Страница 23 из 53
Спокойно продефилировав к столу, Пуговкина исподтишка наблюдала, как приподнимаются от передаваемых новостей тонкие брови старушенции на морщинистом личике и поджимаются в гримасе губы.
— Ну, Люда! — услышала она сбоку возмущенный шепот Ежова. — Как ты умудрилась за час так себя покрасить? И почему Шавермур за тобой не присмотрел?
В комнату меховой торпедой влетел котище, распушив хвост, и рявкнул на последние слова Константина, продемонстрировав прекрасный кошачий слух:
— Коты воду не любят! И хорошо, что меня там не было! А ты, ты... — Он запрыгнул на свободный стул и, жадно оглядев взглядом стол, скуксился при виде чистых тарелок и отсутствия блюд, — ты обещала позвать меня, когда есть пойдешь!
— До того, как ты оставил меня на растерзание, а потом еще и ржал в подушку! — парировала Люсенька, вспоминая уроки этикета и раскладывая на коленях салфетку. Хоть декольте у платья и было неглубоким и прикрытым хорошенькими воланчиками из нежно-голубого кружева, но запихать кончик салфетки туда девушка сочла все же неправильным. Судя по лицу Юфимии, она не ошиблась и все сделала правильно, но, похоже, это было ее единственное достижение за все это время.
Госпожа Альданская одним косым взглядом в сторону присматривающегося к столу кота заставила лакея принести ему небольшой высокий барный столик на одной ножке, обычно выставляемый в комнате для приемов. На него торжественно возложили подушечку и персональную мисочку, после чего тот же лакей почтительно замер рядом, ожидая распоряжений говорящего животного.
Шавермур, довольно прищурив глаза, вальяжно разлегся на подушке, благосклонно мурлыкнув:
— Благодарю.
Тут же, как по команде, начали вносить горячие и холодные закуски, а Юфимия, отослав горничных, продолжила разговор, который вела с Константином до эпичного появления покрашенной Пуговкиной.
— История не сохранила ни точных описаний, ни каких-либо подробностей, — негромко вещала она внимательно слушающему Ежову, — словно с исчезновением владельца кто-то постарался стереть всю информацию о нем и его магии в документах. Все, что удалось найти, это упоминания о разумных расах или расе, населявшей остров, человекообразной, а не тех, что там сейчас. Где-то упоминаются врата в другие миры, где-то — ключ к прежнему могуществу, где-то — несметные сокровища, спрятанные там. Но пока что все богатство острова — старый дом, скудный природный ресурс, отбираемый у ваших зубастых крылатых приятелей, и почетное право именоваться наследницей древнейших.
— Наследницей древнейших? — чувствуя, каким саркастичным тоном это было сказано, тут же среагировал Ежов.
— Раньше остров переходил от одной семьи магов к другой путем интриг или просто войн на уничтожение. Потом владыки в совете поняли, что с каждой уничтоженной семьей из мира исчезает магия. Меньше рождалось магов, они становились слабее из поколения в поколение. — Юфимия горько вздохнула. Она помнила своих предков, которые в ее возрасте выглядели ненамного старше сидящей над пустой тарелкой девушки. — По магическому соглашению и жребию судьбы каждые пятьдесят лет хозяевами становятся представители одной семьи. Они пытаются пробудить остров и, конечно, получить с него хоть какую-то выгоду.
Люся, вполуха слушающая нудный, по ее мнению, монолог старухи, в это время пыталась решить для себя очень важную задачу. Как получить еду!
Сначала она решила поступить так, как сделает сама мадам Юфимия, но вредная бабка не торопилась приступать к еде. Потом, сглатывая голодную слюну и разглядывая аппетитные блюда, Люся уставилась на облизывающегося Шавермура, который изучал стол. Но кот, нисколько не смущаясь, скомандовал приставленному к нему лакею:
— Милейший, мне по куску всего мясного и рыбного. И прошу проследить, чтобы не было остро или солено! Это поуртит нюх и плохо сказывается на состоянии шерсти. — Кот распушил хвост и обвил его вокруг лап, сев и приготовившись вкушать кушанья.
Лакей послушно взял кошачью миску и склонился к столу, подцепляя вилкой, специальными щипцами или лопаточкой ароматные кусочки.
Пушистый гурман важно кивнул, одобряя его выбор, и не спеша, с ленцой, принялся деликатно насыщаться, иногда облизываясь и довольно жмурясь.
