Желай, Рапунцель

– Где информация по проекту? – сухо спросила Даня.

Взяв с дивана папку и одну из пухлых декоративных подушек, девушка присела на пол, прижавшись спиной к кровати. Примерно через минуту она услышала за собой тихое шевеление, а потом Яков приютился на краешке. Прилег на живот, уткнувшись лбом в плечо Дани.

«Ластится? – Даня слишком утомилась, чтобы удивляться. Даже сил дернуть плечом не было. А может, она просто не хотела лишаться той толики тепла, что перетекала в нее от прикосновения разгоряченного мальчишечьего лба. – Не припомню, чтобы у нас были такие отношения».

Она с усилием вглядывалась в текст описания проекта, но внимание то и дело возвращалось к теплому прикосновению. Яков тоже не спешил отстраняться.

– Как себя чувствуешь? – тихо кашлянув, спросила Даня.

– М? – Мальчишка даже не пошевелился.

– Ничего не болит? Ты ведь тоже на лед грохнулся.

– Ты смягчила удар. – Он чуть повернул голову к ее лицу, мягкие локоны пощекотали оголенное плечо и коснулись девичьей щеки.

– Чудно. – Даня втянула щеки и слегка прикусила внутреннюю их сторону. – Так и буду везде представляться. «Здравствуйте. Я – подушка безопасности для принцесс».

Яков что-то недовольно пробурчал. Все его ворчание ушло в покрывало.

– Лады, – не растерялась Даня. – Тогда я – подушка безопасности только для одной-единственной Принцессы Якова Левицкого.

Бубнящий клубочек около ее плеча замер. Даня тоже не шевелилась. Где-то далеко слышались голоса не торопящихся отойти ко сну постояльцев, с улицы изредка доносились вялые автомобильные гудки.

Руки крепче сжали плотную обложку папки. Даня напряглась, почувствовав, как сзади по ее шее чуть ниже забранных волос прошлись чужие пальцы. Яков пару раз «царапнул» шею – без ногтей, кончиками пальцев, будто притомившийся после игр котенок, лениво цепляющий сунутый под нос фантик на веревочке.

– Я видела сообщение. – Устав удерживать папку на весу, Даня позволила ей опуститься на колени. – Кто этот Зиро?

– Невежливо читать чужие сообщения. – Странно, Яков, ранее весьма эмоционально воспринявший послание от Зиро и чуть не покалечивший себя из-за него, ныне воспринял упоминание о нем спокойно. Ни всплеска раздражения, ни злости – ничего. Только перестал мучить ее шею, да боднул ее спину макушкой. Да так и остался лежать.

– Сам виноват. – Дане очень хотелось оглянуться, но она терпела. – Растеряша. Мобильный посеял, а теперь еще права качать удумал.

В ответ Яков потянул ее за прядку, выбившуюся из прически. Легонько.

– Так кто он? Зиро?

– Никто. – Голос мальчишки стал звучать приглушенно. Он зарылся носом в покрывало.

– В общем, смысл и правда заложен в слове. «Зиро» – «ноль». Ничто. Никто. Ничего из себя не представляет. Тогда зачем так убиваться из-за его писулек?

– Я не убивался.

– Убивался. И убился бы, если бы не твоя подушка безопасности. А ну-ка, кто скажет доброй тетеньке «спасибки»?

«Бур-бур-бур», – покрывало послушно передало непонятное послание.

– Добрая тетенька не слышит. Дублируем попытку. – Усмехнувшись, Даня повернула голову.

В то же время Левицкий подался вперед, смахнув волосами палантин с ее плеча. Светло-зеленые глаза оказались совсем рядом. На мгновение Даня и Яков даже соприкоснулись носами.

– Я не ребенок, – четко проговорил он, руша атмосферу созданной умиротворенности.

Дыхание сбилось. Даня быстро отвернулась, молча предложив мальчишке лицезреть ее затылок. Вискам почему-то стало жарко, а по спине побежали мурашки.

– А ты… – Яков осторожно подцепил края палантина и потянул. – Как себя чувствуешь?

– Эй! – Даня прижала ладонью соскальзывающую ткань. – Не трогай.

– Я уже все видел.

– Когда это?

– Ты сама мне фотографию прислала.

Даня задумалась.

«Точно, фото с жестом «мира и добра» специально для белобрысого демоненка. Не все он видел. Самую пакость скрывал палантин. И сейчас в такой позе я тем более расчехляться не собираюсь».

