Правитель Крита

Высвободившееся пламя плеснуло во все стороны, пожирая всё, до чего смогло дотянуться. Возможно, на обычного противника это бы подействовало деморализующе, но нежити было абсолютно плевать, сколько из них отправится на вечный покой.

А вот лич придерживался иного мнения. Он вложил слишком много сил в свое воинство, чтобы теперь так бездарно его терять.

Завопив похлеще сирен, взмыли ввысь Костяные птицы. Их было всего десять, зато размером твари могли поспорить с тяговой лошадью. Игнорируя скопление живых людей, страховидлы полетели прямиком к холму. Лич решил избавиться от метательных орудий.

Глядя на мерно взмахивающих сгнившими крыльями отвратительных гниющих созданий, Марекит отстраненно подумал, что название у птичек не самое подходящее — все таки они состояли не только из костей, но и полуразложившейся плоти, и покосился на Гладиса.

Но беспокоился колдун зря. Новый глава клана, несмотря на молодость, сохранил хладнокровие. Когда птицы преодолели две трети расстояния и миновали людское войско, Гладис рявкнул:

— Пора!

Инженеры, зарядившие онагры и теперь стоявшие возле крытых ящиков, дернули удерживающие веревки и стенки упали в разные стороны, явив на свет восемь небольших заряженных баллист. Проблема онагра — несмотря на огромную сокрушающую мощь, он может стрелять только по настильной тректории. Другое дело — баллиста, с которой можно лупить чуть ли не в небеса.

Боевые машины поочередно выстрелили горшками с зажигательной смесью. Почуявшие неладное птицы попытались сменить траекторию и отчасти им это удалось. Три снаряда разминулось с целью, а вот остальные попали куда надо. Пять огненных цветков распустились в небе и сгорающие птицы, громко вереща, начали падать вниз одна за другой.

Зато пять их товарок, явно не желая разделить участь неудачниц, поднажали. Марекит посмотрел на инженеров и выругался. Не успеют, мать их дери!

— Гладис!

— Вижу! Марекит, твоя правая, я беру в центре. Данис — левую!

Любой некромант при желании может подчинить нежить, даже если не является ее создателем. Или уничтожить. Но с одним небольшим условием — перехватить контроль можно только у более слабого или не очень умелого мага. А уж чем-чем, но слабостью лич не грешил. Да и уничтожить нежить тем проще, чем меньше сил в нее вложено. В летящих к ним пташек возвращенный некромант бухнул столько сил, что впору назвать их Высшими Костяными птицами, хоть такой нежити и не существует в бестиарии.

Видящий принялся плести заклинание Темного Тлена, понимая, что еще две птицы останутся невредимы и успеют достигнуть холма. Три облачка бирюзового тумана возникли прямо перед носом у Костяных птиц. Те замолотили крыльями, пытаясь избежать столкновения, но не смогли. Трое из пяти пташек влетели в эти облака и Темный Тлен принялся растворять мертвые плоть и кости не хуже кислоты, с каждой секундой пожирая силы своих создателей. Марекит сжал зубы, чувствуя, как крошится эмаль и слушая, как рядом матерится Данис. Но, хвала смерти, у них хватило сил довести начатое до конца. На землю полетел жирный тяжелый пепел — все, что осталось от птиц.

— Щит! — закричал Гладис и Марекит возвел руки вверх. Вовремя. Две оставшихся птицы достигли холма и взмахнули крыльями. Вниз, прямо на осадные машины, полетели десятки стальных полуметровых, острых как бритва перьев. Они рассекали все, во что попадали. За какую-то секунду два онагра разлетелось в щепки, а обслуживающих инженеров попросту разорвало.

Издав победный крик, птицы заложили вираж, чтобы атаковать вновь.

— Я не успею создать Тлен! Не восстановился! — крикнул Гладис.

«А Орест бы успел...», подумал Марекит, не отпуская щит. Ему тоже было неподвластно так быстро повторить высшую магию Смерти.

Птицы почти достигли холма, когда в них по очереди врезалось два ослепительно белых копья. У Марекита волосы встали дыбом от мощных вспышек враждебной магии, а от птиц ничего не осталось, кроме жалких обрывков. Трое некромантов как по команде обернулись, но сосредоточенная Фелиция лишь лукаво улыбнулась и подмигнула им, стряхивая с пальцев белое сияние.

