Страница 52 из 52
И иллюстрации, и название, и главное текст книги – всё было напечатано самосветящимися красками. Книгу можно будет читать в полной темноте. Разве не чудо? Вчера ночью Николетт уже испробовала и пришла в полный восторг. История воспринимается ещё острее, ещё ярче, ещё волнующе.
Родители слушали о достижениях детей с улыбками гордости на лице. Теперь Николетт понимала, что испытываешь, когда твоё чадо чего-то достигает. Такое всепоглощающее счастье – будь это просто первая улыбка, первый шажочек, первое слово.
Папенька, сидящий по левую руку от Николетт, сиял и, как когда-то в детстве, время от времени трепал по голове. Говорят, дети всегда остаются для родителей детьми, сколько бы им не было лет. Кстати, с другой стороны от папеньки сидела прехорошенькая милая дама – матушка господина Валуа. И она тут была не только в качестве его родительницы. Теперь она супруга папеньки. Как только отец справил свадьбу седьмой дочери, он собрал всех своих «малышек» и объявил:
– Дорогие мои, теперь, когда вы все счастливы, я, наконец-то, тоже могу заняться своим счастьем. Я женюсь!
Вот это был сюрприз! Папенька представил свою невесту – рано овдовевшую маму господина Валуа, с которой у них давно взаимные чувства. Николетт и все её сестры были рады за родителя. Таким счастливым они его давно не помнили.
Дело перешло к десерту, когда Николетт почувствовала неладное. Вернее, наоборот, очень ладное. Их с Тео малыш, похоже, всерьёз вознамерился появиться на свет именно сегодня. Она непроизвольно приложила руку к животу. Теодор тут же уловил это движение и склонился к ней.
– Как он?
– Торопится, – улыбнулась Николетт.
.
.
В гостиной замка Рош-ди-Вуар сразу трое мужчин нервно мерили пространство шагами – Теодор, Доминик и Огюстье. На каждый звук вскидывали головы в надежде, что появится лекарь с новостями. Но это снова и снова был не он. Тео переживал и даже злился, почему его не пускают к жене. Это не правильно, хоть лекарь и утверждал, что далеко не каждый мужчина в состоянии пережить такое потрясение.
– Всё будет хорошо, – единственное, чем он мог успокоить Теодора, выталкивая из комнаты, где его помощницы готовились принимать у Николетт роды. – Осложнений не предвидится.
– Это каждый раз так? – поинтересовался Тео у отца Николетт. Он глупо надеялся, что во второй раз не будет так нервничать.
– Каждый, – со вздохом развеял его сомнения многодетный отец.
Женщины, которые тоже дежурили в гостиной в ожидании новостей, проявляли куда большее спокойствие. Во всяком случае, у них хватало сил обсуждать, кто родится: мальчик или девочка. Мнения сходились к тому, что раз первой была девочка, сейчас будет мальчик. Но их предположения развеял Огюстье:
– У моей Николетт родится девочка. Это говорит вам отец семи дочерей и дедушка пятнадцати внучек, – он мягко рассмеялся. – И ни одного внука.
Дверь распахнулась, и в гостиной показался долгожданный лекарь. Все взгляды устремились на него.
– Господа, роды завершились благополучно. Мама и малыш чувствуют себя хорошо.
– Малыш? Это мальчик? – удивлённо переспросил отец Николетт.
– Да, поздравляю вас, господин Огюстье, у вас внук.
Кажется, у кого-то сейчас случится обморок счастья…
.
.