Страница 10 из 14
Переход к Новому времени также сопровождался кризисом как цивилизации, так и культуры. Состоявшееся накопление капитала, перспективы развития производства, сдерживаемые устаревшими политическими и социальными отношениями, с неотвратимой неизбежностью вели к переменам в обществе. Революции в Нидерландах, Америке, Франции и Англии несли с собой общественные изменения, новый дух предприимчивого, нагловатого, меркантильного и не очень образованного человека – дух капитализма. «За каждым новым переворотом стоял совершенно новый, вполне определенный идеал – освобождение личности, господство разума над жизнью, прогресс человечества на пути к счастью и совершенству, – так видел цели общества этого времени Георг Зиммель. – А из этого идеала возникали очертания новых, подспудно подготовленных к появлению новых форм» [47]. Кризис феодальных отношений привел к смене отношений как на политическом уровне, так и в экономике и культуре. На историческую сцену вышел буржуа с его безграничным стремлением к обогащению, индивидуализмом, т. е. прикрытым красивыми лозунгами эгоизмом. Культура, не материальная, а духовная, тоже не могла не измениться.
XVI (Нидерланды) и XVII (Англия) века обозначили грядущий переворот не только в экономике, но и в духовной сфере. Идеи просвещения окончательно нарушили равновесие божественного и человеческого. Духовно они подготовили Европу к великому политическому кризису и экономическому и культурному перевороту. Человек, развивая каноны Возрождения, через Просвещение начал отрицать свою ничтожность и величие Бога.
В прекрасном XIX веке Европа полыхала, а Латинская Америка освобождалась от пут Испании, Англии, Франции и Португалии. Стремление к свободе стало всеобщим и казалось, что освобождение человека близко, и оно выведет людей на дорогу, ведущую к светлому будущему. Получилось всё с точностью до наоборот – порабощение масс стало ещё более бесчеловечным. И это вызвало переворот в культуре. «Весь XIX век при разнообразии своих духовных движений, – писал Зиммель, – не выдвинул… всеобъемлющей, господствующей идеи. Ограничиваясь исключительно человеком, XIX век создал понятие общества как подлинную реальность жизни, а индивид стал рассматриваться как простой продукт скрещения социальных сил или как фикция, подобная атому. С другой стороны, именно теперь выдвигается требование растворения личности в обществе, так как подчинение ему есть нечто абсолютное, заключающее в себе нравственное и всякое иное долженствование» [48]. То есть в результате кризиса XVIII–XIX вв. возникла новая культурная парадигма, и очередной перелом наступил в ХХ веке, точнее с началом Первой мировой войны.
Современный кризис культуры начался со сменой уклада жизни. Аристократы, бюрократы и ремесленники составляли в XVIII веке незначительную часть населения. Но, начиная с XIX века, всё больше появлялось работников по найму, которым Маркс прочил светлое будущее: власть, досуг, материальные блага и творческую деятельность. Он думал, что рабочие, став большинством, получат всё. Но оказалось иначе: после определенной точки перегиба автоматизация привела к сокращению числа рабочих и крестьян, и возрастанию бюрократов и тех, кто работает в сфере услуг. Рабочие получили (в Европе и Америке) многое, но никак не власть. Впрочем, она оказалась им и не нужна, достаточным стал уровень жизни и досуг, с которым, как выяснилось, вопреки Марксу, они не знают, что делать. Культура явно отстала от технического и экономического прогресса. И политический и социально-экономический кризис открыл шлюзы для кризиса в культуре.
1914 год принес с собой крах более или менее устойчивого мира в Европе и потребовал изменения всех устоев XIX века. «Во многих странах люди забыли, что такое процветание и благополучие, – писал П. Сорокин, – свобода превратилась просто в некий миф. Солнце западной культуры закатилось. Громадный вихрь накрыл собой всё человечество. <…> Это – кризис искусства и науки, философии и религии, права и морали, образа жизни и нравов. Это – кризис форм социальной, политической и экономической организаций, включая формы брака и семьи. Короче говоря, это – кризис почти всей жизни, образа мыслей и поведения, присущих западному обществу. Если быть более точным, этот кризис заключается в распаде основополагающих форм западной культуры и общества последних четырех столетий» [49]. Такой процесс, однако, вполне естественен: культура всегда старается старые свои формы вытеснить новыми. Но что послужило причиной такого резкого изменения во всех областях духовной жизни Европы (т. е. западного общества) с приходом Нового времени?
