Арт-объект

Я проводил эту парочку взглядом, пока женщина с сопровождающим не скрылись в помещении. Конечно, она не узнала меня. Мы с ней живьем ни разу не встречались.

Зато я где угодно признал бы Юлию Делаж.

Во мне разлилось какое-то особое тепло. Наверное, такое можно почувствовать, если в полностью чужой для себя среде, в посторонней компании, в незнакомом месте случайно встретить родственника человека, который тебе дорог.

Поэтому, когда ко мне неслышно подкатилась машинка на электродвигателе, теплые мысли превратились в бурлящий вулкан эмоций.

– Привет! – прощебетала Шанталь, спрыгивая на траву.

Слова застряли у меня в глотке. Я вымученно улыбнулся и с растерянностью протянул девушке коробку.

– Принес пиццу, да? – Шанталь подошла ближе, глядя так, словно мы виделись час назад. Встала рядом. Приоткрыла крышку коробки, заглянула внутрь. Улыбнулась. Краска залила мое лицо так, что я, наверное, раздулся вдвое.

Шанталь выглядела гораздо ближе к своему прежнему, пышущему красотой образу, чем к той раздавленной жизнью пациентке, что я видел в клинике. Свежий воздух определенно шел ей на пользу. На девушке были бежевые шорты – достаточной длины, чтобы из них показались красивые коленки. В этот предмет гардероба девушка заправила яркую желтую футболку-поло с расстегнутым воротником. Пышные волосы она собрала в хвостик, просунутый в отверстие на бейсболке с прямым козырьком.

На шее красовался полученный от меня кулон с подавлением Версианы. Никто из игры не мог видеть девушку.

Шанталь вдохнула струящийся аромат пиццы. Через козырек я не видел выражения ее глаз – лишь милые улыбающиеся щеки. Тончайший шелк духов, смешанный с запахом девушки, был мне плотно знаком по подаренному ею свитеру. Все это смешалось с ароматом пиццы под речные ветра, и от подобной ударной смеси я едва не потерял сознание. Кому нужна Версиана, когда все, что требуется человеку, – это еда, секс и много большой воды поблизости?

– Спасибо. – Шанталь приняла у меня коробку, поставила ее на заднюю часть гольф-кара. – Здравствуй, Денис.

– Привет, – вымолвил я, стоя как идиот с опущенными руками в своем нелепом плаще. Шанталь подошла ближе, обняла меня и отстранилась так быстро, что я не успел понять, было ли что-то в этом жесте помимо того, что я сам себе надумал.

– Извини, что пришлось встречаться здесь, – сказала девушка. – Можно было бы в городе, но не хотела терять часы солнца.

– Да, понимаю, – поспешно заверил я. – Это ты договорилась, чтобы меня пропустили?

– Ага. Садись.

Шанталь забралась за руль машинки. Я стащил с себя плащ, радуясь, что хотя бы догадался переодеться. Черные штаны и черная же строгая футболка были куплены еще пять лет назад в качестве формы для спортзала. В спортзале я так и не появился ни разу, что, возможно, было к лучшему, потому как сегодня мне очень пригодились неизношенные шмотки нужного стиля. И все равно я понимал, что скорее напоминаю работника крематория, чем преуспевающего гольфиста.

Как только я уселся рядом, Шанталь повела гольф-кар в сторону поля. Ехали мы медленно. Вряд ли такая машинка была способна разогнаться сильнее. Девушку, похоже, неторопливость вполне устраивала. Солнце отражалось от ее рук и коленок, отчего она сама сияла. Если в ней и ощущалось напряжение, то очень умело скрываемое. Она слегка улыбалась. Самолюбие мне подсказывало, что улыбалась она мне, здравый смысл заверял, что она радуется собственным мыслям, и к ним я отношения мог не иметь вовсе.

Выглядела Шанталь настолько естественно, словно родилась на этом поле для гольфа и не собиралась его никогда покидать. Я не представлял, как ей удавалось смотреться уместно совершенно в любой ситуации, в какую бы она ни попадала, и везде вести себя так, словно ее создали здесь и сейчас, для конкретно этой задачи.

– Видел твою тетю, – сказал я, не зная, с чего еще начать разговор. – На проходной встретились.

– Юльку? – Шанталь зарулила в тень рядом с беседкой. Гольф-кар бесшумно остановился, и девушка сразу полезла за пиццей. – Она редко играет сейчас. У нее проблемы с семейным бизнесом. Я не вникала.

