Друидская любовь

— А кто такие кадеберизы? — несмело поинтересовался Тиббот Бор, услышав непонятное слово.

— В древней Индии девушку лишал невинности специально обученный человек — кадебериз, которого приглашала ее мать или жених. У нас в Дармунде эту роль исполняют так называемые «наездники», а в простонародье просто «трахальщики». Именно к ним обращается большинство девчонок на этих дурацких «праздниках цветов».

— Ты имеешь в виду нас с Виком? — тихо спросил Стивен.

— Вы были классическими кадеберизами и хорошо выполняли свое дело, не нанося травм ни моральных, ни физических. А сейчас здесь заправляют совсем другие «наездники» — Дракула и Люцифер, с весьма сомнительной репутацией. На подходе заслужить «почетное» звание «трахальщика» еще один парень. Вот их троих и поделят девочки, ожидающие испытать восторг от первой взрослой ночи. Ведь парни такие красивые, а главное — опытные. Они откроют им волшебный мир любви и подарят райское наслаждение, — с нескрываемым сарказмом произнесла Лаки. — И наивные простушки выстраиваются в очередь к таким парням, а затем для них наступает время четырех «С» — сомнение, страх, стыд и слезы от разочарования. Через некоторое время они успокаиваются, начинают встречаться с парнями и каждый раз надеются, что следующий будет лучше предыдущего. А спустя год снова приходят на праздник и уже со знанием дела выбирают себе партнеров. Кто-то из этих девочек потом выйдет замуж за кого-то из вас. И через несколько лет придет, например, Кассандра в гости к Трише, и между ними состоится примерно такой разговор: «Как дела? — Да неплохо, только Килпатрик совсем замучил — ревнует к каждому столбу. — Фицджеральд тоже не может забыть моих кавалеров. — Мой муженек при каждой ссоре предъявляет перечень моих бывших, а я ему списочек его подружек в ответ. — И чего мы искали на тех «праздниках»? Безумной любви и неземного удовольствия? Вот дурочки! Знать бы раньше, чем нам это обернется. — Да все мужики одинаковые, все козлы. — Но, это ведь наши козлы, и мы их любим. — А толку, все равно они нам не верят».

— Тогда зачем они ходят на эти «праздники» и перебирают парнями? — с неожиданной злостью спросил Грэди. — Почему сразу не выбрать того, кто тебе нравится? Да того же Фицджеральда, например.

— Скажи, ты готов назвать имя девочки, с которой хочешь переспать? — вкрадчиво спросила Лаки.

— Конечно, нет! Не по-мужски трепать имя девчонки.

— Тебе двадцать три года, и ты считаешь себя смелым, но признаться нам — твоим друзьям и преподавателям категорически отказываешься. А семнадцатилетней девочке предлагаешь объявить во всеуслышание, что ей очень нравится Фицджеральд, и именно с ним она хочет потерять невинность. Да она никогда этого не сделает. Ей легче выбрать общепризнанного «трахальщика», например, того же Викрама. К нему не стыдно обратиться, ведь так поступает большинство девчонок. Вот так у «наездников» и создается репутация великих умельцев, а вовсе не потому, что они владеют какими-то особыми секретами. Хотя, по сути, мальчики, они делают вам всем большое одолжение, беря на себя весь негатив, получаемый при дефлорации.

— Хорошенький негатив, всем бы такой! — засмеялся Риган Дафф. — Столько симпатичных девчонок жаждет тебя, занимайся делом и радуйся!

— Сразу видно, что у тебя никогда не было девственницы, — прокомментировала Лаки слова мгновенно покрасневшего парня. — Как, вероятно, и у всех остальных, кроме Стивена, — она обвела учеников цепким взглядом и добавила: — Извините, еще у двоих они были.

Парни с любопытством переглянулись, пытаясь догадаться, у кого же из них были девственницы, и как преподавательница это определила.

