Право жить

И тут едва ли не впервые за сутки подал свой голос Слон.

– А каска военная, часом, не сгодится нам в хозяйстве? – угрюмо поинтересовался он, ковыряясь сосновой веткой в алых углях прогорающего костра.

На последние, все разом смолкли и с интересом впились глазами в парня. После короткой паузы первым подорвался Бешеный. Он, как ужаленный, подскочил с лежака и, брызжа слюной, набросился на здоровяка:

– И какого болта ты все это время молчал о ней? Если тебе, борову, всё равно, что жрать, то другим это далеко не так.

Сидевший вокруг костра народ заметил, как вдруг подобралось расслабленное тело Слона и его громадные кулаки медленно сжались в стальные болванки. Казалось, ещё секунда – и Васятке не избежать отбитых мозгов, но тут в диалог вмешался Медведь. Поднявшись во весь рост, он встал между ними и тихо, но достаточно жёстко бросил в лицо Бешеному:

– Сядь на место и засохни, – после чего повернулся на сто восемьдесят градусов и вкрадчиво произнёс:

– Коля, найти это место сможешь?

Получив утвердительный ответ, Медведь обратился уже ко мне:

– Составь ему компанию, Коновал, вдвоём оно сподручнее будет.

Нужную расщелину в скале мы нашли лишь с третьей попытки. Причём нам каждый раз приходилось вновь возвращаться на берег озера и уже оттуда брать нужное направление в сторону подножия сопки. И, даже найдя каску, мы не сразу смогли вытащить её из узкой скальной щели. Этот железный отголосок войны за все последующие годы умудрился буквально врасти в замшелые серые камни острова. Но что обнадёживало, несмотря на возраст и ржавчину, явных дыр в ней не наблюдалось.

Не откладывая на потом, я тут же направился к озеру, где при помощи воды и песка стал тщательно сдирать с каски её более чем полувековую историю.

Тем временем Слон выбрал для себя подходящий камень, и с деланной ленцой оседлав его, стал угрюмо наблюдать за моими стараниями.

Симпатяга парень с необычно добрым для бандита взглядом уже с первого дня вызывал у меня настоящую человеческую симпатию. Каким злым ветром занесло этого городского обывателя сюда, сказать было трудно, хотя, чего только не бывает у человека в его книге жизни.

Чтобы поддержать молчаливого здоровяка, я, изобразив на лице улыбку, ненавязчиво, как бы, между прочим, поинтересовался:

– Ты чего всегда такой серьёзный, Коля? Если из-за Бешеного, то не парься, будет зубы показывать, обломаем, да и с командировкой этой мутной когда-нибудь разберёмся. Кстати, как думаешь, здесь эта солдатская сфера каким образом зависла?

Слон внимательно посмотрел мне в глаза, затем, переведя взгляд на мокрую от воды каску, впервые за несколько дней грустно усмехнулся:

– А это, Санёк и есть, так называемое, эхо войны, слыхал, наверно, такое выражение. Ведь в сороковые годы всё кругом с ног на голову встало. Так что я не очень бы удивился, найди мы здесь самолёт или даже танк. А насчёт Васьки, – продолжил парень после короткой паузы, – не заморачивайся, там все по делу. Мы ведь с ним знакомы уже больше года. Именно этой гниде я обязан сломанной жизнью и тем, что нахожусь сейчас на этом долбанном острове.

Видя, что парню срочно нужно высказаться, типа выпустить наружу накипевшее, я подтвердил его слова, что Васька действительно сволочь порядочная и что от него можно ожидать, всё что угодно.

– Пересеклись мы с Бешеным случайно, – вдруг разом прорвало Слона. – Я тогда только защитил свой диплом юриста и, как полагается, отправился со своей потенциальной невестой в хороший кабак, чтобы отметить событие такое. Там всё шло прекрасно – и я даже сделал ей предложение о совместной жизни, но идиллию нашу гнусно опошлила обосновавшаяся по соседству пьяная компания отморозков. Именно Васька, сволочь, был там в козырных. Сначала парни просто присматривались к нам, потом было проведено несколько неудачных попыток вытащить мою невесту на танец. А когда, под дикий хохот своих дружков, Бешеный нецензурно оскорбил её, я не удержался и ощутимо врезал ему по морде. Отметелить пьяную троицу новых хозяев жизни было для меня не особо сложно. Проблемы начались уже потом. Моей невесте и мне стали открыто угрожать скорой расправой. Беспредельщики, помимо публичных извинений, требовали от меня ещё и весьма крупную сумму денег, которая для вчерашнего студента была точно неподъёмна. Первое, кстати, им нужно было чисто для понта, главное – конечно, это бабки.