Наблюдавшая за этим девушка в конце концов потеряла терпение и тоже решила немного покомандовать прислугой, чтобы не остаться голодной.
— Положите мне, пожалуйста, вон то мясо в овощах, — ткнула она пальцем в блюдо неподалеку, от которого исходил парок, что означало горячую, а значит, точно приготовленную еду.
Альданская явно удивилась, а Пуговкина, гордая тем, что добилась наконец своего, стараясь изображать светскую даму на приеме, ухватила вилочкой небольшой кусочек сногсшибательно пахнущего блюда, которое ей положили.
В чем Люсе повезло, так это в том, что она, несмотря на голод, манерно подцепила совсем немного. Она-то думала, что лакей кота обошел эту закуску из-за овощей, которые Шавермур не заказывал!
Из глаз брызнули слезы, и от пожара во рту перехватило дыхание. Наплевав на лакея, она схватила кувшин с водой и бокал. Наливая раз за разом, она жадно пила, пытаясь пригасить пламя во рту, пока громкий голос Костика: «Люда, да возьми уже! Это водой не запивают!» — не заставил ее обратить внимание на слугу, сующего ей какую-то сморщенную коричневую гадость, страшно неаппетитную на вид.
— Госпожа, вам надо съесть это. Я не знал, что олдахамьияри может прийтись вам не по вкусу. Его многие любят за остроту и согревающий эффект. От него всегда идет парок, потому что очень остро, это почти как горячо!
О да! Согревающий эффект этой адской еды девушка ощутила на собственной шкуре. По спине струйками сбегал пот, словно она парилась в бане на даче, а каменка, куда поддали пару, находилась у нее в голове.
Избавиться от этих ощущений хотелось немилосердно, и поэтому она послушно сцапала с протянутой руки коричневое нечто и запихала в полыхающий рот, успев, слава богу, услышать совет:
— Это надо рассасывать как твердую сахарную конфетку.
Огненный торнадо в организме начал утихать, и Пуговкина утерла салфеткой слезы и пот с лица.
— Всегда считала, что молодым девушкам не стоит выбирать острые закуски, — меланхолично заметила госпожа Альданская, следя, как лакей бережно кладет ей на тарелку что-то напоминающее огромное вареное яйцо.
— Попробуйте икру дерокантуса. Очень нежный вкус и почти без специй. Лучшее, что может быть для дам, желающих сохранить фигуру!
На фигуру Пуговкиной было плевать. Девушка была голодной, но неведомая икра с икринками размером со страусиное яйцо, розоватая и трясущаяся, как желе, ее совсем не прельщала.
Как ни странно, на помощь пришли паучата. Они давно кружились над столом, присматриваясь и принюхиваясь. Икра дерокантуса их заинтересовала, и они, не особо заботясь о приличиях, просто выпустили магию, подцепляя две оставшиеся икринки с серебряного блюда и отправляя их в зубастые пасти.
— Попроси своего лакея посоветовать тебе блюдо, он точно знает, из чего оно сделано, — негромко предложил Ежов, пытаясь приободрить снова нечаянно оконфузившуюся Люсю, пока Альданская наблюдала за насекомышами.
— Я думала, они питаются только своими жуклями, — бормотала пожилая мадам, разглядывая кульбиты паукастиков над столом. — Надеюсь, не сдохнут. Конфликт с королевой мне сейчас крайне нежелателен.
«Хоть бы окочурились, мерзкие паразиты! — думал подглядывающий в замочную скважину вторых дверей Клостус. — Тогда положение старой гадюки пошатнется, а мне главное — вовремя переметнуться на нужную сторону. Те, кто получит островок без дурацкой очереди, золотом меня осыплют. А они получат, если я задурю голову девчонке, ей Юфимия со своими манерами и попытками переманить охранника-монстра — как кость в горле. Да и королева Альданской гибель своих жужжалок не простит, а значит, можно намекнуть на заключение союза.
Про магический контракт, разумность паучат и прочие тонкости толстяк понятия не имел, не рискуя следить за могущественной хозяйкой с помощью магии. Он только и успел узнать, что перед тем, как отбыть на остров, откуда вернулась с гостями, Юфимия перебирала пыльные ветхие свитки, в которых говорилось про какие-то разумные расы и их магию.