Страница 8 из 10
В комнату неожиданно постучали и я от удивления подскочила на месте. Потому что стучать мне было решительно некому. Сандра из кресла своего не вылазит, а больше с нами никто не живет.
Однако я недооценила бабушку. Христофоровна как ни в чем не бывало стояла на пороге, лишь слегка опираясь на дверь.
– Это еще что такое чудо из чудес? Неужто воскрешение внеплановое? Вы же вроде как колясочник с недавних пор?
– Ой, оставь, язва, ты свои издевки! Не до того мне, окаянная…
– Что такое?
– Да кукла меня мучает эта…
– Та, что в огороде нашли?
– Да, она проклятая. Ну откуда бы ей там взяться, а? Чует мое сердце что-то здесь неладное…
– И что же вы предлагаете?
– Нужно идти к ведьмам!
– Да что не так-то с куклой этой? – удивилась я.
Раньше моя бабуля особым суеверием не страдала. А тут поди ж ты, к ведьмам ее тянет, словно магнитом.
– Да вот глянь-ка, – она протянула страшную находку, и я по инерции отпрянула. – Да глянь просто? Видишь?
Я все-таки пересилила свой страх и приблизилась почти вплотную. И так и эдак оглядывала куклу, но ничего необычного не заметила.
– Не видишь?
– Нет… – пожала я плечами.
– А… – Христофоровна махнула на меня рукой, – Глянь вот тут…
И указала мне на шею под остатками волос. А я как увидела, так руками всплеснула и отшатнулась.
– Это что же? Матерь божья! Это что, серьезно, что ли пентаграмма?
И впрямь – на пластиковой шее куклы кто-то вырезал и обвел красным круг, а внутри пятиконечную звезду. Вокруг же шея была млеко-мелок утыкана будто иголочкой.
– Вот и я думаю, что за напасть такая?.. -хмуро подтвердила Сандра. – Так что ты давай, бери куклу в руки и топай до колдуний. Наверняка же их рук дело!
– Да с чего вы хоть взяли-то, что их? эта страшила тут поди лет десять как лежит, ежели не больше, при чем тут сестры эти?
– А сердец мое так чует. Этого аргумента достаточно?
Я не успела ответить, потому что в кто-то позвонил в дверь. Бабуля быстро спрятала куклу в пакет и быстро поспешила к себе. А ну как же, не дай бог увидит кто без кресла, что подумают…
Я лениво потянулась и с опаской взяв страшную поклажу отправилась открывать.
На пороге сияя лучезарной улыбкой стоял Сашка и протягивал мне букет полевых ромашек. Между прочим симпатичных, чего уж там лукавить.
– Спасибо, – буркнула я в ответ и, не давая ему опомниться, подхватила под локоток и передала пакет. – Со мной пойдёшь.
Саня расцвел как красна девица, заалел да зарделся. И даже не спросил куда мы, собственно, идем.
Ну и хорошо, сюрприз будет.
С молочником мне стало однозначно спокойнее. Все-таки мужчина, пусть и глуповатый. Всю дорогу он, не останавливаясь травил анекдоты и вообще, казалось, был счастлив как никогда. Ровно до тех пор, пока не понял куда направляемся. До дома колдуний оставалось всего ничего, как Саня резко тормознул и уставился на меня глазами полными ужаса и отчаяния.
– Евгения, мы же не к ним идем?
– К ним, к ним, родной.
– А может не надо? Боязно мне что-то…
– Да не боись, Сашка! И ты в сторонке постоишь, и говорить-то тебе ничего не надобно. Сама управлюсь.
– С чем?
– С чем управлюсь? Так с ведьмами проклятыми.
– Тсс… не говори так громко, небось услышат.
– Авось не услышат. – хихикнула я и решительно направилась к высокому каменному забору.
А неплохо у нас ведьмы нынче живут.
Три раза я постучала раритетной ручкой в виде льва, но никакого эффекта это не возымело. Тогда я нажала на звонок, прятавшийся за плющом, увившим забор, и только спустя минуты три услышала шаркающие шаги по ту строну.
– У вас назначено? – скрипнул дряхлый от старости голосок.
– Назначено, – нагло соврала я, но не на ту напала.
– Имя!
«– Имя, сестра, имя… – Назови, назови мне его имя, сестра!» -некстати вспомнилось вдруг.
