Страница 1 из 23

Темная сторона демократии

Манн Майкл

Майкл Манн

Идеи Майкла Манна потрясают своей значимостью, и вся эта книга – блестящая, убедительная, провокационная – полна ими. Начиная уже с заглавия – «Темная сторона демократии», – она перевернет наше представление о добре и зле в истории человечества, прольет свет настоящего на события давно минувших дней. Манн сочетает глубокую проницательность и умение делать безупречно логичные выводы. На каждой странице читатель найдет, чем восхититься, о чем поспорить и над чем подумать. Эту книгу будут обсуждать еще не один год, но чем больше будет сломано копий, тем больше вопросов у нас останется.

Бен Кирман, Йельский университет

Один из наиболее видных политологов нашего времени обратился к изучению самой темной страницы политической жизни: кровопролитным этническим конфликтам. Великолепно написанная книга Манна представляет собой актуальную, смелую – кто же захочет поверить, что, например, этнические чистки прикрываются демократией? – и бесспорно убедительную работу. Горькая пилюля, но принять ее необходимо.

Дуг Мак-Адам, Стэнфордский университет

Новая книга Манна удивляет полнотой охвата и смелостью доводов. Ее главный тезис – что этнические чистки идут рука об руку с религией спасения и современной демократией – бросает вызов широко распространенному мнению, будто жестокость объясняется обострением давно тлевшей национальной ненависти или циничными манипуляциями властей предержащих. Глубокое исследование, изложенное живым языком, на сегодня эта книга одна из лучших в своей области.

Бет А. Симмонс, Гарвардский университет

Извращения демократии: Майкл Манн и его теория этнических чисток

В превращении злодеяний в предмет ученых штудий есть нечто сомнительное. Под исследовательской лупой кровавые зверства утрачивают свою инфернальную энергию, становясь всего лишь объектом в ряду прочих объектов анализа. Вдумаемся, что означало появление академической дисциплины под названием «исследования геноцида». Нечто запредельно иррациональное сделалось этапом развития научной рациональности.

Социолог, берущийся за изучение подобных «предметов», рискует попасть в моральную и эпистемологическую ловушку, описанную в свое время Зигмунтом Бауманом. Объясняя геноцид, социальные ученые невольно его стерилизуют, выхолащивают его беспокойное для нашей совести содержание. «Все это случилось “там” – в другое время и в другой стране. Чем больше “виноваты они”, тем в большей безопасности “мы” – остальные, тем меньше нам приходится защищать свою безопасность. Когда распределение вины приравнивается к выяснению причин, чистота и здравомыслие образа жизни, которым мы так гордимся, не вызывают никаких сомнений»[1].

Автор книги, русский перевод которой читатель держит в руках, знает о неудобствах, о которых предупреждал знаменитый социолог. Майкл Манн пускается в свое теоретическое предприятие, опираясь на колоссальный пласт научной литературы (отчасти способствующей «рационализации» иррационального). Но за его плечами не только тонны ученых сочинений. За его плечами новый печальный опыт массового уничтожения людьми друг друга, накопившийся за четверть века после публикации эпохального труда Баумана.

Нашу презентацию книги Майкла Манна мы построим следующим образом. После краткой справки об авторе мы поговорим об академическом контексте, в котором вышла его работа, затем перейдем к ее концептуальным особенностям и аналитическим достижениям (и, возможно, упущениям), после чего затронем моральные и правовые аспекты поднятой им проблематики.

Контекст

На момент написания этой книги Майкл Манн – британский социолог, живущий в Америке, составил себе научную репутацию двумя томами фундаментального исследования об «Истоках социальной власти» и целым рядом публикаций, к которым его коллеги по академическому цеху продолжают обращаться на протяжении десятков лет[2].

