Страница 25 из 69
Глава 11
Грохнул выстрел, волна горячего воздуха разошлась волной от раскаленного ствола пушки.
Почва вздыбилась и с глухим стоном поднялась ввысь. Трава моментально обратилась в черный пепел. Воздух содрогнулся от сосредоточенной энергии нового хлопка.
Стены поместья содрогнулись в новой тряске, несколько декоративных статуй с внешней стороны здания рухнули вниз, обращаясь в гуру каменных осколков.
Вот только на прежнем месте меня уже не было. Тело, подобно выпущенной стреле, метнулось в сторону укрывшихся у пробитой в зал стены солдат.
В руке из крови появилась секира, сжав которую до хруста костяшек, я нанес первый удар.
Ближайший противник даже не успел отреагировать на появившуюся перед его лицом багровую тень, как оказался разделен на две части — от левой ключицы до правого бока.
Труп с чавканьем упал на землю, пока его кровь, словно по мановению невидимого дирижера, тонкими струйками потекла ко мне.
Струйки объединялись в два потока, которые, имитируя змей, обвились вокруг предплечий и там же и застыли, образуя доселе невиданные тяжелые браслеты.
Неприятель молниеносно осознал угрозу от уже списанного мага и сразу же навел три гранатомета в мою сторону, намереваясь задавить огненной мощью.
Вот только не желая терять преимущество в скорости и опять оказываться в огненном мешке, я взмахнул рукой наотмашь в сторону гранатометчиков.
Те произвели слаженный выстрел, вот только снаряды моментально разорвались в полуметре от солдат, поглощая тех в испепеляющем свете взрывов.
Над головой стало формироваться всё больше и больше кровавых игл. Еще совсем недавно для их создания мне не хватало контроля, но под воздействием зелья концентрации, как и разгона техники «Они» — подобное стало возможным.
Теперь же поголовье противоположной стороны начало стремительно сокращаться в пламени мелких взрывов.
Броня шлемов и экзоскелетов была просто беспомощна против проникающей мощи свистящих то тут то там кровавых игл, что по своей бронебойности могли дать прикурить нехилому такому огненному заклинанию.
Один из капитанов атаковавшей стороны раздал команду на неизвестном языке и его подчиненные мгновенно начали смещаться на позиции, готовясь к какому-то маневру.
Почуяв неладное, я тут же усилил натиск, пытаясь устранить тех самых «гонцов», которых стали прикрывать все остальные.
Кого-то удалось задеть, парочка погибла от прошитой насквозь головы, но большинство уцелело из-за вновь активированных энергетических щитов.
И если бы их было два или три, то подобное не стало бы для меня какой-то особо значимой преградой, но когда каждый из них стал накладываться друг на друга, формируя единый комплексный фронт — вот тогда я осознал всю величину проблемы.
За спиной же в очередной раз застрекотал миниган, вынуждая отступить и сосредоточиться на более явной угрозе в виде боевого бота.
В его лицевой бронепластине зияло выжженное пятно, которое всё еще требовало доработки и которым я решил сейчас заняться.
Своей цели частично я достиг, пехота врага засела в оборону, потому как стоило мне отвлечь бота на себя, то маги поместья с гвардейцами начали давить на собравшихся в защитное построение солдат.
Выбраться из-под постоянного огня они сами уже не могли, лишь уповая на поддержку бота, который полностью сосредоточился на мне.
От итога нашего столкновения с пилотом будет зависеть исход всего дня.
Как мило! Ничего не скажешь.
Вот, бот шагнул вперед, вдавливая под собственным весом мягкую землю и растительный ковер в грязь.
На боковых креплениях откинулись крышки, чуйка завопила об опасности. Сразу после в небе появились десятки следов от ракет, что навесом обрушились на меня.
