Эскиз нашей любви

– Привет, девчонки, – наконец, заметив нас, улыбается она. – Меня зовут Мэй, чем могу помочь? Тату или пирсинг?

– Нам бы как можно скорее перебить старую татуировку, – говорю я, подталкивая внезапно оробевшую Келси.

Заинтересовавшись, Мэй откладывает пилочку для ногтей.

– Пьяная ошибка? Или на спор?

– Нечто среднее, – отвечает Келси.

– Со всеми бывает, – закусив металлическое колечко, Мэй заглядывает в открытый ноутбук. – К какому мастеру вас записать?

– Неважно, главное, чтобы здесь и сейчас.

– Не получится, – цокнув языком, она качает головой. – Все мастера заняты, да и на ближайшее время все забито. В конце следующей недели вас устроит?

– Но мне нужно сейчас, – Келси морщит нос и потирает живот, будто тату и правда жжется. – Пожалуйста, я очень хочу от нее избавиться.

– Все настолько плохо?

– Еще хуже, – отвечаю я.

– Покажешь? – с интересом просит Мэй.

Келси передает мне полупустую бутылку с вином, распахивает куртку и поднимает край свитера.

– О, черт! – Мэй со смехом прижимает ладонь к губам. – Плохо дело. Ты, к тому же, сейчас выпила – не думаю, что ребята возьмутся, – прикусив губу, она барабанит пальцами по стойке. – Сейчас позову мастеров, посмотрим, что можно сделать.

Мэй поворачивается на крутящемся стуле и, откинувшись на спинку, громко выкрикивает:

– Кэм, Зейн!

– Что у тебя там? Я не буду снова играть в морской бой, Мэйс, я работаю.

Из проема круглой арки показывается парень. На нем белая футболка, поверх которой надет черный фартук, и это слегка пугает, пробудив в воображении картины иголок и огромных пятен крови.

А еще я знаю этого мастера, но не то чтобы лично. Это Кэмерон Райт. Мы вместе ходим на социологию. Правда, он появляется на занятиях только по праздникам или заглядывает туда от скуки.

Даже несмотря на то, что Кэмерон не отличается спортивным телосложением, не наделен смазливой улыбкой и милыми ямочками на щеках и даже не разъезжает по городу на мотоцикле с загадочным видом, он все же довольно популярен в кампусе.

Кэмерон воплощает в себе идеальную небрежность. Его загорелые руки украшены множеством маленьких татуировок. Природа будто решила поиздеваться над нежными женскими чувствами и наделила этого парня острыми скулами и яркими голубыми глазами. Взъерошенные каштановые волосы выглядят так, словно Кэмерон забыл расчесаться, но, черт возьми, ему это идет.

Эстетичная внешность поп-рок музыканта и широкая открытая улыбка тут же располагают к Кэмерону. Неудивительно, что Кэм – один из самых популярных парней кампуса. Многие девушки мечтают с ним встречаться, постоянно болтают о нем, и я даже пару раз видела на парте его имя, обведенное в сердечко. Девушки любят таких парней, как Кэмерон. Он – нечто вроде прыжка с обрыва. В таких влюбляются сильно, окончательно и бесповоротно.

– Что такое? – спрашивает он у Мэй, разводя руки в стороны.

– У нас тут стандартная ситуация, – она кивает в сторону Келси. – Срочная перебивка. Поможешь?

Кэмерон поправляет спадающие на лоб волосы кончиками пальцев и переводит взгляд на Келс.

– Ну, и что у нас тут? – с улыбкой интересуется он. – Имя бывшего или грязное словечко?

Вздохнув, Келси вновь поднимает свитер. Кэм подходит ближе и наклоняется, чтобы рассмотреть рисунок, а затем издает смешок.

– Серьезно? Умоляю, скажи, что это в честь Чендлера Бинга.[1]

– В честь бывшего.

– Твою мать, – он выпрямляется и, запрокинув голову, тяжело вздыхает. – Когда уже люди поймут, что нельзя набивать имя своей половины, если не хочешь с ней расстаться?

– Можешь сделать с этим что-то? – спрашиваю я, шагнув вперед.

Кэмерон будто только сейчас замечает меня. Он точно узнал мое лицо и теперь вглядывается в него, пытаясь вспомнить, где видел меня. Задерживая взгляд сначала на бутылке вина, зажатой в моих пальцах, а затем на дурацких пижамных штанах с Багзом Банни, Кэм начинает улыбаться, а я, заметив это, вдруг вспоминаю о своем виде и скрещиваю ноги, стараясь хоть как-то спрятать глупые рисунки.

– Могу, но не сегодня.

