Страница 41 из 71
— Можно сказать, вы нанесли вред моему другу. Так что я был вынужден порубить парочку ваших сосунков, — прохрипел я, нагло ухмыльнувшись. Клюнет на провокацию или нет?
Даст мне шанс сделать какую-то очередную глупость, которая, впрочем, могла помочь вырвать мне победу из пасти сложившейся ситуации.
— Друг, значит, — задумчиво протянул мужчина, никак не отреагировав на оскорбление своих людей, что невольно меня разочаровало, — Если такие друзья приносят столько проблем, то разве стоит держаться за них, как за нечто важное? Не лучше было бы отречься от них, защищая свой быт и жизнь, чем прыгать с головой в явно плохо пахнущую бездну?
У нас внезапно начался сеанс терапии или мы вдруг устроили вечер дебатов посреди кровопролития и смертей?
Хотя, мне же лучше — регенерация постепенно восстанавливала силы помятого организма, так что почему бы и не поболтать, желательно подольше.
— Только в час нужны познается настоящий друг и товарищ. Помогая оному, ты надеешься, что в момент твоего бедствия он, в свою очередь, протянет руку помощи, — произнес я всем известную истину, — Разве триада и не существует на этих принципах?
На что мужчина покачал головой.
— Только если в представлениях простого обывателя из глубинки. Никакой дружбы нет и не существует и в помине. Есть только личные интересы, — мужчина поднял с пола осколок плитки и начал крутить его в своей руке, — Что толку от «дружбы», если она несет одни убытки? Можно ли назвать человека другом, если он не сможет заплатить тебе соответствующую цену? Выражайся это в каких-то услугах или в ответной поддержке. Мы сближаемся с теми, с кем нам выгодно. А то, как эта выгода проявляется — зависит от человека.
Я молча слушал черноволосого, не сводя глаз с осколка плитки.
— Для вас — это моральное удовлетворение наличием «группы поддержки», для меня же — это вполне себе реальная плата. Триада на том и стоит. Мы — не семья, мы — братство. Пока семьи, роды и кланы заботятся о многих вопросах, что не несут им никакой выгоды, такие, как честь, память и прочие непотребства, мы — защищаем только наши интересы. Не больше и не меньше. Если ты с триадой, то она вносит твои интересы в свой собственный список, если же ты против... то какое нам до них дело? — мужчина улыбнулся добродушной улыбкой, вынуждая меня нахмуриться.
Уж больно разнились его слова и поведение.
— К чему вы клоните? — спросил я.
— К тому же, что и с самого начала. Стоит ли ваш друг пересечения наших интересов? У триады нет к вам никаких претензий, господин Марк. Может, мы всё забудем и более не станем вставать у друг друга на пути, как благоразумные люди? — улыбка мужчины стала донельзя приторной.
Возможно, размышляя логически, всё так и обстояло, как и обозначил стоявший напротив меня главарь бандитов. Вот только...
— Я не говорил вам своего имени, — оскалился я в ответ.
Скорость приезда подкрепления, неожиданно большое количество восточников для противодействия химику и его деду, отсутствие реакции со стороны любого из бандитов.
Они готовились принимать меня. Они ждали меня или уже были извещены о моем появлении в стенах палаты Менделеева. И они намеренно послали сначала небольшую группу, намереваясь проверить итог столкновения, а после потери связи перешли к более серьезным аргументам.
Да, триада защищает свои интересы, а потому даже возможность моего вмешательства, как третьей стороны, уже несет вред их организации.
А следовательно, нам уже не стать друзьями и все речи черноволосого это очередная попытка выиграть, затрачивая минимум ресурсов и бросая на убой как можно меньше жизней.
— М? — мужчина вопросительно выгнул бровь, не поняв к чему я клоню. А дальше уже стало слишком поздно...
Стекавшая по руке кровь кристаллизировалась теперь в форме небольшого кинжала, походившего на скрытый клинок из области запястья.
