Солнце в огне

Нагиля напрягало в Пэдучжоне всё, от воздуха, напитанного густым ароматом благовоний, до расставленных вдоль стен стражников. Их было двенадцать, по шесть с каждой стороны зала. У каждого – меч. У Нагиля, Чунсока и Боыма в руках не было ничего.

– Вы говорите от лица его величества? – уточнил секретарь. Принцесса при этих словах совсем побледнела, и Нагиль снова, вопреки воле и всем выстроенным внутри себя защитным стенам, допустил мысль о сходстве принцессы с Сон Йонг.

Проклятье.

– Согласно его первому указу, да, – кивнул Нагиль. – И я пришёл сюда с предложением для вас и Империи.

– Очевидно, ваше предложение перечеркнёт прежние договорённости между Империей и Чосоном, – секретарь склонил голову, прижал к длинным усам палец. – Что же вы хотите, генерал Мун Нагиль?

Нагиль втянул воздух через сцепленные зубы, почувствовал, как дымные благовония оседают в его горле и мешают дышать. Сожжённый рис не сдержит Дракона Дерева, смоченный в соке персика каштан не остановит Дракона Металла.

– Помогите Чосону одолеть войска Тоётоми. Продовольствие, оружие, конница – всё это будет иметь смысл, если этим будут управлять люди. Нам нужны воины Империи, секретарь.

Ван Шоужань не стал возражать.

– Всё так, генерал, но теперь, когда на троне Чосона сидит его законный живой наследник, Император не видит возможности помогать ему безвозмездно.

– Не безвозмездно, – отрезал Нагиль. Он не смотрел на принцессу, но чувствовал на себе её взгляд, ждущий, болезненный. – Его величество и Совет всё так же предлагают Империи заключить брак между вашим сыном и дочерью короля.

Принцесса зашуршала пышными юбками – стискивала шёлк в руках, понял Нагиль по звуку. Простите, ваше высочество. Не в моих силах помочь вам избежать такой участи.

– Брак с королевской дочерью – это хорошее решение, – согласился Шоужань. – Сулящее мир нашим странам. Но прежние условия предлагали Империи больше… – Он остановился, подбирая слова, и Нагиль бросил ему в ноги:

– Больше выгоды? Это правда, господин Ван Шоужань. Но таков новый порядок вещей в Чосоне.

Секретарь посмотрел на принцессу, и та вся сжалась, ссутулила плечи. Что с ней делали при дворе, когда король умер? Какими словами выдавливали из неё достоинство? Какими угрозами смачивали каждое её лакомство?

– Что насчёт его величества? – спросил, наконец, секретарь, когда Нагиль уже стискивал руки, вжимал себя в пол и не смотрел, не смотрел, не смотрел на принцессу. – Брак между ним и дочерью императора был бы ещё более благодатным условием для сотрудничества.

– К сожалению, его величество уже помолвлен, – отрезал Нагиль.

– О. – Шоужань выпрямился в кресле и потянулся к нему всем телом. – Понимаю. Вы хорошо разыграли партию, генерал. Тогда…

Шоужань замер, вгрызаясь глазами в фигуру Нагиля, и тот ответил ему прямым взглядом, в котором полыхнули искры несуществующего огня. Незримая угроза, повисшая в воздухе, секретаря нисколько не напугала. Человек, облечённый властью, не чувствует себя беззащитным, когда даже Великий Зверь должен подчиняться букве закона, которую он же и диктовал.

– Тогда что насчёт вас, генерал драконьего войска?

Огонь в глазах Нагиля потух, он моргнул и весь вытянулся.

– Простите?

– Как насчёт брака между дочерью Императора и вами, генерал? Империя предлагает вам руку принцессы Юнмень, младшей дочери Императора династии Мин.

Чунсок позади Нагиля ахнул в голос, даже Боым поперхнулся спёртым воздухом. Оба уставились на Нагиля. Принцесса смотрела на Нагиля. Весь проклятый зал Пэдучжона смотрел на Нагиля и ждал.

– Вам нужен Великий Зверь, – сказал Нагиль прямо. – Я вас понимаю. Если я соглашусь, вы не станете претендовать на руку принцессы?

Шоужань улыбнулся, и Нагиль с неудовольствием отметил, что не было в его улыбке ничего предостерегающего от необратимых последствий.