— Господа маги, советую опустить взгляды на грешную землю, если не хотите проспать сражение!

А посмотреть там было на что. Лич не стал миндальничать и ударить решил сразу по всем направлениям. Еще пять минут назад неподвижные орды нежити во весь опор мчались на приготовившиеся к удару фаланги. Выскочившие вперед пращники принялись осыпать врага снарядами, а оставшиеся позади лучники вели огонь подожженными стрелами по навесной траектории.

Но, несмотря на то, что количество лучников и пращников переваливало за семьсот, нанести какого-то ощутимого урона вражескому войску они не смогли. Менее чем через тридцать секунд лавина скелетов и зомби достигла сомкнувших щиты фалангитов. По полю прокатился невообразимый грохот. Некоторые воины падали, но их место тут же занимали стоящие сзади. И через несколько секунд волна атаки растеряла большую часть энергии.

Звуки сражения должны были быть слышны даже в Подземном царстве. Над полем разносился звон оружия, надсадные хрипы мертвецов, крики раненых и умирающих людей, взрывы огненных бочек. Ни одна из сторон не могла одержать верх. Люди успешно сдерживали нечеловеческий натиск, но нежити было слишком много и усталости она не знала. Врубившийся врагу во фланг отряд кавалерии в конечном итоге увяз и полег почти весь. Место, где стояли пращники, превратилось в огромную братскую могилу — прорвавшиеся Рыцари Смерти нашинковали их в капусту.

Но и немертвые понесли колоссальный урон, в основном от онагров, но и копейщики, выдержав первый удар, теперь медленно, но верно теснили врага.

Магам то и дело приходилось отражать мощнейшие проклятия лича. Проклятый черепок понял своими полусгнившими мозгами, что есть некоторые шансы на поражение, так что подобрался поближе. Марекит несколько раз видел в толпе нежити его костяной доспех.

— Кажется, у нас есть шанс справиться и без помощи Енисис. А, Марекит? Кажется, ты зря страдал в Риме.

Юношеское лицо Гладиса осунулось и посерело, но глаза блестели, словно сапфиры. И в этот момент Видящий вдруг почувствовал совсем рядом чужой неутолимый вечный голод.

— Берегись!

Но он не успел. Позади Гладиса, сбросив невидимость, появился вампир и ударил голой рукой, порвав дорогой доспех, словно бумагу. Окровавленные когтистые пальцы вместе с кишками вырвались из живота главы клана. Гладис застонал и посмотрел вниз. Изо рта потекла кровь.

Телохранители Танатиса закричали и взмахнули серповидными изогнутыми клинками. Клыкастая голова покатилась по земле.

— Фелиция! — заорал Марекит, подхватил сына Ореста и помог лечь. Аккуратно достал руку и оттолкнул обезглавленное тело в сторону. Посмотрел на зияющую сквозную дыру в животе своего господина. Плохо дело.

— Фелиция! — пуще прежнего закричал Видящий, но магесса Жизни уже стояла рядом.

— Не кричи. Он мертв. Мне жаль.

Марекит посмотрел на остекленевшие глаза главы клана и бессильно сжал окровавленные пальцы.

— Ты вроде обещала помочь? Сейчас, кажется, самое время! Где твой хваленый Очистительный Свет?

Сощурившись, девушка посмотрела не грязно-белый костяной доспех лича, словно возвышающийся среди остальной нежити.

— Плохо дело. Он только что впитал силу Истинного. Боюсь, Свет нам уже не поможет.

Закусив губу, девушка сосредоточенно подумала, затем кивнула собственным мыслям.

— Мне нужна жертва!

Марекиту показалось, что он ослышался:

— Жертву?! Тебе, магу Жизни?

— Ты еще слишком молод, Марекит, и многого не знаешь. — вперед выступил едва стоящий на ногах Данис. — Жизнь любит подношения не меньше, чем Смерть. И щедро награждает того, кто ее одарил.

Старик повернулся к Фелиции:

— Я готов.

Девушка посмотрела ему в глаза и кивнула:

— Дайте мне несколько секунд.

Достала из-за пояса небольшой нож и четкимы выверенными движениями принялась вычерчивать сложную фигуру. Спустя несколько мгновений Марекит потрясенно охнул — нарисованная фигура очень напоминала стандартный узор для сбора жертвенной силы, который он сам рисовал не раз и не два. Да, отличия были, но суть у рисунков оказалась одна.