Страница 43 из 109
Глава 39. Прямо сейчас?
Карина предполагала, что разговор с Торбьоном будет тяжёлым, но не ожидала, что тот прибегнет к сомнительным шуточкам. Ей, положим, было не смешно, когда он обратился к ней "жёнушка". Вот уж спасибо, была она однажды в роли жены, и вспоминать о том опыте ей совершенно не хотелось. Два года замужества теперь казались ей пыткой, хотя поначалу она очень старалась создать в семье комфорт и тёплую атмосферу, но не судьба. С тех пор от слова "жена" её передёргивает.
Она набрала побольше воздуха в грудь, чтобы выдать всё, что думает по поводу глупых шуток Торбьона, но слова застряли у неё в горле, когда она перехватила его взгляд, направленный куда-то в область её распахнутого воротника. Карина догадалась, что Торбьон заметил кулон. Его глаза сделались шальными. Оно и понятно. Вряд ли он ожидал увидеть родовой артефакт на шее у Карины.
Крайнее удивление сковало Торбьона на несколько секунд и лишило дара речи. Наверное, ещё ни разу в жизни Карина не видела настолько изумлённого мужчину.
— Откуда он у вас? – было его первым вопросом, когда к нему вернулась способность говорить.
— Выкупила в ломбарде.
Карина не нашла ничего лучшего, как сказать правду. Не её вина, что эта правда ничего толком не объясняла.
— Ложь, — Торбьон ни на мгновение не поверил.
— Отнюдь. Показать вам документы из ломбарда?
Карина не поленились отыскать бумагу, которую ей сегодня выписал ростовщик. Там черным по белому было указано, что он получил от Карины три тысячи сфольдо за родовой артефакт Дак'Кастеров.
Другую бумагу, в которой указывалось, что Карина же и отдала кулон под залог, она показывать не стала. Незачем Торбьону это знать. Всё равно она не смогла бы ему объяснить, как кулон оказался у неё, а незаслуженных обвинений в воровстве ей не хотелось.
Торбьон несколько раз пробежал документ взглядом. Карина не торопила. Пусть удостоверится. Пусть у него в голове сложится такая картина: кто-то заложил кулон в ломбарде, но вовремя за ним не явился, поэтому ростовщик выставил его на продажу, чем Карина и воспользовалась.
— Зачем же вы его выкупили? — Торбьон оторвал взгляд от бумаг.
Это был хороший вопрос — выгодный для Карины. Можно было начинать торг.
— Я выкупила его, чтобы передать вам, мой канцлер. Я знаю, как он вам необходим. Путешествия к Храму Четырёх Стихий без него опасны, не так ли?
Её слова произвели на Торбьона эффект. Она видела, что он находится во власти противоречивых эмоций. Он не ожидал, что вернуть родовой артефакт ему поможет дерзкая беглянка, был совершенно сбит с толку её поступком. Вот и чудесно. В этой игре ведёт она. Нужно и дальше не терять инициативы.
— Я подумала, что будет справедливым, если родовой артефакт Дак'Кастеров вернётся главе рода. И коль скоро я помогла справедливости восторжествовать, то жду и от вас, мой канцлер, справедливого поступка.
— Что вы хотите?
— Свободы. Вы должны пообещать, что прекратите преследовать меня и дадите самой распоряжаться своей судьбой.
В глазах Торбьона снова полыхнул шальной огонь.
— Я не могу обещать свободу той, с кем связан брачными узами, — в его словах смешались гнев, боль и… насмешка.
Он что, снова потешается? Что сегодня у Торбьона с чувством юмора?
— Вы не находите, что ваши шутки неуместны?
— Каролайн, — он поймал её взгляд своим пронизывающим взглядом, и Карина в момент осознала, что Торбьон предельно серьёзен. Его ирония — это не больше чем, приём, призванный смягчить горькую правду его слов. — Нас связывают брачные узы. Когда-то в прошлом мы дали друг другу брачные клятвы. Вы помните этот момент?
— Нет! — ответила Карина резче, чем ей хотелось бы, и встала с кресла.
Сил было совсем не много и лучше бы ей сидеть. Но её охватило такое жуткое волнение, что усидеть не получилось. Она подошла к окну.
Всматриваясь в таинственную темноту ночного сквера, Карина пыталась понять, живут ли в ней на самом деле хотя бы обрывочные воспоминания о том, о чём ведёт речь Торбьон. Его слова звучали нелепо, но что если в них есть доля правды? Ведь привиделась же ей картина, как он надевает ей на шею кулон.
— С чего вы взяли, что мы встречались раньше, и даже обменялись брачными клятвами? — спросила она возмущённо.
— Меня заверил в этом знающий человек, — Торбьон тоже поднялся с кресла и подошёл к окну. — Лунник-ведун. Сегодня я побывал в Валаайских гротах и побеседовал со старейшиной. Нет основания ему не верить. Но я не помню, чтобы давал вам клятву.
Карина чувствовала, что Торбьон стоит за её спиной. Его мощная энергетика ощущалась как тепло.
— Вы не помните, я не помню — значит, ничего и не было, — рассудила она.
Карина говорила уже без напора. Зачем кричать, если собеседник стоит так близко?
— Нас могли опоить зельем забвения, — он тоже произносил слова мягко и негромко. Его голос показался ей похожим на тот — из её смутного воспоминания.
— Но кому и зачем это нужно?
— Ведун обещал, что ответит на вопросы, если мы вместе приедем в гроты на следующей большой луне.
— Но ведь это только через месяц.
— А вы хотели бы узнать всё раньше? Прямо сейчас?
— Да, — Карина развернулась к Торбьону.
Мягкий свет лампы смягчил черты его лица. Он не казался ей головорезом, а просто мужественным воином. Не столько суровым, сколько усталым. Наверное, полночи провел в седле. И почему-то раньше она не замечала, что ему идёт щетина, а его взгляд может быть одновременно опасным и чувственным.
— Мы можем выяснить прямо сейчас, были ли связаны брачными узами, Я знаю как…
Торбьон замолчал, будто и так всё ясно, но Карина пока не догадывалась, о чём речь, поэтому спросила:
— Как?
— Зелье забвения может отключить воспоминания, но оно не влияет на память тела, — он перевёл взгляд на её губы…
Теперь она поняла, что он имеет в виду. Им нужен поцелуй. Если когда-то прежде его губы касались губ Карины, чувственная память пробудится. Ощущения подскажут, случалось ли такое раньше.
Он положил ладонь на шею Карины — едва коснулся, дожидаясь разрешения продолжить. Его пальцы, лаская, скользили вдоль цепочки кулона. Откуда-то она знала, что ему можно доверять. Он будет нежен.
Волнение предвкушения родилось в груди, заставив сделать глубокий вдох. Он расценил это как разрешение и тут же пошёл в нежную атаку. Завоеватель. Он взял в плен не наскоком, а тягучей искусной лаской. Заставил её губы раскрыться ему навстречу. Увлёк в хмельное чувственное удовольствие. Откуда-то Карина знала, что острота ощущений будет только нарастать с каждым неспешным движением его горячих губ…