Выбор для Пепла

Ведовство им вполне подходило в качестве ереси.

И пусть число сожженных на кострах ворожек не было столь велико, а причины, названные в документах, казались весомыми - за каждой смертью все равно стояла огромная трагедия.

Так что при чтении каждого абзаца я чувствовала, как волоски на руках становились дыбом, а то, что было прежде моими подозрениями и намеками окружающих, развернулось перед мысленным взором во всей красе. Настолько реалистично, что меня несколько часов тошнило, а той же ночью паника так и не дала заснуть.

Что если меня обнаружат?

Что если будут искать?

Да, согласно все тем же документам, ворожек не было больше - последнюю уничтожили лет десять назад. И никому не должно было прийти в голову, что я могу оказаться ею - но не приходило именно раньше. Потому что я никак не проявляла себя и не имела отличительных знаков - иначе бы меня раскрыли еще раньше. Но ведь могу и проявить… и не избегу страшной участи. В которую я сразу же поверила - летописцы вряд ли приукрасили действительность.

Да и картинки говорящие…

А вот во что я не поверила, так это в описанные  разрушения и гибель городов по причине ворожбы. Ну как можно было согласиться с тем, что то, что покалывало кончики моих пальцев, было предназначено для убийства?

Я не чувствовала в себе ненависти к людям и желания погубить весь мир, как утверждали члены ордена про ворожек! Наверняка все это глобальная ошибка… а может я не чувствовала это из-за новой души и разума?

В тот момент я запуталась. И решила для себя, что я - другая и мне нечего бояться, что я погублю тысячи человек. Возможно именно в тот момент я и начала прятаться от настойчиво лезущей мне под нос реальности. Когда я разделила «их» - преследуемых за преступления ворожек  - и себя, не способную на какие-либо ужасы. Когда со свойственной каждому человеку самоуверенностью решила, что все что бы ни случилось плохого, будет не со мной.  Когда  уверила себя, что успею разобраться в происходящем и исчезнуть, если запахнет жареным.

И когда  договорилась с собой, что описанные и лезущие из-под земли твари вовсе не могли быть следствием действий людей, одаренных волшебством.

Наветы это все…

На следующий день я снова провозилась с бумагами до позднего вечера, но ничего нового или особо интересного не нашла.

Разрозненные отрывки чужих жизней и покупок.

А после вышла прогуляться… что, вообще-то, не слишком-то было характерно для местного общества. Я уже обратила внимание, что и благородные и слуги предпочитали сидение в четырех стенах прогулкам на свежем воздухе.

Сама же тосковала по природе и была рада, что при новом положении мне удавалось хоть как-то ускользнуть, пусть и не дальше сада, в котором когда-то давно, чуть ли не при прошлой жизни, я участвовала в представлении.

Я медленно шла по краю ухоженной поляны, стараясь ни о чем не думать, когда меня окликнули.

С недоумением обернулась и попыталась понять, почему при виде меня стражник, спешащий куда-то по делам, остановился и  начал улыбаться:

- Рад что у вас все хорошо.

- Да… - ответила чуть смущенно и вежливо, - Замечательно.

- Вам идет ваша форма…

Он издевается?

Я мельком осмотрела себя, убедившись, что на мне все еще безразмерные штаны, длинная серая роба и несуразные кожаные доспехи сверху, а потом уже с подозрением уставилась на мужчину. И воскликнула:

- Сорш Пальнел!

Страж, что первым встретился мне на берегу.

Он, явно довольный, что я его узнала, кивнул и открыл было рот, чтобы что-то сказать, как нас прервали.

- Ника, я вижу тебя не слишком загружают… работой?

Вздрогнула.

Дар Квинт появился из ниоткуда, но настолько сразу и всеобъемлюще, что даже страж, который был шире его в плечах и выше на голову, как-то сник,  отступая. И не стал дожидаться, когда ему тоже напомнят про работу, кивнул… и поторопился дальше.

Я вздохнула и перевела взгляд на решателя, лицо которого скрывала темнота.