– Понятно, нечего копить стресс.

Шанталь поставила коробку себе на колени, вытащила большой кусок. Аккуратно откусила, продемонстрировав ухоженные, чистые зубы.

– Угощайся, – сказала она.

Без малейшего аппетита я взял себе часть пиццы. В гольф-каре нашлись несколько бутылок минералки. Судя по этикетке с Альпами, стоила эта вода больше, чем моя зарплата в лучшие времена. Стесняться уже смысла не было.

– У тебя абонемент? – спросил я.

– Конечно. – Девушка жевала бесшумно, и на контрасте я понял, что чавкаю. – У всей нашей семьи.

Ее руки совсем не дрожали. Я не мог поверить, что это тот самый человек, что не так давно мыл полы у меня в прихожей. Ее ногти блистали маникюром, выглядящим обманчиво минималистичным.

– Рад тебя видеть, – сказал я, всеми силами надеясь, что не произносил эту избитую фразу пять минут назад, при встрече. Память мне отшибло наглухо. Я просто старался не забыть, зачем пришел.

– И я рада. – Голос девушки звучал ровно. – Ты все играешь в Версиану?

Газ от минералки ударил в нос. Я едва сдержался, чтобы не чихнуть.

– Не могу назвать это игрой, но да, я там постоянно.

– Ты какой-то бледный стал, Денис, – проговорила Шанталь, берясь за новый кусок пиццы. Заправленная футболка не скрывала ее талии, и я видел, что девушка не изменилась ни на миллиметр. Похоже, гольф тоже штука полезная. – Тебе надо чаще бывать на солнце, – посоветовала Шанталь.

– Сегодня впервые его вижу, – попробовал я оправдаться. – Погода же никакая.

Шанталь отвернулась, глядя на залитую солнцем Москву. Любуясь пейзажем, она сама с моего ракурса стала лучшей его частью. Я же поспешно глотал пиццу, не прожевывая, надеясь вместе с ней проглотить отчаяние, запихнуть поглубже. Вот оно, мое счастье: так близко и так далеко. Все хорошо, Лимитчик Арбестер. Она отвернулась не для того, чтобы показать тебе место. Ей просто нравится Москва. Как и тебе. Не додумывай того, чего не…

– Пошли на грин. – Шанталь повернулась ко мне столь внезапно, что козырек ее бейсболки едва не саданул мне в глаза. Я сам не заметил, как успел наклониться к девушке слишком близко. И даже не понимал, зачем я это сделал.

Она казалась сияющим столпом. Я был уверен, что, если сейчас возложу на нее ладонь, моя бренная оболочка рассыплется и я попаду в лучший из миров, откуда меня, конечно, вышвырнут за несоответствие уровню квеста.

– Пошли на грин, – повторила Шанталь, выскакивая и оставляя пиццу мне. Она глотнула воды, сунула бутылку с недопитой минералкой в карман шортиков. Взяла сетку с мячиками и засунутым маркером.

– Идем, пока погода стоит, – поторопила она. – Бери драйвер и за мной.

Мне показалось, что солнце сейчас меня испепелит. Видимо, заслужил.

– Шанталь! – воскликнул я, отставляя опостылевшую коробку и выпрыгивая из гольф-кара. – Может, хватит?!

Девушка посмотрела на меня в недоумении.

– Слушай… – Я не выдержал, схватил себя руками за голову, нервно потер лицо. – Мы не виделись с тобой. Долго. Мы не общались. Я понимаю, что тебе сейчас не до Версианы и у тебя вообще другая жизнь, другой мир, свои интересы и компания. Но, черт побери, ты можешь меня хотя бы не унижать? Мне кажется, я этого не заслужил.

– Ты о чем? – спросила девушка с беспокойством, более присущим психиатру.

– О том, что я все тот же самый человек, у которого на кухне в критический момент никогда нет еды, кроме вафель. Если ты хотела мне об этом напомнить, назначая встречу в гольф-клубе, куда я даже на разовое занятие не потрачусь так просто, и… и незачем напоминать мне, что мы из разных миров! Ты говорила, что я могу обращаться к тебе, если мне понадобится хил или пилот. Но я не понял, что это касалось только Версианы.

– Денис, – вымолвила девушка. – Ты в порядке?

Я стукнул по гольф-кару, отчего он даже покачнулся, и сразу же прекратил лупить беззащитную машинку. В конце концов, я был благодарен ей за то, что она в данный момент разделяла меня с девушкой.