Нахаловка

— Еще и накуренные, что ли? — Нервно заиграл желваками на лице телохранитель.

— Кого там принесло, Серый? — крикнул я, не вставая с места. — Тащи сюда эту борзую плесень!

— О! Папа проснулся! — Осклабился Бульдозер, нахально оттесняя Серого в сторону и проходя в комнату. — Пойдем, пацаны, пообсчаемся, раз папахен зовет!

Следом за обкуренным предводителем в комнату просочились и Плешак с Цыганенком. Серый закрыл за ними дверь, тоже прошел в комнату и с угрожающим видом встал за спиной пахана. Наглые донельзя гости встали передо мной полукругом: сбоку, ближе к Серому — Цыганенок, посередине Бульдозер, и с краю — Плешак.

Бульдозер с брезгливым видом оглядел убогую обстановку квартиры:

— Вот скажи мне, Метла, не западло тебе, законнику со стажем, в такой отстойной норе вялится? У меня на киче хата жирнее была.

— Я — Вор, Бульдозер, а не законник! — не вставая с табурета, заявил я отморозку. — А главное богатство правильного, честного вора, живущего воровской идеей — его авторитет!

— Не лей мне в уши, Метла! — отмахнулся от моих слов Витек. — Знаю я за твою идею: живи в говне, умри в говне! Говно твоя идея...

Не знаю — я этого не планировал, но это заява гребаного лаврушника меня жутко взбесила: я подскочил с табуретки, и с резвостью, которую от себя и не ожидал, взмахнул руками и хлестанул Бульдозера раскрытыми ладонями по ушам, развенчивая дутого «законника»[19].

Витек, по ходу, тоже не ожидавший такой расторопности от моего почтенного возраста, от неожиданности отшатнулся назад, и едва не шмякнувшись задницей об пол.

— Ах, ты, падла! — только и успел выдохнуть он.

Первым, как ни странно, на мою выходку среагировал толстый Плешак — нанеся мне сильный удар кулаком в голову. Перед глазами все поплыло, а ноги покосились. Сбив табурет, я упал спиной на стол. Хлипкая конструкция «сложилась», на пол полетели стаканы и тарелки. Посуда, свалившись на пол, разлетелась вдребезги, а Плешак неожиданно замер с вытянутой рукой.

— Ык... — сдавленно выдавил толстяк и медленно опустил голову, натыкаясь взглядом на торчащую из его груди наборную цветную рукоять финки Серого. Плешак в недоумении прикоснулся к ней пальцами. — Как... это...

— Витя, толстого завали-ы-ы... — Попытался заверещать Цыганенок, но Серый, так удачно метнувший мгновением ранее финку в Плешака, теперь придушил Цыганенка, зажав его шею в изгибе локтя.

Хрипя и пуская изо рта кровавые пузыри, Гиви кулем повалится на пол, сбивая оставшиеся табуретки.

— Бах! — Никто не заметил, как Бульдозер выдернул из-под куртки пистолет.

Только кровь и мозги из простреленной головы Серого брызнули на приклеенную к стене газету «Правда» со статьей Горбачева — «Наша перестройка — это та же революция. Без выстрелов, но глубоко и всерьез», забрызгав прицепом перепуганного Костика. Охреневший и оглушенный Цыганенок «в обнимку» с Серым повалился на пол рядом с трупом толстяка. Скинув руку мертвого телохранителя со своей шеи, Цыганенок судорожно вздохнул, сипя поврежденным горлом. Попытался встать и упал, поскользнувшись на скользкой крови. Попытался еще раз — у него, наконец, получилось.

— Вот, бля... — выдохнул Бульдозер, не выпуская из рук еще дымящийся пистолет и рассматривая учиненный разгром.

— Сука! Сука, такая! Тварь! — Цыганенок в приступе истерики накинулся на безжизненного телохранителя, остервенело пиная его остывающий труп с простреленной головой.

Бульдозер присел над телом толстяка и положил руку ему на шею, пытаясь нащупать пульс.

— Кажись, откинулся Плешак. Насовсем откинулся... — сообщил он подельнику, поднимаясь на ноги и походя к разломанному столу. — Этот-то хоть не зажмурился? — произнес Витек, нависая надо мной.

Я почувствовал хлесткий удар по лицу. Затем еще и еще. Как ни странно, но это придало мне сил.

— Тебе это… даром не пройдет… — просипел я, чувствуя, как рот наполняется металлическим привкусом крови. — Ответишь... сука… — Я зашелся в кашле, но Бульдозер терпеливо ждал.

— Где общак, старый? — спросил он, когда я затих.

