Друидская любовь

— А какие тогда деньги крутились, мешками выносили, — ностальгически продолжила девушка. — Ладно, не будем отвлекаться. Называю условия: Хлоя — «поцелуй» Дракулы, Жасмин — минет три раза, Эльф — «вертушка». Под каким именем ставлю? Ну, как всегда — Стерва.

Братья Лаки не верили своим ушам. В определенных кругах Стерва тоже была известной личностью. Она всегда выигрывала. А милая сестренка продолжила их удивлять.

— Слушай, а запусти еще пару ставок на Лаки Бойер. На то, что Драко поцелует в шейку, а Люцик первым трахнет. Ставь по пятерке на «за» и на «против». Сама еще не определилась, — рассмеялась девушка. — В любом случае в накладе не останусь. И на «кукол» брось еще штук двадцать, поставь на Брюзгу и Мафара — по три, на Барда и Брата — по две. Да на ходу имена придумываю, уже надоело быть Сереной, Нимфой или Лолитой.

Лаки назвала еще три клички самых удачливых игроков, а ее братья все никак не могли поверить тому, что слышали собственными ушами.

— Все сказала. Ах, да, еще десять. Тогда пусть будет Ангел, красиво и романтично, все-таки это Бельтайн. Ставлю на то, что «куклы», как придут целками, так и уйдут. Самой смешно, но, это для разнообразия ставок, на двадцатку не обеднею. Пока, пока.

Девушка погасила окурок и произнесла ангельским голоском, глядя на всех ясными, безмятежными глазами:

— Продолжим урок, мальчики.

Мальчики не успели отреагировать, как зазвонил ее телефон. Лаки увидела номер вызова, глубоко вздохнула и неохотно ответила:

— Да, Брюзга. Уже донесли? И чем ты недоволен? Ну, потеряешь три тысячи, не десять же. Да не кричи так громко. Конечно, убьешь, только встань в очередь за Килпатриком. За каким? За младшим, он ближе. А кто знает, за что. Разве вас мужиков поймешь? — резко закончила она разговор и бросила телефон на стол.

— Может, скажешь, кто идет под именами «кукол»? — заговорщицки спросил Викрам. — Вдруг мы заинтересуемся и тоже сделаем ставки. Мне не помешали бы лишняя пара-тройка тысяч.

— Конечно, скажу, — охотно согласилась Лаки, — там легко получить и десятку, ставки стопроцентно сыграют. Называю имена, — для усиления эффекта она сделала длинную паузу и с милой улыбкой продолжила, — Гладиатор — Олиф Килпатрик, Хлоя — Перла Форестер, Жасмин — Кассандра Килпатрик, и Эльф — Триша Ланкастер.

В мгновение ока Олиф вспыхнул от гнева, злости и глубокого разочарования. Лаки, которой он так искренне восхищался еще час назад, цинично сделала ставки на честь его сестры и двух ее подружек. Он не мог понять такого подлого предательства и бросился на девушку.

Только молниеносная реакция Стивена спасла Лаки от удара. Он решительно заломил Килпатрику руки, а Вик загородил собой сестру. Остальные ученики вскочили с мест, готовые к драке.

— Всем стоять! — выкрикнул Викрам. — Иначе, это будет расценено, как нападение на наследницу главы клана!

— Олиф, почему ты так нервничаешь? Недоволен, что я назвала тебя слабаком, и тем самым вывела из игры? — обиженно выкрикнула Лаки из-за спины брата. — Но ты же сам сказал, что не хочешь связываться с девчонками! Вот она, ваша странная мужская логика! Сами не знаете, чего хотите.

Килпатрик яростно вырывался из рук Стивена, а Викрам со злостью прошипел:

— Лаки, это уже верх наглости — сделать такую грязную ставку на сестру Килпатрика, да еще и издеваться над ним! У меня самого чешутся руки прибить тебя!

— Встань в очередь за Брюзгой, Мафар, а за тобой пусть выстраиваются Брат и Бард, если им тоже, что-то не нравится. Да вам прямо не угодишь, какие нежные натуры, — язвительно произнесла Лаки, смело вышла из-за спины Вика и уселась за стол. — Немедленно прекратили истерику и заняли свои места! — гаркнула она и со всей силы ударила кулаком об столешницу. На удивление, все беспрекословно подчинились.

