Страница 8 из 109
Глава 6. Родовая печать
Скромная комната ярко освещена пламенем свечей. Несколько женщин в одеждах послушниц склонились над роженицей в белоснежной сорочке. Молодая женщина стонет и мечется по кровати в холодном поту…
Что это? Каким-то непостижимым образом, Карина понимала, что происходит. Торбьон назвал это проверкой родовой печати. Результатом станет некое пятно, которое проступит на запястье. Но пока оно проступает, с Кариной будет происходить нечто особенное — ей будут являться картины из далёкого прошлого. Она увидит тот момент, когда на её запястье поставили родовую печать.
…Роженица вскрикивает, и её крик неожиданно заглушает пронзительный плач младенца. Одна из послушниц (боже, как она похожа на преподобную Фредерику, только гораздо моложе) принимает новорожденного, бережно кутает в мягкое кружево белоснежных пелёнок.
— Ваша светлость, у вас девочка.
Молодая Фредерика снимает с шеи роженицы кулон и аккуратно прикладывает к запястью новорожденной малышки. На одно мгновение кулон вспыхивает неестественным ярко-фиолетовым светом.
— Назову её Каролайн, — с улыбкой выдыхает измученная роженица, — в честь бабушки…
Головокружение прошло так же стремительно, как и началось. Видение исчезло. Ни роженицы, ни послушниц, ни Фредерики. Возвращаясь в реальность, Карина дала себе мысленное задание при первой возможности проанализировать увиденное — в этом эпизоде из прошлого много интересного, но пока она сосредоточилась на другом — взглянула на запястье. Знак, который проступил, под воздействием зелья, был совсем не похож на бесформенное синее пятно, появлявшееся во время испытания у послушниц. Ярко-фиолетовые контуры рисунка были четкими, чем-то напоминали три языка пламени или лепестки экзотического цветка.
Торбьон тоже изучал рисунок на запястье Карины. Ей показалось, что это не совсем то, что он ожидал увидеть. Лёгкая тень удивления проскочила на его лице. Не весь знак целиком, но, возможно, какая-то одна деталь оказалась для него сюрпризом. Впрочем, заговорил он голосом более чем уверенным.
— Маски сброшены, не так ли, ваша светлость? — Торбьон посмотрел торжествующе. — Печать рода Лоиз доказывает ваше происхождение. Хотя я понял, что наконец-то нашёл беглянку ещё там в обители. Пусть на вас были одежды послушницы, а лицо состарено зельем, вас выдал дерзкий взгляд.
Карина и без него поняла свою ошибку. Нужно было быть более незаметной, когда послушницам устроили испытание — не поднимать взгляда, безропотно тупиться в пол. Подопечные преподобной Фредерики слишком робки, чтобы пялиться на вооружённых мужчин.
— Я наслышан о вашем дерзком характере и о том, на какие поступки вы способны, — Торбьон усмехнулся.
Его усмешка была одновременно хищной и осуждающей, и нисколько не добавила добродушия его дикарской физиономии.
— Я тоже слышала о вас много нелестного, мой канцлер, — вернула ему сарказм Карина.
И хоть она ровным счётом ничего не знала о собеседнике: ни нелестно, ни лестного, тем не менее, совершенно не сомневалась, что не ошиблась. О таком головорезе наверняка ходят жуткие слухи. Да и потом, ей же нужно соответствовать образу дерзкой беглянки, раз уж её здесь таковой считают.
Торбьона выпад Карины нисколько не разозлил. Складывалось впечатление, ему даже нравится, что она воспринимает его как злодея.
— Мой долг, ваша светлость, доставить вас отцу, что я и сделаю, — наглец говорил так, будто имеет право распоряжаться Кариной. — Но это после того, как мы с вами посетим Валаайские гроты. Отправимся туда на большой луне. А пока вы моя гостья.