– Ой, ну не назначено, раскусили. Но принять-то меня можно?
– У нас все под запись. Эмма Григорьевна репетиторствует всего три раза в неделю. Так что извините, ученики расписаны вплоть до следующего лета. До свидания. Приходите к нам еще.
– Чего? Ученики? До следующего лета? Запишите меня тогда на завтра хотя бы…я… тоже ученица. Да, ученица я.
– До свидания, милая. Всего наилучшего. Приходите через год.
Я услышала удаляющееся за забором шаги и крикнула, потрясая огородной находкой в воздухе.
– Эй, погодите! А это что? Ну-ка впустите меня немедленно! Я должна кое-что узнать. Слышите меня?!
Но никто так и не соизволил мне открыть ни через минуту, ни через пять, ни через двадцать. Я еще немного потопталась на месте, раздумывая, как бы проникнуть внутрь, но так ничего и не придумав, потопала домой, чуть не забыв про Сашку.
– Зря ты их разозлила… – печально посетовал мне молочник, но я вяло отмахнулась от него.
Странные какие-то они, тетки эти. Огородили маленький домишко огромным забором, внутрь не пускают, на прием не записывают. Будто скрывают что-то…
Ну ничего! Я до них еще доберусь.
– Как думаешь, они на самом деле репетиторствуют?
Саня почесал макушку и промычал что-то невразумительное, пожав плечами. Отличный ответ.
– О, Женя. А пойдём погуляем?
– Так, а мы что сейчас делаем?
– Что?
– Гуляем. – кивнула я, и тут же пояснила, на всякий случай, – До дома.
Саша обиженно надул губы и обратно мы шли в полном молчании. Перед нашей калиткой он неуверенно пожал мне руку и потянулся за поцелуем, только представьте себе, но я резко и очень натурально схватилась за живот и, махнув на прощание рукой, скрылась за дверью дома.
Пронесло…
– Ну что там? – Сандра вновь появилась в коляске и как ни в чем не бывало проехала мимо меня, в сторону кухни.
– А ничего… даже на порог не пустили. Да какой порог, калитку у забора не открыли. Очень странная старушка.
– Репетитор, говоришь? Интересно-интересно… что же она там такое преподает, карга старая. Ясное дело, не со всеми они откровенны. Придется искать другие пути.
– А найдем ли? – уныло спросила я, порядком устав за этот день.
– Найдем, пигалица. Найдем! В таких случаях завсегда работают народные поговорки. Вот например – кто ищет, тот всегда найдет.
5
Поход к ведьмам мы на время отложили, потому что у бабушки неожиданно подскочило давление. Да так, что ее чуть не перекосило.
На такой случай у меня на холодильнике давно уже был прикреплён номер соседа, жившего через пару улиц от нас. Сосед этот – бывший военврач, а ныне весьма пожилой пенсионер в отставке. Савелий Пантелеевич Пузин уже лет пятнадцать как вдовствовал, и я не теряла надежды свести свою Христофоровну с таким видным и статным старичком.
Савелий Пантелеевич приехал на допотопной, много чего повидавшей волге, которая когда-то поражала умы и сердца всех местных зевак. Сейчас же машина едва скрипела и, казалось, вот-вот развалится на ходу.
Я встретила его у калитки и поспешила проводить к Сандре. Шла я, вереща и причитая, словно сама была глубокой старушкой.
– Отставить причитания! – гаркнул Пузин и, решительно отодвинув меня в сторону, зашел к больной.
Я, само собой, тут же умолкла, послушно замерла на месте и понадеялась на то, что доктор, пусть и бывший, быстренько сделает Христофоровне укольчик и все само собой рассосется.
Но не тут-то было.
– Что за самовольность? Быстро собирайте документы и тапочки. Будем оформлять. – скомандовал Пузин, а у меня от его слов в сердце похолодело.
– Всё? – обреченно спросила Сандра, – Это конец?
– Не понял! Доложить по уставу, едрить через плечо!
– Ну… ты, Пантелеич, сам же говоришь, документы, тапочки, оформлять. Вот я и думаю, сразу в морг что ли повезешь?
– Отставить ерничать! Нельзя в вашем положении смеяться, кровь к голове прильнет и все. Тогда уж точно тапочки белые готовить надо. – отрапортовал он и ка-а-ак крикнул, – Выполнять!