— Разыгрываете здесь оскорбленное благородство! — голос Лаки звенел от гнева. — Килпатрик, только услышав имя сестры в омерзительном контексте, ты возмутился до такой степени, что даже набросился на меня. А у Триши Ланкастер нет брата, за нее даже возмутиться некому, не то, чтобы защитить. Я целый час распиналась перед вами, надеясь достучаться до вашего благоразумия, до смелости, до чести. Бесполезно! Вы не доросли до мужчин! Предатели! Решили трусливо отсидеться, и отдать лучших девчонок клана стаду похотливых козлов.

Лаки перевела дыхание и жестко произнесла:

— Это будет последний «праздник цветов» в Дармунде. Я разгоню его. Не мной заведено — мной будет прекращено. Ангел вернулся! И пусть трепещут мои враги!

Все замерли от неожиданности. Лаки — мистический Ангел, помогавший каждому, кто попал в беду?

Ангел был карающей силой в Дармунде. С подонками и насильниками у него был короткий разговор. Он наказывал их изощренно и обязательно публично, не считаясь ни со статусом, ни с наличием высокопоставленных родителей. Последние десятилетия магия стремительно покидала друидские семьи, и родители любыми путям старались пропихнуть в Дармунд своих детей, зачастую имевших весьма средние способности, в расчете, что за годы учебы те смогут хотя бы, окончить Школу Бардов. Это давало возможность в дальнейшем хорошо устроиться в жизни. Только вместо занятий, очень сложных и требующих много усилий, такие детки начинали заниматься другими делами. Они организовывали группировки и клубы по интересам, которые враждовали между собой и постоянно выясняли отношения. Травля учеников, желавших учиться и не входивших в никакие группы, делала пребывание в Дармунде тяжелым испытанием, превращая обучение в двадцатилетнюю каторгу для мальчиков и пятнадцатилетнюю для девочек. Преподаватели порой не справлялись с охамевшей толпой, особенно молодые преподавательницы, которых развязные старшекурсники начинали домогаться прямо на уроках. Это приводило к тому, что талантливые, но не умевшие держать в узде учеников, преподаватели отказывались работать в Дармунде, и на их места устраивались карьеристы, обладавшие весьма ограниченными познаниями. Обучение тайным знаниям становилось формальным, и получался замкнутый круг — Дармунд не развивал способности детей, в жилах которых все меньше текло магической крови.

Восемь лет назад положение дел резко изменилось. Появился некий Ангел, объявивший войну группировкам и клубам по интересам. Играя на низменных инстинктах лидеров группировок, он стравливал их между собой. «Стенка» шла на «стенку». При драках вызывалась команда ловцов, ликвидировавшая беспорядок. Участников арестовывали, и Совет четырех, ссылаясь на уставы Школ, выгонял всех, невзирая на лица. За четыре года Ангел разделался со всеми группировками, терроризировавшими учеников годами. Сложнее было с клубами по интересам. Педофилы и любители нетрадиционного секса запугивали свои малолетние жертвы, и те боялись обратиться за помощью к взрослым. Как, впрочем, и ученики постарше, которые стыдились признаться в том, что их преследуют извращенцы, и отбивались самостоятельно, как могли, приходя в полное отчаяние, когда это не удавалось. В Дармунде испокон веков было заведено, что каждый сам решал свои проблемы, а тех, кто осмеливался жаловаться, объявляли доносчиками и травили еще больше.

Тогда среди детей и распространился слух о том, что если их сильно обижают, надо подойти к старому дубу, растущему возле главного корпуса, прижаться к нему щекой и попросить Ангела защитить от обидчиков. Самым удивительным было то, что тот всегда помогал. Маленькие дети просто верили в сказочного Ангела, а подростки утверждали, что это реальный человек, который иногда выбирает себе помощников из учеников, и те дают клятву бороться за справедливость, произнося: «Вместе — до конца».