупреждал, что ворчушка и любитель потрепать нервы Яков Левицкий умееттакулыбаться. В этой улыбке было нечто по-детски искреннее, нечто милое и совершенное, как в бликах солнца на водной глади.

Нельзя. Нельзя его никому показывать.

Даня ощутила, что ей жизненно необходимо запереть это ослепительное создание в чистой светлой комнате. Спрятать от всех. И никому не позволять на него смотреть.

Она постаралась выдохнуть. Воздух царапал внутренности, будто содержал в себе миллионы крохотных песчинок.

Ужасно.

Когда-то ее уже посещали подобные мысли. Даня задумалась. Верно. В тот момент, когда она впервые увидела Якова на катке. Его движения, его скольжения, его порывы. Новое наваждение было не слабее предыдущего.

Снова навязчивые идеи о собственничестве.

Она не может украсть Якова, не может скрыть от других и сделать так, чтобы он принадлежал только ей. Он – не вещь.

«Это всего лишь обычная реакция. – Сердце не хотело успокаиваться. Впору было замедлять его вручную. Или схватить так, чтобы оно и вовсе перестало биться и тем самым выдавать ее. – Любой бы попал под его воздействие. Любой бы почувствовал себя маньяком. У него даже цвет глаз стал светлее… Перестань. Прекрати улыбаться! Иначе я тебя…»

Живот скрутило. Даня быстро отвернулась и выдохнула. На мгновение ей показалось, что она превратилась в Ирину Шацкую – в маму, ту, что безумно вожделела отца. Вот кому по-настоящему хотелось стать безраздельным собственником одного-единственного человека. В учет не шли ни желания, ни эмоции, ни чувства.