Страница 7 из 12
— Так можно сказать об этом, — фыркнул Вова.
— Думаешь, легко признаться в чувствах мужчине, который с самого начала говорил, что ничего серьёзного ему не надо? Если любишь, то боишься потерять. И будешь молчать, пока хватает моральных сил. Проблема в том, что долго любить безответно трудно и больно. В общем, с котами по всем фронтам проще.
— Значит, ты любила безответно? — сощурился он.
— Можно и так сказать, — скривилась я и замолчала.
Нам принесли закуски, и разговор сам собой перешёл на другую тему. Мы болтали до самого закрытия. Шуточно соревновались в количестве нелепых историй, в которых оказывались. Я, естественно, выиграла с большим отрывом. У меня было такое ощущение, что мы с Вовой давние друзья. Мы были на одной волне, и от этого было так легко и приятно на душе.
— Пойдём погуляем, а? — предложил он, когда мы вышли на пустую, занесенную снегом улицу.
— Пойдём.
Мы шли и много и громко смеялись. Вова предложил взять его под руку, потому что у меня сильно скользили сапоги.
Московские ночные улочки в новогодних огнях были сказочно прекрасны. К сожалению, я быстро замёрзла. Точнее, быстрее, чем мне бы хотелось. Было бы теплее, мы бы гуляли всю ночь. Вова по-джентельменски проводил до подъезда.
— Хочешь, выпьем у меня горячего кофе или чаю, а потом вызовешь такси? — предложила я у двери, видела, что Вова тоже замёрз. Несколько секунд он смотрел мне в глаза. Наверное, пытался понять, что именно я ему предлагала. — На улице холодно, метро уже закрылось, а машину ты сейчас минут двадцать, а то и дольше прождать можешь.
Вова шмыгнул носом.
— Спасибо. Горячий кофе был бы очень кстати.
Я улыбнулась и открыла дверь магнитным ключом. Мне не хотелось отпускать Вову. Давно я не чувствовала себя такой окрылённой. Даже не думала, что так бывает в жизни. На совместную ночь я не рассчитывала. Вечер мы провели скорее как друзья, а не возлюбленные. Но чего скрывать, я хотела, чтобы Вова остался. Хотела, чтобы он стал моим мужчиной, пусть всего на несколько часов.
Глава 7
Мы поднялись на второй этаж, я открыла дверь, и из темноты коридора на нас уставились два огромных горящих глаза.
— Знакомься, это Кощей, — сказала я Вове и включила свет.
— Кощей? — хохотнул он, разглядывая огромного пушистого чёрного кота.
— Когда его нашла, он был маленький, облезлый, с торчащими рёбрами и повреждённой челюстью. Реально Кощей Бессмертный раз не умер от голода и того букета, которым болел. — Мой котяра как будто понимал, о чём я говорю, и презрительно сощурился, выражая взглядом всё, что думал, про шумных лысых обезьян, ввалившихся с холода в его тёплый дом. — Раздевайся и проходи.
Вова разулся, снял пальто и только собирался повесить его на крючок, как со шкафа прыгнул второй кот и приземлился на пол.
— Ёшкин кот! — выругался Вова от неожиданности.
— Мяу, — невозмутимо ответил ему мой младшенький. Тоже чёрный как ночь, но с гладкой, блестящей шестью.
— А это Чёрт Ёшка, — усмехнулась я и вошла в ванную.
— А почему… — рассмеялся Вова и только сделал шаг в мою сторону, как Ёшка бросился ему под ноги, и Вова выругался: — Чёрт!
— Вот поэтому, — улыбнулась я и включила кран, чтобы вымыть руки. — Путается под ногами и везде лезет.
— Весело у тебя, — усмехнулся он.
Пока Вова мыл руки, я пошла на кухню, включила гирлянду на окне и достала чистую кружку.
— Тебе кофе покрепче? — громко спросила я.
— Да, давай, — ответил он.
Вова так тихо подошёл, что я вздрогнула, когда его голос прозвучал у меня почти над ухом, и кофейные капсулы вылетели из коробки, как конфетти из хлопушки.
— Прости, не хотел напугать. — Вова одновременно со мной нагнулся, чтобы собрать капсулы, и мы стукнулись лбами.
— Я не шутила, когда говорила, что рядом со мной опасно находиться, — криво улыбнулась я, потирая голову. — Тебе вот дважды за вечер по лбу прилетело, и это не предел.
Мы встали и положили собранные капсулы на столешницу.
