Страница 19 из 109
Глава 17. Зачем вспоминать?
Обычно работу с клиентами Карина начинала с расспроса, для какого случая требуется наряд. Будет ли это повседневный костюм или вечернее платье, ансамбль для пляжного отдыха или что-то теплое домашнее и уютное для холодных зимних вечеров. И только потом шла работа с подбором ткани, фасоном и деталями.
Но в случае с двумя девочками, которым навскидку лет десять-двенадцать, дела обстояли проще. Карина понимала, что они пока не посещают статусные приемы и балы, и платьица им нужны, скорее, для прогулок по парку и поездок в гости на детские праздники, а значит, речь о чём-то лёгком и милом.
Хозяйка ателье ещё раздумывала, позволять ли Карине взяться за заказ, а она уже начала действовать.
— Лузанна, — обратилась к девочке, которая выглядела постарше, — давай подберём тебе ткань под цвет глаз.
— Серо-голубую? — заинтересовалась та.
— Да, смотри, — намётанный глаз Карины выхватил из многообразия тканей на стенде отрез светло-голубого шёлка в мелкий цветочек. Для взрослой модницы расцветка, пожалуй, слишком легкомысленна, а для ребёнка — в самый раз.
Карина смело, будто она тут хозяйка, сняла ткань со стенда и приложила к подскочившей девочке. Модистки не выразили возмущения. Видимо, Лузанна и Маурика так вымотали их, что они были не против хотя бы на какое-то время оставить юных требовательных клиенток на попечении кому-то другому.
— Чудесно сочетается со цветом глаз, — вынесла вердикт Карина.
Девочке действительно голубой был к лицу. Хотя в её возрасте всё к лицу.
— Мне нравится, — просияла она, проведя рукой по гладкой поверхности ткани.
И как только Лузанна одобрила выбор, к ней подскочила сестра.
— Хочу такое же.
Младшие любят копировать старших. Карина это давно подметила. За десять лет работы опыта накопилось самого разного. В её ателье ходили одеваться иногда целыми семьями. И задания порой ставили чем-то похожие на то, с котором она столкнулась сегодня. Как-то пришла клиентка с тремя детьми и озадачила: "Нам для фотосессии нужны одинаковые наряды, чтобы было понятно, что мы одна семья, но пусть всё будет разным, чтобы не терялась индивидуальность".
Карина справилась, но сначала ей хотелось развести руками и закатить глаза в точности так же, как это делали сейчас модистки. А что уж говорить о бедном отце.
— Хочешь в точности такое же, как у Лузанны? — уточнила Карина у Маурики.
— Да, — упрямо кивнула маленькая капризуля.
— Чтобы тоже было под цвет глаз? — конкретизировала Карина.
— Да.
Глаза у младшенькой были серо-зелёными, поэтому взгляд Карины упал на нежно-зеленый шёлк в мелкий горошек. Она оставила голубой отрез в руках Лузанны, а Маурике вручила зелёный. Та не нашла, что возразить. Карина читала по лицу весь спектр её нехитрых эмоций. Потребовать голубое платье? Но тогда у сестры будет под цвет глаз, а у неё — не под цвет. Нет, так не пойдет! Она же хотела всё как у сестры! Значит, у неё тоже должно быть под цвет глаз — то есть зелёное!
Старшенькую тоже всё устраивало. Ведь ткань у младшей была совершенно другой.
— К зеркалу! — весело скомандовал Карина.
Модистки, оценив её хитрость, тут же выкатили на середину фойе огромное зеркало на колёсиках. У девочек появилась возможность любоваться собой, то так то этак прикладывая отрезы, и фантазировать, как будут выглядеть платья.
Карина помогала их фантазиям. Рассказывала, какими деталями можно подчеркнуть индивидуальность каждой, при этом использовала всё тот же приём, что и с подбором ткани. К обсуждению подключились обе модистки, и уже через несколько минут заказ был утверждён.
Довольный отец семейства отстегнул солидный аванс, распрощался и удалился вместе с дочерьми, а Карина осталась. У неё была надежда, что хозяйки салона не станут возражать, если она вернётся к разговору о приёме на работу. Но ей даже не пришлось выступать инициатором разговора. Кареглазая модистка начала сама.
— Откуда у вас такой опыт общения с клиентами? Вы портниха?
Ей Карина ещё про свой десятилетний стаж не рассказывала. Только её сестре.
— Да, я хорошо знакома с портняжным делом.
— Это чувствуется, — вступила в беседу та, кто всего полчаса назад, утверждала обратное. — Признаю, милая, что была к тебе несправедлива. Мия, — обратилась она к сестре, — похоже, мы нашли помощницу.
.
.
Торбьон возвращался в замок в пустой карете. Каждый раз, когда взгляд касался противоположного сиденья, где должна была бы находиться Каролайн, его охватывал гнев. Торбьон не знал, на кого злился больше — на дерзкую девчонку или на себя. Она ведь особо и не скрывала, что собирается снова убежать. Ему стоило бы быть более предусмотрительным.
Когда он понял, что она перехитрила его — улизнула из-под самого носа, он с трудом удержался, чтобы не устроить ростовщику взбучку. Но старый скупердяй не виноват в произошедшем. Он всего лишь оставил её наедине, чтобы она могла примерить костюм. Но девчонка и его обвела вокруг пальца.
Торбьон хотел было опросить извозчиков и торговцев на площади — наверняка, кто-то видел её и дал бы наводку, где искать. Однако оставил эту идею. Начни он бурные поиски, обязательно пошли бы кривотолки, а он не хотел давать повода для новых слухов. Молва и так приписывает Каролайн много всего.
Он и без того отыщет девчонку. Торбьон был уверен, что его мудрый желтоглазый друг присматривает за ней и вскорости даст ему знак. Торбьону повезло иметь такого надёжного помощника. А когда-то он полагался только на свой родовой артефакт. Этому уникальному камню под силу многое, если не всё. Найти с помощью него беглянку не составило бы труда. Но теперь у Торбьона его нет.
Он прикрыл глаза, вспоминая, как велел лучшему ювелиру окаймить камень золотом и подвесить на изящную цепочку, чтобы получился кулон. Этот кулон он подарил той, кого никак не может забыть. Он сам надел ей его на шею…
Тоска сковала грудь от сладко-горького воспоминания. Тот миг был прекрасен. Но зачем вспоминать? Она предпочла свободу…