Заключённый волк

Пол под моими ногами был бетонным, по центру двор пересекала одна стена, где мы могли играть в настенный мяч. Лунное Братство собиралось по эту сторону стены, а Клан Оскура — по другую. Остальные группировки и банды разделились между двумя сторонами. Многие фейри тяготели к своим Орденам, другие объединялись в различные союзы. Густард и его команда не фейри ублюдков, которых он называл Наблюдателями, избивали одного парня, удерживая его магическими лианами. Охранники выкрикивали им предупреждения, грозя электрошокерами, и Густард отозвал своих псов, прежде чем шокеры могли быть применены. Меня тошнило от того, что этот татуированный ублюдок заставлял своих людей атаковать как единое целое, а не фейри против фейри. У него не было гордости, он продал бы душу за власть. И здесь было много людей, готовых следовать за ним. Рядом со мной были, Альфа Клана Оскура и Роари Найт с его Тенями — другая доминирующая сила здесь. Его жестокие методы быстро сделали его моим врагом по нескольким причинам.

Я направился к длинному ряду скамеек у стены, где всегда держал двор, создавая в ладони осколки льда и облегченно вздыхая от высвобождения магии. Если фейри не использовали силу регулярно, она могла довести их до безумия. Отказывать нам в магии значило рисковать тюрьмой, полной непредсказуемых психов и просто того не стоило. Так что это было их решение. Позволять нам выходить сюда каждый день после обеда, чтобы сохранить наш рассудок. Даже те часы, которые мне приходилось проводить в ожидании, всегда заставляли меня отчаянно желать выпустить силу на волю. Я не мог представить, что со мной станет, если отрицать эту потребность еще дольше. Это и была причина, почему я так усердно работал, чтобы не попасть в яму. Дело было не в том, что я не занимался здесь плохим дерьмом ежедневно, просто я делал это с умом. Я следил за тем, чтобы ничто не вело ко мне, а если что-то и вело, то у меня всегда была стратегия выхода.

Я сел в центре передней скамьи, разглядывая стену, пока несколько фейри подхватили потёртый красный мяч, лежавший рядом со стеной, и начали его пинать. Самое замечательное в этой стене было то, что она не была просто кучей кирпичей. Она хранила в себе магию, заложенную в нее печально известным заключенным по имени Риган Новак, которого казнили здесь давным-давно. Он был гением, который незаметно установил здесь стену, не привлекая внимания охранников. И если вы знали ее секреты она скрывает и как к ним подобраться, у вас было серьезное преимущество в Даркморе.

Мы называли ее Скрытой Стеной. Все, что вам было нужно, вы могли тайно разместить на стене. Фейри могли размещать предложения о работе, называя свою цену до тех пор, пока они не находили того, кто был готов заплатить.

Я кивнул Харпер, и она свистнула фейри, играющим в мяч. Один из них бросил мяч ей, а она, в свою очередь, передала его мне, ее взгляд метнулся на руки, чтобы проверить предложения о работе. Я покрутил гладкий мяч между пальцами, затем бросил его обратно игрокам. Мне достаточно было прикоснуться к нему один раз, и последние задания проявились на тыльной стороне моей руки. Только я мог их видеть. Это была иллюзия, которую придумал чертов гений Новак, и благодаря ей охранники не могли ничего обнаружить.

Я всегда получал кайф, нарушая правила. Я просто не знал, когда нужно остановиться. Может быть, я был зависим от адреналина. Кто знает? Эта потребность была частью меня так же физически, как и мои чертовы органы. Я просто не мог устоять перед ее зовом.

Я прошелся взглядом по заданиям на моей руке, слова были написаны чернильным шрифтом, который почти не отличался от моих татуированных рукавов. Там всегда были обычные вещи: заключенные, которым нужна еда, деньги, наркотики. Были и более интересные задания. Кто-то хотел сделать заточку, а кому-то нужна была кость Крипклава. Если мне что-то было нужно, я просил мою стаю выполнить работу. У меня заканчивались средства для волос, и я знал парня, который знал парня, который мог достать мне кость Крипклава здесь довольно легко. В комиссионном магазине был пункт выдачи, куда можно было анонимно доставлять вещи, упакованные в пакет с номером, относящимся к выполненной работе.