– Ты обрабатывала раны?

– Нет еще. – Даня досадливо помотала головой, чтобы мальчишка больше и не думал прижиматься к ней. – Дай мне поработать с документацией. Ты же для этого из меня душу целый день вытряхивал?

Шух-шух. С тихим шуршанием Яков перекатился на другую сторону кровати – туда, куда был обращен взгляд девушки.

– Может быть.

Подбородок Дани ушел вниз. Мальчишка без всякого предупреждения водрузил что-то на ее голову.

«Ах ты, мелюзга!» – Девушка развернулась всем корпусом и едва не ткнулась носом в зеркало. С непроницаемым лицом Яков отвел руку подальше, чтобы она сумела рассмотреть себя. В ее волосах уместился ободок. Черное основание терялось на фоне прически, а вот лихо торчащие кверху красные демонские рожки сложно было не заметить.

– Очень смешно.

Яков уронил зеркало на покрывало и, сложив пальцы в «когти», поцарапал воздух.

– Р-р-р-р-р, – беззастенчиво порычал он под занавес этого спектакля.

Фыркнув, Даня демонстративно уткнулась в папку. Следовало все-таки отработать свою будущую зарплату.

– Ювелирные украшения. – Она постучала пальцем по строчкам. – Тематика моря, морского бриза, легкости, наваждения и наслаждения. Вольготный концепт. Есть, где развернуться. Ничего сверхъестественного. Правда вот… – Даня закатила глаза. – От моделей требуется воссоздать образ морских нимф. Концепт скорее девчачий… – Покосилась на Якова, совершенно не стесняющегося при ней зевать во весь рот. – Но раз выбор босса пал на тебя, значит, он ждет отдачи. И заметь, заказчик одобрил твою кандидатуру. Ты в игре.

– Он не посоветовался со мной.

– А должен?

– Не узнал моего мнения, – немного перефразировал Яков.

«Право вяканья, конечно, нужно заслужить. – Даня задумчиво огладила собственные губы. – Но Левин мог бы быть и поснисходительнее к племяннику. А то он, похоже, привык ставить его перед фактом».

На лбу мальчишки появились малюсенькие морщинки. Сердится.

«Тормозни, Шацкая. Что мы имеем? Капризная Принцесса жаждет завалить наш первый совместный проект. Великолепно. Старт мучительно радужный».

– Так ты собираешься отказаться, потому что уверен, что не справишься? – Сказав это, Даня вся подобралась.

– Чего?

– Ну, не сможешь изобразить… – Она кинула взгляд на описание проекта. – Сексуальность?

«Что? – Она снова уставилась на лист бумаги перед собой, не веря тому, что прочитала. – Соблазнительная нифма из морских глубин… Так, пойду-ка я переквалифицируюсь в уборщицы. Что-то мне тут как-то неуютно…»

– Смогу.

Даня отшатнулась от кровати, потому что Яков выдохнул это его «смогу» прямо ей в ухо. Потирая мочку, Даня молча воззрилась на мальчишку. Тот, вытянувшись как струнка, стоял на коленях на кровати и, набычившись, пялился на нее в ответ.

– Не-е, – протянула она, откладывая папку подальше. – Ты не подходишь. И пытаться не стоит. Ты не справишься с этим.

– Справлюсь.

– Брось.

– Я сделаю это!!

– Да какой из тебя соблазнитель.

– Я… – Яков аж засопел от злости. Вскочил на ноги, не замечая, как в созданные в покрывале впадины к его ступням съезжают вещи: консоль, наушники. Палочка чупа-чупса уткнулась в большой палец его левой ноги. – Ты еще увидишь, как я… – Он задохнулся, не в силах совладать с эмоциями. – Я… я… соблазню тебя!

«Как ребенок, честное слово».

Даня была собой довольна. Судя по всему, проект теперь вне опасности. Модель готова всех порвать и всем показать, где ночуют, зимуют и тусуют раки. Одно настораживало: последняя фраза Якова. Как ни крути, а ребенок такое точно не пообещал бы. Даня надеялась, что тот имел в виду свое участие в проекте: типа собирается так отработать, что она вся восхитится да соблазнится его великолепием. Вполне возможно, ее представление о возложенных на нее обязанностях было ошибочным. Может быть, идеальный менеджер должен носиться со своим подопечным, как с последним глотком воды в пустыне, пылинки сдувать, потакать всем капризам – да и вообще с утра до вечера молиться на сей чудесный лик.