Принцесса

— И откуда ты столько знаешь? Почти как магистр.

Я улыбнулась, надеясь вызвать улыбку у няни своим нехитрым комплиментом, но она, наоборот, лишь расстроилась: нахмурилась, опустила голову и с тяжким вздохом снова уткнулась в вязание.

— Я… Сказала что-то не то? — осторожно уточнила я.

— Вот уж глупость, — Сима покачала головой, а в голосе её послышалась слабая улыбка. — Ты точно не причем… — она шумно выдохнула, будто собираясь с силами, и посмотрела на меня. — Это… Не какой-то особый секрет. Всё просто, на самом деле — когда-то я, так же, как и магистр Виарно, пожалуй, была магом, — Сима слабо улыбнулась и снова покачала головой. — Молодая была, глупая, не рассчитала — дар и сгорел.

Я кивнула, понимая, что тема неприятна няне. Показалось совершенно бестактным бередить эту рану Симоны моим неумеренным любопытством, которое жаждало узнать больше подробностей — это первый раз, когда я слышу, что магический дар может сгореть. Но, думаю, сейчас не лучший для этого момент… И неподходящий для такого вопроса человек. Лучше уж спрошу потом, у магистра. Раз он маг, то наверняка тоже знает ответ.

Опустив голову, чтобы не тревожить няню своим сострадательно-растерянным взглядом, вчиталась в легенду. Но мысли по-прежнему крутились вокруг Симы, и сюжет легенды об Элиде прошёл мимо меня почти полностью. Лишь урывками запомнилось, что Элида была наставницей юной Арион, и что между ними была особая, почти родственная связь. Хотя кровными родственницами они точно не являлись.

Лишь ближе к концу я втянулась в историю, перестав отвлекаться на посторонние мысли.

Забавно, что у эльфийки Арион в итоге случился конфликт с наставницей из-за отца. И их пути разошлись в разные стороны. И хотя их прощание выглядело вполне мирным, послевкусие осталось грустным. Особенно от обещания новой встречи: «Мы с тобой обязательно ещё встретимся… Я обещаю, Рио».

Я передёрнула плечами и решительно перелистнула страницу. Наверняка на меня так подействовало откровение Симоны… Или же, схожесть ситуации Арион с нашей с Астер… Ведь можно леди Шонель считать такой вот Элидой, которая… Нет. Нет-нет-нет! Плохая идея, очень плохая идея проводить такие параллели. Тётя не желает нам зла, просто она своеобразный человек. И отец… Тоже. Просто… Своеобразный. Да.

Шумно выдохнув, опустила взгляд, погружаясь в историю Арион. Ничуть не длиннее всех предыдущих, но гораздо более насыщенную.

И здесь я получила наконец ответ на незаданный, но такой волнующий меня вопрос — доступно ли обычным магам исцеление других, или же это прерогатива только служителей Арион.

Лекари того мира могли лечить болезни, тогда как сама Арион была способна исцелить даже смертельно больного… Практически поднять с иного света.

— Сима?..

Няня подняла голову на мой осторожный зов.

— Здесь написано, что Арион способна поднять с иного света. Почему тогда мама… — я нервно сглотнула. — Почему всё-таки Арион не спасла её?

Сима лишь печально покачала головой, прежде чем ответить.

— Потому что боги не всесильны, моя принцесса.

— Но как же… — я нахмурилась и решительно задрала рукав. — Смотри, ведь у меня бабочка. Совсем как у тебя… И её не мог поставить никто, кроме самой Арион. Разве это не значит?..

— Какая бабочка? — Сима с удивлением смотрела на меня.

Я посмотрела на плечо, чтобы ткнуть в неё пальцем, но рисунка не было. Плечо было совершенно чисто — никакого намёка на хотя бы лёгкий контур, который подтвердил бы мои слова.

— Она была… Точно была, — растерянно пробормотала я.

Потёрла кожу, но узор не появился. А объёмным он и не был никогда.

— Она ведь была ночью, — тише повторила я, поднимая беспомощный взгляд на няню. — Маленькая такая, как капустницу, но верхние крылья чуть заострённые и с лёгкой рыжиной… Честное слово!