— Представь, Риган, тебе подарили пять белых цветков, и заниматься радостным делом предстоит пять раз, — душевно продолжила Лаки. — Правда, надо еще постараться уложиться в три-четыре часа, ведь в шесть утра начинается тренировка. А Макбрайд лично присутствует на ней после Бельтайна, чтобы погонять вас, как следует. Он ведь такой яростный противник «праздника цветов», — насмешливо протянула девушка. — Теперь. А в свое время был популярен в Бельтайн, похлещи нынешних «наездников». Так вот, Риган, лежишь ты на смятой постели в своей комнате, из которой с боем прогнал Келли, и пять раз подряд, как заезженная пластинка, бубнишь одно и то же: «Крошка, подними ножку, опусти ножку, не бойся, сейчас будет больно, но так надо, а потом будет классно. Ах, не было классно, ну, ничего, в следующий раз обязательно будет». Времени мало, а все девочки хотят особого внимания, ведь для них это в первый раз. Они боятся, стесняются, иногда даже плачут. А тебе после каждой надо еще быстро восстановить силу, чтобы был хороший «стоячок», ведь иначе не пробьешь.

От столь откровенных слов у учеников запылали уши, а их преподавательница, как ни в чем не бывало, спокойно продолжила:

— Очень привлекательная картина, не правда ли? Жаль, что здесь нет Викрама, возможно, он поспорил бы со мной.

— В данном случае не стану спорить, в жизни все еще утомительней, — раздался протяжный голос Вика. — Утром думаешь: «Как же вы все мне надоели. Ну, что здесь сложного? Пришла, легла, встала и пошла. Так нет, ты еще их выслушивай и сопли вытирай. Кто бы меня пожалел».

Все так внимательно слушали Лаки, что никто, кроме нее и не заметил, как он вошел в аудиторию.

— Не понял, а почему ты снова здесь, да еще с побитой физиономией? — недоуменно спросил Стивен, выражая общее удивление от неожиданного возвращения Викрама. — Неужели это господин Галлард так разукрасил тебя, брат? Или уже не брат?

— И господин Галлард тоже. Я хотел отказаться быть преподавателем, но мне дали по физиономии и велели возвращаться обратно. И ты, брат, если захочешь соскочить с должности, тоже схлопочешь. Так что, сестра, тебе от нас не избавиться.

Викрам прошел по аудитории и сел рядом со Стивеном.

— Я много пропустил и сейчас ничего не понимаю. Дафф, ты хочешь занять место «наездника»? Я слышал, что будет Гладиатор, но думал, им станет Килпатрик, от него все девчонки без ума. А получается — это ты?

Лаки не стала напоминать Вику о том, что полчаса назад они расстались навсегда. Она поняла, что на аудиенции у главы клана произошло нечто, полностью изменившее его отношение к ней и к Стивену. На сердце сразу стало легко и спокойно. Вик не отказался от клятвы и остался вместе с ними.

— Когда это ты успел стать Гладиатором? — удивленно спросил Грэди, требовательно глядя на друга.

— Мне, что, делать больше нечего? Не собираюсь я никого ничего лишать, особенно после такой раскладки процесса, — недовольно пробурчал Килпатрик.

— А как же традиция? — провокационно спросила Лаки. — Парень ведь не имеет право отказывать девушке. Некрасиво лишать бедняжку иллюзии познать блаженство с совсем чужим для нее человеком.

— Зачем девчонкам, вообще, это надо? — искренне возмутился Олиф. — Сидели бы дома, и не было бы никаких иллюзий и четырех «С».

— Ими движет любопытство и желание стать взрослыми. Старшие подружки взахлеб говорят о сексе и называют мечтательниц о любви глупыми гусынями. И ссылаются при этом на все те же традиции. А ведь главной целью древнего ритуала было создание семьи. Парень специально выбирал девушку в столь юном возрасте, чтобы воспитать из нее хорошую жену. Правильный выбор своей половины очень важен, мальчики. Жена должна понимать важность вашей миссии, чтобы, когда вы возвращались домой, она не нагружала сходу семейными проблемами, а быстро загоняла детей в детскую, включала телевизор и говорила им: «Папочка устал, не мешайте ему. Посмотрите лучше мультики». А дети будут вздыхать и думать, как же надоели эти мультики и вечно уставший папочка, но при этом знать, что на следующий день он поведет их развлекаться и купит все, что они попросят.