Сказал бы лучше пленница. Карина была уверена, что её никуда из этого замка не выпустят. Не для того людей похищают, чтобы давать им сбежать. Но сбежать — это как раз именно то, что она и собиралась сделать. Её не прельщала перспектива куда-то там ехать вместе с Торбьоном. Что ещё за Валаайские гроты? Зачем их посещают? И уж тем более она не хотела, чтобы её доставили к гранд-канцлеру — человеку, собравшемуся подвергнуть какому-то жуткому ритуалу.
— И коль вы моя гостья, всё в моих владениях к вашим услугам. Я предупредил слуг, чтобы они выполняли любое ваше желание.
Торбьон развернулся и вышел. И сразу комната стала казаться в два раза просторнее. Карина невольно отметила, что ей ещё не доводилось встречать человека, который своей мощью и энергетикой способен суживать пространство.
Побыть одной Карине не дали. Как только Торбьон скрылся за дверью, в комнату явилась Далия.
— Позволите предложить вам завтрак, ваша светлость? — услужливо поинтересовалась она.
Завтрак — это именно то, что Карине сейчас было нужно. Чудесный повод совместить полезное с приятным: подкрепиться и обдумать план действий.
— Накрой на балконе, — попросила она.
Просьба была выполнена практически мгновенно. Далия привлекла в помощники ещё несколько слуг, которые проворно сервировали изящный плетёный столик, заставив его дюжиной блюд.
Карине оставалось устроиться в креслице и насладиться местной кухней. Что скажешь, повар постарался. Еда не шла ни в какое сравнение с тем, чем обычно завтракали послушницы. В обители было принято утолять голод простыми блюдами — кашей из чечевицы или похлебкой из овощей, выращенных на собственном огороде. О таких деликатесах, как жареные ломтики бекона или тыквенные оладьи с сыром, которые лежали на тарелке перед Кариной, там и не слышали.
Вкусно! Но удовольствия от еды было бы, конечно, ещё больше, если бы у неё была компания. Вспомнилось, как дружно и весело проходили обеденные перерывы в ателье. За одним столом собирались все работницы, обсуждали заказы, идеи их реализации, клиенток, но и о жизни успевали поболтать: о том, о сём, о мужчинах. Женский коллектив есть женский коллектив.
А здесь Карине пока даже не с кем словом перекинуться. Откуда черпать информацию? Может, в замке есть библиотека? В обители из книг были только бесполезные молитвенники. А Карине не помешали бы исторические и географические издания. А ещё лучше всё же с кем-то подружиться. Никто пока не придумал более надёжного источника информации, чем друзья. Она собиралась сразу после завтрака совершить экскурсию по замку. Интересно, есть здесь другие обитатели, кроме слуг и хозяина?
Когда голод был утолён, Карина не отказала себе в удовольствии выпить чаю. Его мятный аромат действовал умиротворяюще. Она откинулась на спинку кресла и скользила взглядом по потрясающему пейзажу. Карина ведь неспроста попросила накрыть завтрак именно здесь, на балконе — хотелось изучить окрестности. Всё же местная природа совершенно поразительная в своей девственной нетронутой красоте.
Взгляд Карины проследил бег горной речки, перепрыгивая вместе с потоком воды с камня на камень. И неожиданно остановился на скамье, которую какой-то смельчак соорудил возле самого обрыва. Казалось, ещё минуту назад скамья пустовала, но теперь Карина неожиданно заметила сидящего на ней мальчика или, вернее, подростка. Она не могла рассмотреть его лица, только светлые волосы, которые спадали ему на плечи.
Юноша вдруг поднялся со скамьи и сделал шаг вперёд. У Карины замерло сердце. Что он делает? Это опасно! Он может оступиться и рухнуть прямо в пропасть. Но паренёк будто не ощущал страха, более того, он, кажется, собирался прыгнуть вниз — туда, куда с оглушительным шумом срывался водный поток.
Карина соскочила с места и что есть ног бросилась бежать ему на помощь.