— Я переживу. — Вова улыбнулся и вдруг убрал мне со лба волосы, нежно прикоснувшись к месту удара. — Ты как?
— Нормально, — тихо ответила я.
Он завёл прядь мне за ухо, легко коснулся скулы. А я боялась дышать. Смотрела на него и не шевелилась. Одно прикосновение, один долгий взгляд поменяли всё между нами. Мне страшно было разрушить этот момент, всё равно что спугнуть бабочку с плеча. Стало жарко. Ладони взмокли, а сердце зашлось от волнения и предвкушения. В тёплом свете гирлянд Вова казался ещё более красивым. Пальцы аж показывало от желания прикоснуться к нему. Но я не решалась. Зная себя, могла спорить, что ткну его в глаз, заеду по лицу или ещё что-нибудь нелепое сделаю случайно. И всё — магии конец.
— У тебя очень красивые глаза. — Он провёл тыльной стороной ладони по щеке. Я сглотнула. Если бы он знал, как сильно я хотела его прикосновений и ласк. — Запомнил с первой встречи.
— Боюсь, представить, что ты тогда обо мне подумал, — я закусила губу, вспоминая наше знакомство.
— Подумал, что у тебя глаза под цвет моей шапки. И что она явно идёт тебе больше, чем мне, — рассмеялся он и положил вторую руку мне на талию.
— Я почти поверила, — улыбнулась я и несмело коснулась его плеча.
Так странно вслух разговаривать обо одном, когда каждый взгляд, улыбка, прикосновение значат иное. Вова без слов спрашивал разрешение на большее, я, не раздумывая, так же без слов ответила «да». Дыхание участилось, волнение как будто превратилось в электрические импульсы, из-за которых любое касание ощущалось ярче, словно вспыхивало и отпечатывалось на коже и в памяти.
Вова наклонился и прижался горячими губами к моим. Он целовал медленно, а я чувствовала себя восьмиклассницей, которая первый раз поцеловалась с мальчиком. Не знаю, почему. Но от восторга, от ощущения по-девчачьи глупого счастья дрожали колени. За окном крупными хлопьями падал снег, на окне плавно потухали и разгорались десятки маленьких лампочек, о ноги тёрся и урчал как трактор Ёшка, а я старалась насладиться и запомнить каждую секунду этого по-новогоднему сказочного вечера.
— Пойдём в комнату? — шепнула ему в губы я и замерла. Страшно было услышать отказ.
— Веди, — улыбнулся Вова и тут же споткнулся о бросившегося ему под ноги Ёшку. — Чёрт!
Ёшка мяукнул в ответ. То ли отозвался, то ли как-то по-кошачьи выругался. Кощей сидел на стуле и с презрением наблюдаем за происходящим.
— Оставим их тут? — попросил Вова.
— Можем попробовать, но, скорее всего, попрутся с нами. Ёшка так точно, — вздохнула я. Магия момента казалась упущенной.
— Усатый вуайерист, — бросил он коту. Ёшка вылупился на него огромными зелёными глазами. Так его ещё никто не обзывал.
В спальне я включила гирлянду на окне и ёлке. Нравились мне всполохи разноцветных огоньков в темноте зимней ночи.
— У тебя тут прям новогодняя сказка.
Вова подошёл и привлёк меня к себе. Я чувствовала его тёплую широкую ладонь у себя на талии и млела от ощущения его силы.
— С детства люблю новый год, гирлянды, ёлки, салюты, — прошептала я и сглотнула. Вова так вкусно пах: чем-то терпко-сладким, и дышал так же часто как я.
— Я тоже, — тихо ответил он, улыбнулся и вновь поцеловал.
Мне нравилась его неспешность. Вова не пытался изобразить страсть, быстрее сорвать с меня одежду и залезть мне в трусы или поставить меня на колени, чтобы я «сделала приятное».
Я чувствовала, что Вова изучал меня. Неторопливо, осторожно, и лично меня это возбуждало до мурашек, до трясущихся коленей и пылающей тянущей пульсации внизу живота. Когда моё платье упало на пол, я нетерпеливо стянула с Вовы свитер и футболку, с нескрываемым удовольствием провела по твёрдому прессу и груди. Ощущение соприкосновения полуобнажённые тел опьянило. Я дрожала от возбуждения как от холода. Чувствовала ответную реакцию Вовы, но он растягивал мучительное удовольствие, щедро ласкал руками, губами, языком. Два раза мне казалось, что ещё секунда и меня накроет, но он ловил этот момент и удерживал на краю сумасшествия.