В милиции от нас сразу открестились, мол, когда будут убивать, тогда и приходите.

В итоге, подруга моя, не выдержав такого пресса, уехала из города, а мне поневоле, пришлось обратиться за помощью к своему тренеру, имеющему достаточные обширные связи в криминальном мире. Там всё решили быстро и качественно, но не за простое спасибо, своим спасителям от случая к случаю нужен был дипломированный специалист моего профиля. Поначалу у меня с ними всё складывалось довольно гладко. Работа была не сложная, да и на деньги группировка не скупилась. Но со временем я увяз в такую конкретную хрень, что обратной дороги у меня просто не было. Постоянные подставы, наезды, стрелки, кидалово и опять подставы. Короче, кроме денег в жизни моей, не осталось ничего личного, и даже во сне я перестал принадлежать самому себе.

Слон резко поднялся на ноги и нервно заходил по берегу.

– Сволочи, все сволочи, никому в этом мире нельзя верить.

– Ладно, Колян, не кипешуй. Бог даст, отсидимся здесь малость, а там, глядишь, и заново жизнь раскрутим. Первым делом конечно на юг рванём, к морю. Витьку Жука возьмём, девчонок сладких обязательно.

–Нет, отмахнулся улыбаясь здоровяк. – Сперва в кабак. Пожрать хочу вкусно.

Чтобы немного отвлечь парня от неприятных воспоминаний, предлагаю ему сходить в лес за еловыми ветками, чтобы с их помощью продолжить чистку каски.

Исполнив эту просьбу, Слон, вероятно, заметив, что я стал часто отогревать замершие руки, взялся активно мне помогать, и скоро внутренняя часть каски стала вполне пригодна для приготовления варева.

– Хорошо, что она так удачно в камнях увязла, – пробасил немного оттаявший душой здоровяк, одновременно, с неподдельным интересом разглядывая нашу находку. Если бы вода с неё не скатывалась, прогнила бы, факт.

Желая сократить обратный путь, мы решили вернуться в лагерь прямиком через лес. Надо отметить, прошли мы совсем немного, когда неожиданно наткнулись на небольшую лесную проплешину с одиноко высившейся по центру старой, почти высохшей сосной. На первый взгляд, всё выглядело вполне естественно, если не брать во внимание одну странную деталь, что никак не вписывалась в обычный лесной пейзаж. К стволу этого древнего дерева примерно в паре метров от земли был приторочен очень странный на вид предмет, который просто не мог не броситься нам в глаза. Подойдя ближе и внимательно к нему присмотревшись, мы оба словно остолбенели. Этим предметом было ничто, иное, как фрагмент почерневшей человеческой руки, запястье которой обвивал ржавый браслет наручников, вторая половина которого была плотно защёлкнута на вбитой в ствол металлической скобе.

В памяти моей почему-то сразу всплыл найденный нами на берегу чёрный итальянский полуботинок. Пытаясь на ходу связать воедино обе находки, я поспешил вслед за ломанувшимся сквозь кустарник Слоном. Однако и там нас ждал малоприятный сюрприз. Мы успели сделать максимум десяток шагов, как разом остановились и синхронно выдали короткую порцию отборного мата.

Буквально в метре от нас, поверх темно-зелёного мха, рядом с наполовину развороченным муравейником, возвышался и жутко пялился на нас своими пустыми глазницами человеческий череп, обрамлённый по кругу фрагментами рыжих волос.

–Что за чертовщина? – прошептал, озираясь по сторонам Слон, с явным намерением моментально взять курс, в противоположную сторону.

– Сам бы хотел это знать, – тихо отозвался я, с отвращением разглядывая то, что раньше считалось головой человека. – Одно сказать могу точно, временной промежуток между нашими находками, скорее всего в год.