Миг, и я занес созданное орудие над шеей мужчины.
Брызнула кровь. Главарь сумел в последний момент отклонить голову, а потому я довольствовался только отрезанным ухом и копной черных волос.
Меня тут же послали по коридору пинком в грудь, разрывая дистанцию.
Следом хлынули снова два брата-акробата. Но теперь я решил действовать иначе. Удар кулаком справа принял на воссозданный щит, для укрепления которого я не пожалел как крови, так и маны, порезав клинком правое предплечье.
Оттолкнув бритоголового справа, я тут же взмахнул клинком в область груди левого. Тот отскочил, но на груди осталась неглубокая рваная рана наискосок.
Как я и подозревал, тела восточников обладают невероятным сопротивлением к любым проявлениям магии, но к тому же они остаются уязвимыми к физическому урону.
Взрыв маны за моей спиной выиграл несколько секунд, давая мне какое-то время один на один с выбранным мною азиатом.
Взмах ноги увел при помощи щита в сторону, серию ударов также принял на его кромку, затем попытался подловить на круговом замахе ответным выпадом клинка, но безуспешно.
Зато удар краем щита в лицо прошел успешно, позволяя выбить несколько зубов моему оппоненту. Оглушенный, он уже не успел заблокировать кровавый клинок в живот, который я тут же надломил у основания и оттолкнул тело врага.
Тела восточников крепки против внешнего урона магией, но что касательно внутреннего?
Бах!
Перед моими глазами первый из братьев растворился в хлопке нового взрыва, орошая кровью и внутренностями весь коридор.
За спиной тут же раздался жалобный вой не то зверя, не то человека. Едва успев обернуться, мне тут же пришлось принимать тяжелый замах в область груди. Щит выдержал, но импульс был столь силен, что я улетел в перегородку, пробивая ту насквозь.
Врезавшись спиной в многочисленные шкафы с лекарствами и препаратами, моей спине посчастливилось познакомиться с мириадой осколков и даже какой-то кислотой.
Последний из братьев ворвался в кладовую, не давая мне и шанса вздохнуть. Второй удар пришелся также на щит, но уже не столь успешно. Я только и успел, что подставить перед собой оный, как выпад мужчины вдавил меня в шкаф.
В следующую секунду мне довелось встретиться с третьим и четвёртым ударами, шедшими один за другим в единой связке. Меня буквально вдалбливали в стену, как какую-то стальную балку в основание фундамента.
Древесина за спиной неистово трещала, бетонные стены начали идти трещинами, а кости грудной клетки болезненно трещали.
Мать твою, вот это забойный молоток!
Кровь начинала хлестать из моего рта с каждым ударом. Щит разорвался на крупные осколки.
И когда азиат занес руку для финального удара, поди намереваясь меня вовсе выбросить с этажа, проломив стену за моей спиной, я выплюнул кровь тому в лицо. Очевидно, она была накачена маной до предела, так что я тут же следом съехал спиной на землю.
БАХ!
От последовавшего взрыва содрогнулся весь этаж, а стену за мной выбило, точно хрупкий витраж, а не кусок бетона и арматуры. Что неудивительно, оппонент всё еще был в относительном порядке, хоть и с тяжелыми ожогами на всех открытых участках кожи.
Примечательно то, что мой плевок ослепил его на какое-то время, чем я и воспользовался, метнувшись с пола в новую атаку.
В руке зажал осколок щита, который я тут же вонзил мужчине под подбородок, и всунул как можно глубже, ощущая, как кровь врага хлещет мне на лицо, грудь и руки.
Но вот и в его глазах угасла жизнь, которая до последнего мгновения совмещалась с непередаваемой яростью и бешенством в мою сторону.
Тело с грохотом завалилось за спину и упало в обломки мебели и лужу реагентов.
Бой был окончен, я устало откинул голову к потолку, довольно зажмурившись.