Изменился дух. Получившие власть в XVI–XIX вв. буржуа, были неспособны в одночасье изменить духовную жизнь. Инерция и стремление подражать прежним властителям, желание филистера почувствовать себя аристократом, «мещанином во дворянстве», его страсть к наживе, духовная убогость и распирающее ощущение обладания властью привели к обуржуазиванию большинства интеллектуалов, начавших проповедовать индивидуализм. Ложные идеи свободы, равенства, братства (ложные потому, что были лишь завесой, которая прикрывала новое угнетение, а формальная свобода атомизировала общество) стали причиной духовного застоя, породили бесплодные надежды и глубокое разочарование. Причина кроется в том, что свобода в западном обществе основана (как это стараются преподнести его апологеты) не на моральных принципах либерализма, провозглашаемом гуманизме или этических принципах тех или иных философов, а на имманентно присущих капитализму началах. Свобода (точнее, ощущение свободы) способствует социальной стабильности в условиях высокого уровня жизни, доступного образования, развития высоких технологий и массовых коммуникаций. Свобода творчества, особенно в научных исследованиях и технологических разработках, при перетекании капитала и возможности частной инициативы создают прочный фундамент существующей модели экономического и политического устройства. Однако за последнее время эта основа становится всё более шаткой, а угрозы свободе все более реальными. Возникает законный вопрос: почему?
Формирование новых идеалов, нового духа началось лишь в конце XIX века после окончательной победы Буржуа над Аристократом. Обновление, в том числе духовное, стало настолько же необходимым, как и неизбежным. Однако это не дало ожидаемых результатов. Культ денег всё больше и больше вытеснял свежесть мысли, а войны, революции и возникшие диктатуры привели к краху надежд.
Изменившийся дух привел к потере ценностей старого мира, а новые вели, скорее, к нигилизму, чем к приведению в соответствие духа и реалий ХХ века. Ведь, как очень точно выразился Георг Зиммель, «в каждой большой эпохе, имеющей свои типичные черты, можно уловить одну центральную идею, из которой проистекают все её духовные движения, и которая как будто является их конечной целью» [50]. То есть такая идея является основой всех ценностей какого-либо общества. А её порождает «Тип культуры… исторически сложившаяся совокупность ценностей, норм, идеалов, образующих… устойчивое “ядро” культуры общества… <…> Капитализм определен именно этим “ядром” или “культурным кодом”…» [51] Эту мысль разделял и Сорокин. «Именно ценность, – утверждал он, – служит основой и фундаментом всякой культуры» [52].
Но что лежало в основе европейской культуры, ее духовности? Что было тем объединяющим универсумом, который сделал Европу единой духовно – несмотря на все политические разногласия, приведшие к многочисленным войнам?
Ответ дал Томас Эллиот: «Главный фактор в создании общей культуры народов, каждый из которых имеет собственную самобытную культуру, – религия». И пояснил далее: «Именно в христианстве развились наши искусства; именно в христианстве коренилось – до самого последнего времени – европейское право. Именно в плане христианства обретает значение всё наше мышление… Уйдет христианство – уйдет и вся наша культура» [53]. Элиот написал эти слова свыше 70 лет назад, но они оказались пророческими. Европейская культура постепенно уходит, уходит вместе с породившим её христианством.
47
Зиммель, Г. Избранное. В 2-х тт. – М.: Юрист, 1996. – Т. 1. – С. 496–497.
48
Зиммель, Г. Избранное. В 2-х тт. – М.: Юрист, 1996. – Т. 1. – С. 498.
49
Сорокин, П. Человек. Цивилизация. Общество. – М.: Политиздат, 1992. – С. 429.
50
Зиммель, Г. Избранное. В 2-х тт. – М.: Юрист, 1996. – Т. 1. – С. 497.
51
Кантор, К. История против прогресса. – М.: Наука, 1992. – С. 53.
52
Сорокин, П. Человек. Цивилизация. Общество. – М.: Политиздат, 1992. – С. 429.
53
Элиот, Т. К определению понятия культуры. – L.: OPI, 1968. – С. 158.