Сад в который раз за сегодня подвергся разрушительному катаклизму. Кровавые иглы только и успевали что метаться в воздухе, переходя от одной ракеты к другой. Всё небо потонуло в каскаде цветных огней, обращая некогда мрачный небосвод в прекраснейший пейзаж, что пленил своей красотой и опасностью.
Во всем этом грохоте я бежал навстречу могучей машине, что с каждой секундой обрушивала на меня всё больше и больше свинца и лазеров.
Кажется, пилот также осознал, что сейчас наступил финальный аккорд нашего совместного выступления, а потому все дополнительные системы вооружения были приведены в ход.
Оппонента не волновал тот факт, что таким образом он мог просто перегреть ядро и статься беспомощным для последующих атак защитников Черных.
Сейчас его волновал только я. Я, что чуть ли не летел, вырывая каждый шаг у костлявой, что из раза в раз высылала на меня волны пуль, ракет и прочего.
Браслет на левой руке не спас от того, что предплечье было пробито насквозь, а следом и ключица, отчего рука повисла мертвым грузом.
В лоб попала шальная пуля, отколовшая половину шлема, но ушла в сторону. Живот также оказался задет по касательной.
Из горла вырвался разгневанный рев, в глазах уже не видно было белка, все заволокла алая кровь.
Она, как цветной фильтр, наложилась на мое зрение, обращая ночной пейзаж во все тона красного и бордового. В единственной уцелевшей руке сосредоточилась вся моя сила, а мысленный приказ направил остатки маны на дополнительное усиление мышечных волокон.
Двигатели бота заревели в попытке разорвать дистанцию, но кто бы тому позволил?
Клешни машины погрузились в землю, которая уже была в достаточной степени пропитана моей кровью и кровью тех, кого я убил.
Под воздействием реактивной тяги стальной монстр сумел всё же вырваться из западни, вот только ценой этому являлось его равновесие.
Боевой бот рухнул на спину, подняв пыль и разнося выжженную траву по сторонам.
Прыжок, и я над титаническим корпусом кабины. Миниган выцепил мою фигуру и в последнем приступе ярости закрутился в круговороте смерти.
Браслеты на руках пришли в движение, видоизменяясь в две тонкие пластины, что прикрыли от огня мою грудь и голову. На всё тело уже просто не осталось энергии.
Падение всё продолжалось, а боезапас противника не иссякал. Пластины дрожали от импульса пуль, раз за разом крошась и получая новые трещины.
Осколки летели во все стороны, не раз задевая и меня самого, оставляя порезы и раны.
Пули вонзались в плоть, дробили кости, рвали суставы, огнем отзывались в нервных окончаниях.
Я не сдержался.
Я заорал от боли и обуреваемого меня боевого ража.
Секира с оглушительным звоном опустилась на кабину пилота. Та пошла трещинами, но выдержала, но это было еще не всё.
Секира по-настоящему воспламенилась, став подобной раскалённой лаве. Уже от подобного надругательства бронепластины, крепившиеся к самой кабине, не устояли и с омерзительным звоном прогнулись.
Вслед за чем уже ослабли крепления самой кабины, и та просто-напросто промялась внутрь, открывая мне доступ к кричащему на непонятном языке пилоту.
Удар кулаком в кадык, и он зашелся в болезненном кашле. Вторым ударом уже была оборвана его жизнь.
Следующее, что я запомнил — это появившаяся из круга ритуала призыва гигантская сороконожка над защитным куполом солдат противника.
Звон стали, визг монстра и тишина...
— Ты сейчас смеёшься надо мной? — выругался хозяин кабинета, разлив дорогой алкоголь по рабочему столу.
Безмолвный слуга, который стоял за спиной мужчины, моментально принялся приводить всё в порядок, пока двое разговаривавших прожигали друг друга взглядами.
Их гляделки продолжались лишь до той поры, пока слуга не закончил с вытиранием стола и наполнением нового бокала. Затем докладчик виновато опустил голову, признавая свою вину, а мужчина сделал большой глоток вина.