- А он, похоже, был рад тебя видеть, - произнес тот ядовито.

- Он, похоже, единственный не в курсе, что меня считают вашей любовницей, - я старалась подавить вспыхнувшее раздражение, но не смогла.

- Тебя это радует или огорчает? - Квинт хмыкнул и вдруг шагнул мне наперерез, по птичьи наклонив голову, - Осторожней, Ни-ка, я ведь могу подумать что тебе так противно… считаться моей, что показательно вышвырну из своей "спальни". Тебе точно настолько нужны поклонники?

Сглотнула.

Этот его ультиматум, он… был ужасным каким-то. Неправильным… Но  стоило ли мне делать на этом акцент? Как и на том, что Адриан дар Квинт явно был… раздосадован чем-то?

- Вы искали меня или же…? - спросила, наконец, и отвернулась, стараясь не смотреть на него.

- Не искал, но… Хорошо что встретил. Отправишься со мной… с нами в одно место. Выезжаем завтра на рассвете.

И, не попрощавшись, он ушел в том же направлении, что и страж.

33

Выехали мы и правда на рассвете. А поскольку будильников здесь не было, и в том, что кто-то зайдет за мной заранее, я не была уверена, то половину ночи прокрутилась на своей койке - кстати, не в пример удобней предыдущей, из тухлой соломы - боясь опоздать…

На задание.

И выехали мы верхом.

В общем-то никто меня не спросил, умею ли я ездить на шестилапах, потому когда мне указали на одного из них, я лишь молча забралась, надеясь что рысь и галоп - это из области легконогих и поджарых земных лошадок. А мы пойдем размерено, как… на слонах.

Ехали мы, конечно, не быстро. Только вот транспорт ужасно дергало, отчего меня начало тошнить еще на спуске к городу.

Я старалась отвлечься окружающей обстановкой. И правда замечательной - уж на что мне было не пожаловаться в этом средневековье, так это на чистоту и запахи «золотого» города. Не в пример приятнее, чем во всех остальных местах.

Пахло горячей сдобой и сладкими цветами, растопленными очагами, утренними хлопотами и свежепокрашенными ставнями, влажными камнями мостовых - моют они их, что ли? - и какой-то общей… зажиточностью.

А когда мы выехали за знакомые уже мне городские ворота и переместились по мосту запахло… свободой.

Я совсем забыла про тошноту, недосып и собственные вопросы, которыми была забита голова - только впитывала окружающие пейзажи, ветер и все еще низко висящее голубое солнце, чувствуя, как оживает каждая клеточка.

Даже не помню, когда мне было так… легко. Свежо. И просто замечательно. Тем более, что путешествие, несмотря на непонятную цель - дар Квинт так и не удосужился что-либо объяснить -  и сосредоточенность и мочание моих спутников было именно что похоже на путешествие.

Да и пусть не объясняет. Моя задача - вести себя тихо, выполнять свою работу быстро, а как только почувствую, что вполне себе заработала на выкуп контракта, исчезнуть. Уйти с чем-то вроде шапито или вовсе поселиться  подальше от больших городов, в одной из деревень.

Перспектива может и достаточно унылая, но это единственное, что я смогла придумать. Во всяком случае пока не буду уверена, что не начну неожиданно стрелять огненными шарами и управлять ветром. На глазах у изумленной публики.

Я бы вообще изжила в себе эту пока не проявленную магию! Никакого пиетета перед ней или восторгов по поводу её наличия я не испытывала. Может кому-то и хотелось бы, оказавшись на моем месте, раскрыть в себе  непредставимые таланты, но мне хотелось их только скрыть. Может кого-то бы распирало от гордости, что он настолько уникальный и «последний из волшебников». Или кто-то бы решился сломать местные традиции и законы, выпрыгнув вперед с разорванной на груди тельняшкой и криком «я ведьма, но я хорошая!»

Но этот кто-то - точно не я.

Умирать на баррикадах за то, о чем имел весьма отдаленное представление? Доказывать и убеждать, рискуя единственным, что у меня на самом деле оставалось - второй жизнью?