Легенда

  Сказала бы, что я по этому поводу думаю, да лучше промолчу.

  Он подошел ко мне почти вплотную и пристально посмотрел в мои глаза.

  - Я давно за тобой наблюдаю, - моя бровь даже не дернулась. Хорошо поет! Соловей, блин, местного разлива.

  А вот левый угол моего рта полез вверх в ухмылке.

  - Да что ты говоришь? Мне на манер кисейной барышни от счастья упасть в обморок? Ключ отдал! - выхватила я у опешившего парня вышеозначенный предмет и отперла дверь. - Вешай эту лапшу своему "фан-клубу". Подойдешь ко мне еще раз, пожалеешь! Меня учили не только приемам самообороны. Адьёс, амигос! - я выскочила из туалета красная, как помидор. И не только от стыда, но и от гнева. Это черт знает что! Ни в какие ворота не лезет! Так позорить меня перед всем институтом! А все потому, что дверь в туалет охраняли его дружки, и не пропускали внутрь с десяток возмущающихся девчонок. Те сразу же впились в меня злыми взглядами, стоило только выскочить из двери. А уж когда за моей спиной показался Никита, их взгляды были острее зубов акулы. Я повернула голову в сторону Шумского и одарила его убийственным взглядом. Вслед за ним под обстрел моих серых глаз попали не только "охраннички", но и все столпившиеся кумушки.

  Вскинув голову и расправив плечи, я твердой походкой гордо прошествовала мимо застывших студентов в полнейшей тишине.

  "Только не бежать! Только не бежать!" - шептала я про себя, как мантру. Ко мне подлетела Янка и, ухватив под локоть, пристроилась рядом.

  - Что произошло? - прошептала она одной стороной рта, продолжая смотреть вперед.

  - Надеюсь, он меня понял и больше ко мне не приблизится, иначе я за себя не ручаюсь, - прошипела я, так зыркнув на идущего нам навстречу парня, что тот шарахнулся.

  - Лизка, ты теперь, говорят, девчонка Шумского? - язвительно пропела за спиной одна из красоток его "фан-клуба". Она явно хотела сказать еще что-то в том же духе, но я ее заткнула.

  - Вырви глотку тому, кто об этом говорит. А я добавлю! - прорычала, не поворачиваясь, и пошла дальше, чеканя шаг.

  Никита же стоял в дверях женского туалета и криво ухмылялся. В его глазах сверкал нешуточный азарт, как у гончей, взявшей след, желанной добычи.

  - Никуда ты от меня не сбежишь, Елизавета Шустрикова. От меня еще никто не уходил. Все равно будешь моей! - прошептал он так тихо, что никто не услышал за всеобщим гомоном обсуждения новости года - у Шумского появилась девушка! - Так дело не пойдет! - услышав эту интерпретацию их связи, пробормотал Никита. - Надо внести уточнение!

  - Что? Ты что-то сказал? - обернулся на его слова Колька Горелов, друг детства, с которым Никита поступил в институт.

  - Говорю, что она не просто моя девушка, - довольно громко ответил он своему другу и, выждав драматическую паузу, чтобы все замолчали и раскрыли свои ушки для сногсшибательной новости, продолжил, - она - моя невеста.

  - ЧТО? - тройной возглас, чуть не лишил всех присутствующих слуха. Никита досадливо поморщился. "Фан-клубовские" красотки то багровели, то бледнели, меняясь в расцветке со скоростью света. - КТО-О-О?! - как-то синхронно пискнули они. У них один мозг на троих, что ли?

  - Вот только невеста строптивая оказалась, - горестно вздохнул Шумской, подстегивая всех желающих, помочь ему в сем нелегком деле, как завоевание красавицы.

  На следующий день на доске объявлений висела сногсшибательная статья: "ВНИМАНИЕ ВСЕМ! Никита Шумской обручен с Елизаветой Шустриковой. Спешите поздравить почти молодоженов!"

  Я, когда увидела нерукотворный сей шедевр, стала похожа на бомбу с часовым механизмом, а вернее сказать, с точным наведением на цель. При приближении цели взрывается. Так и я, зарычав, сорвала бумажку и помчалась искать автора. Главный редактор стенгазеты, Юлия Скорочкина, нашлась на своем законном месте, усердно что-то выписывая на очередном куске пергамента. Поэт Юрского периода, мать твою!

  - Что это? - гаркнула я над ее ухом. Она даже со стула полетела и испортила старательно оформляемую газетенку.