Мяч снова отскочил в мою сторону, я поймал его, провел большим пальцем по пластику и с помощью магии ответил на задание Крипклава, а затем бросил мяч о стену, чтобы отправить сообщение. Мое предложение появится на руке того, кто разместил вакансию. Это мог быть даже какой-нибудь отброс Оскура, кто его знает. Но именно так работала Скрытая Стена. Анонимность заданий означала, что никто не мог настучать. И я был готов признать, что, возможно, ради сохранения стены в целости, я иногда выполнял работу для Оскура. Стена была практически бесценной.

Последние фейри выходили во двор, и мои глаза остановились на Розали, словно магнит притянул меня к ней. В голове промелькнула вчерашняя картина: ее тело изгибалось и склонялось перед моим, толкая меня вниз пытаясь доминировать. Она была диким созданием, которое мне нужно было приручить. Прошло так много времени с тех пор, как мне бросали вызов, что у меня чесались руки заставить ее упасть к моим ногам и выть на луну только для меня. Скоро, любимая. Скоро.

Я зарычал, заметив, как стая Оскура толпилась вокруг нее, и ярость пронзила мое нутро. Неужели они уже забрали ее? Неужели я так быстро проиграл врагам?

Я поднялся на ноги, когда сука Оскура направила Розали за стену, но не было ни единого шанса, что я позволю ей пройти на их территорию. Она должна стать моей.

Я зашагал вперед, выслеживая Альфу Оскура в группе. Я буду биться с ней за Розали и сделаю ее моей прямо здесь и сейчас. Где она, блять, где же?

Я заметил ее, шагающую впереди группы с высоко поднятой головой. Амира Кумари была пустоголовой ведьмой, которая всегда смотрела на меня, как на кусок грязи. И сейчас, заметив мое приближение, ее взгляд не изменился.

Заметив меня, Розали двинулась к передней части группы.

— Привет, — негромко сказала она, ее брови приподнялись, а в больших глазах заплясало веселье. На мгновение я утонул в них, предлагая ей ухмылку.

— Привет, любимая. Мне нужно поговорить с твоей Альфой. Никто не украдет тебя у меня без боя, — я посмотрел на Амиру, и она оскалила зубы.

— Я бросаю тебе вызов, Альфа. Я хочу забрать этого Волка себе, — прорычал я, откидывая плечи назад.

— Что, правда? — Амира рассмеялась, как будто я что-то упускал. — Ты уверен, что тебе нужен именно этот щеночек?

— Ага, я уверен, — с рычанием сказал я.

Поднимая подбородок, Розали шагнула вперед, прямо в мое личное пространство, на ее губах заиграла извращенная улыбка. Она приложила руку к моей груди, и эта психованная улыбка стала шире, а мое сердце неровно застучало под ее ладонью.

Что, блять, сейчас происходит?

— Я уже выбрала Оскура, — просто сказала она. — На самом деле, это никогда и не было выбором.

Я залаял от смеха, завывая, блять. Потому что чушь. Собачья. Она была моей.

— Не волнуйся, любимая, я могу быстро отменить этот выбор за тебя, — я посмотрел через ее плечо на Амиру, которая выглядела так, будто собиралась рассмеяться во весь голос, но Розали поймала мой подбородок, дёргая меня за голову, и я сжал челюсть.

— Я — Розали Оскура из Клана Оскура. Меня воспитала Бьянка Оскура, мать Штормового Дракона, с которым я бесчисленное количество раз летала в облаках.

Я отступил на шаг, ужас проник в мои кости. По моей коже поползли мурашки, когда я почувствовал на себе ее руки, вспоминая ее прикосновения, как обжигающее пламя.

— Нет, — я покачал головой, в отрицании. — Нет! — сорвался я, снова надвигаясь на нее и обнажая зубы. — Ты знаешь, кто я?! — прорычал я, и во дворе воцарилась тишина, когда все до единой головы повернулись в нашу сторону.

Ее улыбка плясала, зажигая гребаную печь в моей груди, когда она кивнула.

— Я знала, — прошептала она, и ее дыхание, через чур знакомое на вкус, донеслось до меня.