– Принцесса сможет остаться в Чосоне и жить рядом с его величеством в достатке королевского двора, – ответил секретарь. – Под мирным небом Чосона, которое наши страны отвоюют себе общими силами. И общим войском, генерал Мун Нагиль.

– Генерал, – проблеял Чунсок.

– Генерал, – кротко позвал Боым.

Нагиль взглянул на принцессу, её бледное лицо, широко распахнутые глаза в обрамлении слипшихся от слёз ресниц.

– Хорошо, – ответил Нагиль. – Пусть будет так.

Ван Шоужань хлопнул в ладоши, Чунсок выругался. Принцесса обессиленно откинулась на спинку кресла, утопая в своём пышном ханбоке.

Боль, грызущая нутро Нагиля, вдруг остыла и превратила пылающий в груди огонь в лёд.

Ведущий в бездну путь

6

Йонг заставляла себя работать. Высчитывать вариации схождения звёздных тел, выводить расстояние от Солнечной системы до двух открывшихся новых галактик, данные о которых их институту спустили из Сеула, делать отчёты для руководителя Пака. Даже общаться с Юной и Тэгёном и – менее успешно – не отводить взгляд, когда на неё смотрел старший помощник Тэ через три ряда в офисе. Она почти справлялась и домой возвращалась совсем без сил, падала на кровать и засыпала как убитая, без сновидений. Ей всё ещё было холодно по ночам, но она гнала от себя навязчивые мысли о влиянии Великого моря и о том, что на месте её ровной гладкой кожи на шее должна быть змеиная чешуя.

В тот день, когда детектив Бо Чжихон прислал ей сообщение, Йонг чувствовала себя неважно: с самого утра болел низ живота и подташнивало. Йонг списала всё на сбившийся цикл, закинула в себя обезболивающее и явилась на работу раздражённее обычного.

«Госпожа Сон Йонг, у меня есть сведения касательно Ким Рэвона. Давайте встретимся сегодня». Сообщение Йонг не увидела, закопавшись в расчёты по приближающейся сизигии[20]. По прогнозам, к середине зимы их ожидал большой парад планет, и Йонг хотела представить данные к новому демо-дню, чтобы предложить столичному институту проспонсировать их наблюдения.

Она уже высчитала примерное время прохождения Венеры и Меркурия по диску Солнца, когда почувствовала резкую боль в правой части живота и согнулась над ноутбуком.

– Госпожа Сон Йонг, я принёс вам отчёт… Омо, вы в порядке?

К Йонг наклонился старший помощник Тэ; она не смогла отодвинуться вовремя и почувствовала его ладонь на своей, сжатой от напряжения.

– Я в порядке, – выдохнула она, но старший помощник Тэ руку не убрал.

– Не думаю, – ответил он серьёзно. – Вы побледнели.

Да неужели? Йонг хотела огрызнуться, но новый виток боли пронзил весь её живот и опустился в самый низ, стрельнул вправо. Это же не может быть… Она почувствовала, как тошнота, мучившая её с самого утра, подступает к горлу непреодолимым позывом, и попыталась встать со стула.

От резкого движения её скрутило по новой, Йонг, охнув, почти упала в руки перепуганного старшего помощника Тэ.

– Госпожа Сон…

– Молю, не называйте меня так, – потребовала Йонг, но из-за боли голос сделался высоким. Она же вот-вот заплачет! Нет-нет, этого нельзя допустить, она не должна…

– Где болит? – спросил старший помощник Тэ вмиг изменившимся тоном. Йонг даже напряглась, сквозь пелену мучений уловив в нём знакомые нотки. Стало ещё дурнее. – Сон Йонг-щи!

– Внизу живота, – стиснув зубы, ответила Йонг. – Справа.

Рука, которой старший помощник Тэ придерживал её, сжалась вокруг её предплечья.

– Я вызываю «Скорую».

– Что? Нет, не нужно, это же…

– С таким не шутят, Сон Йонг-щи.

Он вызвался проводить её вниз, а когда к зданию института подъехала машина «Скорой», оценив обстановку, повёл Йонг к врачам.

– Вы не должны, – повторяла Йонг, как в бреду. Её уже вырвало в туалете на первом этаже, потом чуть не стошнило прямо на пиджак старшего помощника Тэ, и потому, похоже, он был непреклонен:

20

Выравнивание трёх и более астрономических тел в пределах Солнечной системы на одной прямой. Используется в астрономии, популяризовано как «парад планет».