  - Ты чего орешь, ненормальная!? - взвыла она в ответ. - Ты хоть знаешь, сколько трудов я в нее вложила? - обвиняюще ткнула красотка пальцем в бумагу на столе.

  - А в это ты сколько трудов вложила? Может, мне еще за твои "труды" и приплатиться? А то обидно как-то получается - ты ТАК старалась, а я, тварь эдакая, не оценила! - шипела я, сверкая зелеными глазами на нее.

  - Так это не я писала, - хмыкнула Юлька, расслабляясь и забавляясь ситуацией.

  - Кажется, я знаю, кто этот рифмоплет хренов. Японский поэт сыскался! - скомкала я объяву и, вытащив зажигалку (я не курю, но в компашках завсегдатай, а там постоянно кто-то у кого-то сшибает подкурить), подпалила этот мусор к чертовой бабушке. И пусть хоть кто-нибудь по этому поводу заикнется! Я злая, О-О-ОЧЕНЬ злая. Не хватало, чтобы мой брательник пронюхал об этом. Будет полная ж... огурцов. И в кого он такой пошел? Папа у него - идеал мужчины, а сынок - вор в законе, вот честное слово. Сколько раз мы уже его из-за решетки вытаскивали. Ведь папа у меня генерал, как вы помните, а если сынок в тюрягу залетит - это пятно на репутации и, естественно, крест на карьере. Избалованный гаденыш! Вот кто мой брат. Отец так хотел сына, а получил геморрой на пятую точку. И ведь не выкинешь, как ненужную игрушку. Приходится терпеть и заметать за ним все его "следы". Игорь прославился уже в своих, и не только, кругах. И только благодаря разным фамилиям, нас с ним никак не связывают. Отношения у нас - на ножах, если можно так выразиться, поэтому ни я не тороплюсь всем рассказывать о его существовании, ни он.

* * *

  Помню, как поступал в ненавистный институт (дед заставил). Я был зол на весь мир и уже строил планы по отчислению меня на первой же сессии, либо за прогулы, либо за одни двойки в зачётке. Хотел "завалиться" и свалить отсюда к чертям. А потом, как гром среди ясного неба, я увидел ЕЕ. Она стояла в кругу каких-то ребят и смеялась. Её глаза сверкали, словно лунные камни.

  А потом я узнал, что она на одном со мной факультете (то есть не придется носиться, сломя голову по всему институту в ее поисках) и на одном потоке. Все бунтарские планы вылетели из моей головы в миг. Это самый замечательный институт в мире! Я его уже люблю!

  "Елизавета Шустрикова. Лиза. Лизонька. Лиззи". Я весь день перекатывал все вариации ее имени на языке и исподтишка наблюдал за их разношерстной компашкой. Как ни странно, самой яркой среди них была именно Лиза. Я имею в виду не ее внешность, а внутреннюю энергию. Она словно светилась изнутри. И мне казалось, что у меня в груди разгорается огонь. Наверно, так и было тогда, и есть до сих пор. Скольких усилий мне стоило держаться вдали от нее и не привлекать к ней ненужного внимания моих поклонниц. Я не знал, сможет ли она с ними справиться, подстереги они ее в какой-нибудь подворотне. Маленькая, хрупкая, как тростинка, она вскружила мне голову. И я все время старался держать ее в поле зрения. Изредка удавалось поймать ее мимолетный взгляд, направленный на меня и мой фан-клуб, полный презрения. Сам себя презирал, но приходилось держать марку. Все-таки сын главного спонсора института. Мне, вроде как, полагается быть самым крутым, самым красивым и иметь гарем, вернее фан-клуб тупых куриц. Днем я терпел, как мог, а вечером шел с друзьями на улицы и наводил на них "порядки". Читай, отводил душу. У меня и кликуха соответствующая - Шум.

  У нашей компашки своя фишка - мы разрисовываем лица до неузаваемости, повязываем косынками волосы и чудим. Поэтому Шума в лицо никто и не узнает, пока не переоблачусь. Вот и Лизка однажды не узнала, а я, наконец, имел шанс провести с ней хоть один вечер. Она действительно очень интересная девчонка. Тогда я пришел домой под утро, не смотря на то, что через пару часов в институт, счастливый донельзя. Дед тут же взялся меня пытать, что же меня так осчастливило... или кто. Хитро щурил глаза и слушал мой сбивчивый рассказ. Именно дед заменил мне всегда занятых родителей и именно он пообещал мне помочь в завоевании моего Эвереста... то есть Елизаветы Шустриковой.