– Ну пожалуйста, – Келси вновь приподнимает свитер. – Посмотри, я не могу ходить с этим.

– Видимо, придется.

– Пожалуйста-пожалуйста? – хлопая ресницами, она растягивает дрожащие губы в натянутой улыбке.

– Первое, – говорит Кэмерон, указывая на бутылку, – я не работаю с выпившими. Второе – работа будет очень болезненной и займет много времени, потому что этот шедевр тебе бил садист-недоучка и загнал краску под эпидермис. Ну и третье, – он оглядывает Келси с головы до ног, – я очень хочу, чтобы мой друг это увидел. Может, он захочет поработать с тобой.

Он оборачивается и делает глубокий вдох, перед тем как выкрикнуть:

– Зейн!

– Я тут немного занят.

– Поверь, ты не пожалеешь.

Жужжание машинки прерывается, а затем слышатся шаги.

В проеме появляется высокий брюнет с хмурым взглядом. Он опирается плечом о стену. Подтянутый, весь в черном, он привлекателен и напоминает тайного агента. Зейн снимает нитриловые перчатки и, скомкав их, кидает в корзину для мусора рядом со стойкой. В этот момент у Мэй звонит мобильный; она встает и, взяв пачку сигарет, выходит на улицу, бросив парням, что отлучится всего на пару минут.

– Тут девушка хочет перебить тату. Возьмешься?

Зейн удивляется и внимательно смотрит на меня: я держу в руках бутылку вина, которую прижимаю к груди, как плюшевого мишку.

– Не пьяный Багз Банни, а ее подруга.

– Это моя сестра, и я не пьяная.

– Прости, – Кэмерон прикладывает ладонь к груди. – Выпившая сестра Багза Банни хочет перебивку.

– Покажи, – просит Зейн, отходя от стены.

Келси нехотя в очередной раз поднимает свитер.

– Это не Чендлер Бинг, – предупреждает она. – Имя бывшего.

– Черт возьми, – Зейн устало вздыхает и подходит ближе. – Ты у кого набивала? У школьника?

– В тату-салоне рядом с одним баром. За пятнадцать долларов.

Парни усмехаются.

– Дилетанты, – бормочет Кэмерон.

– Татуировка за пятнадцать долларов? Ты же должна была понимать, что, чем дешевле, тем хуже.

Келси переводит взгляд на меня, и я вижу, что она готова расплакаться. Шмыгнув носом, она опускает голову, пряча раскрасневшееся лицо за волосами.

– Так, – Зейн отмахивается, направившись в рабочий зал, – я пошел. Не хватало мне женских слез, у меня там парень набивает бульдога на ступне, и он тоже вот-вот расплачется. Хватит с меня драмы на сегодня.

– Я тоже пошел работать. Удачи вам, девочки, – Кэмерон салютует рукой и идет вслед за другом, но я преграждаю ему путь.

– Пожалуйста, помоги ей. У нее же имя «Чендлер» на животе! Этот урод разбил ей сердце.

– Кажется, – он вскидывает брови, – я уже дал свой ответ.

– Слушай, она совершила ужасную ошибку. Прошу, помоги ей, это твоя работа, в конце концов. А если нет, то я сегодня же оставлю огромный отзыв на вашем сайте и поставлю одну звезду. И друзей попрошу поставить.

По выражению лица Кэма непонятно, хочет ли он сейчас рассмеяться или схватить меня за шкирку и вышвырнуть отсюда. Он внимательно изучает мое лицо, будто пытается прикинуть, насколько я пьяна. Я не отвожу взгляд, чтобы показать, что трезвая даже несмотря на то, что стою в пижаме посреди тату-салона, в обнимку с бутылкой красного вина.

Вместо ответа Кэм подходит к стойке, чтобы взять карамельку из небольшой вазочки.

– Ну, пожалуй, тут я соглашусь. Да, это моя работа, – он закидывает конфету в рот и, кинув фантик на рабочее место Мэй, облокачивается на стойку. – Но твоя сестра пьяна, а наш салон не работает с выпившими людьми, даже если у них набиты такие жуткие партаки[2].

– Хочешь сказать, – поставив бутылку на стойку, указываю на кучу мелких дурацких рисунков, вроде хартограммы и переломанного скейта на его руках, – что все эти татуировки ты набивал трезвым?

1

 Чендлер Бинг – один из главных героев сериала «Друзья».

2

 Партрак – сленговое название татуировки у уголовников, также известное как «наколка». Как правило, это рисунки, набитые «на коленке» при помощи чернил для ручки. Они не отличаются качеством и сделаны подручными средствами без соблюдения норм гигиены.