— Я верю, моя принцесса, — Симона мягко улыбнулась, подходя ближе и бережно опуская мой рукав. — И если я не могу её видеть, на то воля Арион. Храни этот секрет и никому больше не рассказывай.

Я грустно вздохнула. Не было никаких сомнений — Сима мне не поверила.

* * *

Лошадь шла по дорожке к замку медленно и величественно, под стать всаднице. Шонель медленно, с наслаждением вдыхала холодный зимний воздух дома, с нескрываемой любовью глядя вокруг. Лишь поэтому лошадь не встала на дыбы, когда женщина от неожиданности дёрнула поводья, заставляя остановиться.

Взор Шоны устремился на младшую принцессу, которую пытались усадить на смирную пони. От Шонель до девочки было далековато, и старшую жрицу Ортана не заметили. Даже когда она решительно направила своего коня ближе к энергичной компании.

Ни Терион, ни его друзья, ни младшая принцесса, ни сопровождающие и помогающие слуги — никто даже не обернулся на звонкий цокот копыт по брусчатой дорожке.

Спешившись, последние шаги она проделала нарочито шумно, но люди не среагировали даже на топот. Всем было слишком любопытно наблюдать за грациозно вышагивающей пони, которая ни в какую не давалась в руки потенциальной наезднице.

— Что здесь происходит? — чопорно поджав губы, грозно спросила Шонель.

— Доброго дня, тётя, — принц обернулся на голос и склонил голову в придворном поклоне.

— Тётя!

В голосе младшей принцессы прозвучала искренняя радость, но под укоризненным взглядом брата девочка, спохватившись, опустила голову и исполнила положенный реверанс.

Но одного короткого «тётя» хватило, чтобы понять простое и в чём-то очевидное — перед Шонель стояла Астерия, а не младшая близняшка. Лишь Астер могла испытать столь незамутнённую радость от встречи.

— Тренируетесь?

Улыбка Шоны получилась не очень искренней, но Астер, кажется, совершенно не заметила этого. С присущей ей непосредственностью, королевская наследница поспешила оповестить тётю обо всём, что случилось за месяц отсутствия той.

— Ты молодец, Астер, — через силу, Шонель улыбнулась мягче.

Проявлять ласку в присутствии посторонних было непривычно. Буквально всё противилось подобному — слишком привычна была маска холодной отстранённости.

— Тренируйся. А я… Пойду. Мне надо поговорить… С твоим отцом.

— Доброго дня, тётя, — первым среагировал Терион, с беспокойством оглянувшись на сестру.

Вслед за ним повторили и остальные. Даже пони, словно проникшись моментом, остановилась. А Шона, величественно кивнув, подобрала уроненные поводья собственной лошади. И так же величественно, с идеально ровной спиной, жрица Ортана направилась по дорожке прочь, мимолётно подумав, что можно было бы проехать остаток пути на лошади или, хотя бы, отдать её на попечение слуг.

Хорошего настроения теперь как не бывало. Злость на брата мешалась с недоумением. Шонель не могла поверить в то, что на Мию, изображающую принцессу-наследницу, кто-то в самом деле покушался. Однако же не верилось и в то, что Лерион попросту решил отказаться от их общего решения, пусть и подсказанного любящей старшей сестрой.

Шонель шла медленно, почти заставляя себя выдерживать единый темп, хоть и знала, что никому нет до неё дело. Это был не протест — напоминание самой себе, что в любой ситуации она должна быть примером. Идеальной принцессой с безукоризненным поведением. Ей до сих пор было некомфортно от того, как она сорвалась тогда на бег, узнав, что у неё больше нет возможности в любой момент навестить Астерию.

И в кабинет в этот раз Шона не ворвалась, а вошла по всем правилам. И заодно ненавязчиво продемонстрировала брату свою обиду — излишне формальным поклоном, гораздо более глубоким, чем обычно.

— С возвращением, сестра, — Лерион широко улыбнулся.

Он даже встал со своего кресла чтобы, обойдя стол, заключить Шону в братских объятиях. Но та почти не шелохнулась, скорее обозначив ответное объятие, чем действительно обняв.

— Как прошла твоя поездка?

Король приглашающе махнул в сторону кресла, заняв соседнее, а не своё собственное за столом. Шонель неохотно подчинилась.