— Сучий выкормыш! — Я презрительно скривил губы и попытался плюнуть ублюдку в харю. Но получилось плохо, кровь только по моему подбородку потекла. А еще я не чувствовал ничего ниже пояса, видимо что-то с позвоночником, да и руки меня плохо слушались.

— Ладно... — угрожающе произнес Витек, дотягиваясь до финки, торчащей из груди толстяка. Выдернув орудие убийства из мертвого тела приятеля, он с силой вогнал острое лезвие в мою руку, «прибивая» ладонь к столешнице. — Где общак, падаль?!

Я даже не вздрогнул, стоически перенося боль. Знали бы эти отморозки, как ломали воров на кичах во время «сучьих войн», уже бы обделались от страха!

— Я же тебя по кускам резать буду, Метла! — нервно взвизгнул Витек.

Я издевательски рассмеялся, вызывающе глядя в глаза своему мучителю:

— Не сцыте кипятком, волчары тряпочные — пипетки ошпарите! Не сломать вам Семена Метлу! И не такие твари пытались, да зубы обломали!

К Бульдозеру подошел Цыганенок, все еще потирающий шею:

— Этот не скажет — идейный, хоть в капусту его шинкуй. Видел я таких отрицал [20] на зоне.

— Не скажет... — согласился Бульдозер.

— Я пока хату пробью, — предложил Цыганенок, — может он тупо здесь бабло хранит...

— Сука!!! — истошно заорал Бульдозер, вновь накинувшись на меня.

Остервенелые удары ногами посыпались со всех сторон, но я лишь громче засмеялся, временами захлебываясь кашлем. Но я знал, что общака им не видать, как своих ушей! А значит, я победил!

Выдохнувшись, Бульдозер остановился и вновь навис над моим избитым телом, которого я уже совсем не чувствовал.

— Чё, Метла, думаешь, кинул меня, как лоха! — тяжело дыша, произнес Бульдозер. — Не угадал... Общак, по любому, моим будет! Только ты этого не увидишь, старый пидор... — Бульдозер вновь поднял с пола отложенный в сторонку пистолет, наклонился и поцеловал меня в лоб, как покойника. — Прощай, папахен...

— Я тебя, падлу, и с того света достану… — хрипло успел пообещать я до того момента, как он нажал на спусковой крючок. Звука выстрела я так и не услышал…

[1] Строчки из песни М. Круга «Фраер». Альбом 1994 г. «Жиган Лимон». https://www.youtube.com/watch?v=MwKEEH66i3Q (Остальной текст положен на ту же мелодию).

[2] Малява — записка, сообщение на бумаге, письмо (тюремный жаргон).

[3] Перефраз известной цитаты «Украл, выпил — в тюрьму. Романтика!»из кинофильма «Джентльмены удачи».«Мосфильм». 1971 г. Реж. А. Серый.

[4] Деревянный макинтош — гроб (тюремный жаргон).

[5] Амба — умер (тюремный жаргон).

[6] Ша — конец (тюремный жаргон).

[7]Лепила — врач (тюремный жаргон).

[8] Лавандос — деньги (тюремный жаргон).

[9] Мишка Меченый — Генеральный Секретарь ЦК КПСС и первый президент СССР Михаил Горбачев.

[10] Законник, вор в законе — элита преступного и тюремного мира, его лидеры, своего рода посвященные. Воры занимают высшее положение в неформальной иерархии заключенных. В некоторых отношениях (нормы, механизмы решения конфликтов, ритуалы, действующие в этом сообществе) воры в законе в чем-то напоминают сицилийскую мафию. Однако существуют и кардинальные отличия. Воры, которые принесли свои традиции из дореволюционной России в преступный мир СССР, вели демонстративно асоциальный образ жизни — не работали, не заводили семей, имели яркие внешние атрибуты, должны были отсидеть не один срок в тюрьме и т.п. Их корпорация всегда была интернациональной, важнейшие решения принимались не единолично, а на сходке воров, существовал запрет на любые контакты воров с работниками правоохранительных органов (тюремн. жаргон).

[11] Апельсин, лаврушник (Лавровый вор) — человек, присвоивший себе положение авторитетного вора в уголовном мире, однако сам не прошедший лично всех типичных процедур и испытаний, характерных для биографии действительного классического кандидата в авторитетные воры (не сидел в тюрьмах и ИТК по определённым статьям Уголовного кодекса, чужд интересам и чаяниям заключённых и т. п.) Такие правила свято соблюдались в криминальном мире, но пришли другие времена и «корону» стали покупать. Больше всего покупателей «короны» оказалось среди граждан кавказской национальности — грузин (тюремн. жаргон).