Труд Манна в определенной степени продолжает традицию, заложенную так называемыми genocide studies (исследованиями геноцида) – междисциплинарным направлением, объединяющим усилия историков, социальных антропологов и этнографов, политологов, социальных психологов, юристов и социологов[3]. Однако Манн не стал ограничивать свой предмет геноцидом. Возможно, потому, что он намерен исследовать этнически мотивированное насилие в самых разных его формах (хотя очевидно, что предмет его интереса образуют именно «кровавые этнические чистки», то есть нечто очень близкое геноциду). Понятие «этническая чистка» не случайно отсутствует в юридическом языке. Оно не может быть сколько-нибудь строго определено. В его объем входят и насильственная ассимиляция, и принуждение к эмиграции, и «обмен населением» между странами (по образцу тех, что произошли между Грецией и Турцией по окончании Первой мировой войны). Такие процессы, как правило, либо не связаны с физическим насилием, либо связаны с ним в минимальной степени. Далее следуют депортации, которые опять-таки могут проходить и в относительно мягких формах, и осуществляться предельно жестоким образом – так, что высылка людей из мест их проживания ведет к их массовой гибели от голода, холода и болезней. И наконец, апогей этнических чисток, их, так сказать, высшая стадия – массовые кровопролития (от избирательных убийств с целью устрашения до организованного уничтожения целой этнической группы, включая детей и престарелых). Не используя слова «геноцид», Манн получает возможность обойти неизбежные трудности терминологического свойства. Коль скоро этот термин вошел в международное право, квалификация того или иного деяния как геноцида – процедура крайне ответственная и очень кропотливая (и, как мы знаем из работы международных трибуналов по военным преступлениям, не свободная от обвинений в политизации)[4].

Вместе с тем от внимания читателей не скроется то обстоятельство, что предмет аналитического интереса Манна выходит за пределы этнически мотивированного насилия. Его взор прикован к феномену куда более широкому. Это массовое насилие как таковое, будь то сталинский ГУЛАГ, геноцид, учиненный красными кхмерами в Камбодже, или многомиллионные жертвы в Китае эпохи правления Мао – отчасти напрямую связанные с уничтожением тех, кто считался классовым врагом, отчасти ставшие непреднамеренным следствием революционных экспериментов. (Главы, посвященные большевизму, маоизму и режиму Пол Пота, явно выбиваются из канвы повествования, которое, как следует из названия, посвящено этническим чисткам. Но об этом ниже.)

При всей амбициозности и оригинальности исследовательской заявки Манна его книга вполне органично вписывается в контекст существующих разработок на таких полях, как уже упомянутые genocide studies, а также теория конфликта и социология насилия[5].

Как бы то ни было, гигантский объем проведенной Манном работы не может не впечатлять. Едва ли найдется профессиональный отклик на его книгу, в котором коллеги не отмечали бы почти невероятную эрудицию автора[6]. По способности оперировать информацией, касающейся столь разных географических и исторических областей, Манн, пожалуй, не знает себе равных среди ныне здравствующих макросоциологов (здесь впору вспомнить недавно ушедшего из жизни Чарльза Тилли).

Концепция

Когда-то Современность отождествляли с просвещением и прогрессом. После холокоста стало окончательно ясно, что это иллюзия. Современность несет с собой проявления бесчеловечности, которые в досовременных обществах были немыслимы. На сегодня этот тезис не только бесспорен, но и тривиален[7]. Манн идет дальше, увязывая геноцид не просто с модерном, а с сопровождающей модерн формой политического устройства – демократией. Он утверждает, что кровавые этнические чистки, включая геноцид, имеют отношение к сути того, что называется демократией.

Бауман З. Актуальность холокоста. М.: Европа; ИД КДУ, 2013. (Оригинал вышел в 1989 г.)

С тех пор вышло два заключительных тома этого труда (русский перевод готовится к печати издательским домом «Дело» Российской академии народного хозяйства и государственной службы). Что касается других работ Манна, то, помимо широко известного исследования о фашистах (Ma

3

Это направление отпочковалось от «исследований холокоста» (Holocaust studies), возникших на рубеже 1970–1980-х гг. Пионерами здесь были Хелен Фейн (ее работу 1979 г. Манн неоднократно цитирует) и Лео Купер. См.: Kuper L. Genocide: Its Political Use in the Twentieth Century. New Haven, CT: Yale University Press, 1981. Отклик на работу Х. Фейн, кстати, не самый лестный, см. в процитированной выше книге З. Баумана, с. 19–20.

4

Исчерпывающий обзор дискуссий на эту тему дан в книге итальянского историка права Бартоломе Клаверо: Clavero B. Genocide or Ethnocide: 1933–2007. How to Mark, Unmake and Remake Law with Words. Milan: Giuffre Editore, 2008.

5

См.: Online Encyclopedia of Mass Violence. URL: http://massviolence.org.

6

См.: Debate on Michal Ma

7

Впервые выдвинутый Адорно и Хоркхаймером в «Диалектике просвещения» (1944), он был развит во множестве работ, самой яркой из которых стала упомянутая выше книга «Modernity and the Holocaust» Зигмунта Баумана (1989), в русском переводе – «Актуальность холокоста».