Кровь богов (сборник)

К счастью, ему даже не пришлось прибегать к угрозам или обещаниям. Вместо этого он рассказал им о своем дедушке-императоре – как Октавиан одержал верх над Марком Антонием и Клеопатрой и как заполучил головы убийц Юлия Цезаря. Остальное тюремщики додумали сами. Проходили недели и месяцы, и отношение мало-помалу менялось. Они уже не обращали внимания на то, что заключенный покидает свою темницу или перебрасывается шутками со старшими из них, готовя вместе с ними еду.

Раз в месяц двое стражников отправлялись на запряженной мулом повозке через остров к бухточке на северном берегу. С собой они везли мачты и паруса, которые ставили на небольшую лодку, прикованную цепью к древнему причалу. Даже самый тупой из них понимал, что узник весьма заинтересован в парусной лодке. Должную бдительность они проявили, угрюмо при этом насупившись, только один раз, когда он предложил им свою помощь. Еще одной своей победой Марк считал сделку по обмену золотого кольца на некоторые предметы роскоши, привезенные с Эльбы. Кое-что, если не большую часть, они, конечно, присвоили, но ничего другого он не ожидал. То был еще один шажок к поставленной цели.

После первой удачной попытки Марк каждый месяц передавал стражникам еще по одному кольцу, и, хотя теперь их осталось всего два, он знал: приобретения оправдывают потери. Как можно обойтись без нескольких мехов вина, приличного мяса и, самое главное, без набора для латрункули, помогавшего коротать долгие, унылые вечера. В прошлом месяце Марк предложил сразу два драгоценных кольца за то, чтобы ему привезли женщину, но тюремщики только посмеялись над его наглостью и посоветовали дождаться свободы или, если уж не терпится, поймать одну из диких свиней, что бродили по острову. Два бывалых солдата сочли это удачной шуткой, и Марк посмеялся вместе с ними, но шутников постарался запомнить. Он особо брал на заметку тех, кто выказывал неуважение, в какой бы мелочи это ни выражалось. Тех же, кто помогал, он мысленно пообещал щедро вознаградить. Все просто, все поставлено на деловую основу, и у себя в голове он вел строгий учет, ставя против имени каждого соответствующую отметку.

Ни тени задуманного не отразилось на лице Марка, когда он сделал намеренно слабый ход. Командир стражи Невий воображал себя мастером игры. Уверенность его, как предполагал Марк, проистекала из побед над собственными детишками. Их дурацкие проделки и успехи Невий расписывал во всех подробностях, доводя Марка до тихого бешенства. В какой-то момент он даже начинал думать, что при встрече надавал бы им подзатыльников.

Происходил Невий из небогатой семьи нобилей, о чем Марк узнал в случайном разговоре. Только боги знали, каким проступком или прегрешением этот человек заслужил назначение на столь незавидную должность, но сам Невий, похоже, вполне довольствовался своей ролью. А еще у него был мешочек с монетами, который Марк видел лишь однажды мельком. В отношении игры на деньги Невий выступал с позиций моралиста, и Марк потратил немало дней на то, чтобы в конце концов его соблазнить. Впрочем, выбор занятий, которыми командир стражи мог бы заполнить время, был невелик.

Собрав брови к переносице, Марк сделал еще один слабый ход, приближая тем самым свой полный разгром. Невий даже не потрудился скрыть радость.

– Еще один отдал! Их нужно защищать от окружения, понимаешь? Теперь я выбираю между двумя ходами. Я могу взять еще один твой камешек, если передвину «Орла»… сюда.

Невий откинулся назад, а Марк, приняв сердитый вид, покачал головой.

– Без ставок никакого удовольствия, – пожаловался он. – Я и стараюсь, но, как ни поверни, что выигрыш, что проигрыш – все одно, ничего. Пожалуй… да, выхожу.

Невий даже расстроился. Взгляд его заметался между Марком и доской.

– Ну… возможно, в этот раз… как исключение… я мог бы позволить небольшую ставку, – начал он. – Если это поможет тебе сосредоточиться. Потом я, конечно, верну тебе ставку.

Марк нахмурился и с нескрываемым подозрением посмотрел на Невия.

– Я вот думаю, не для того ли ты распинался про то, какое это зло, игра на деньги, чтобы потом выиграть мои последние кольца? Такой у тебя замысел?

Оскорбленный до глубины души предъявленным обвинением, Невий побагровел. Марк же наблюдал за ним, скрывая радость. Ответить он не успел – снаружи донесся редкий для этого тихого уголка звук: к тюрьме кто-то бежал. Нарушить покой долгих летних дней могло только чрезвычайное происшествие.

В шестерке охранявших крепость стражников самым молодым был Риний Толорс. Ему единственному еще не исполнилось тридцати. Марк относился к нему по-доброму и всегда выслушивал с величайшим вниманием, будто изо рта солдата сыпались не слова, а рубины. Месяцем раньше он дал ему несколько наставлений по ведению небольшого отцовского предприятия в Риме, порекомендовал честного займодателя и посоветовал, какую ставку можно потребовать и получить. Марк знал, что Риний ходил бы за ним, как щенок за хозяином, если бы не его старшие товарищи, особенно те двое, которые готовили еду. Они безжалостно высмеивали молодого стражника и всячески издевались над ним, видя в этом единственное доступное развлечение. Марк имел на Риния свои виды, рассчитывая на помощь с лодкой, если друзья в городе не добьются его освобождения.

Запыхавшись после подъема на холм, Риний отсалютовал командиру.

– К причалу подошли три галеры. Под императорским флагом.

Шумное появление солдата заставило Невия подняться. Слушая донесение, он мельком взглянул на Марка, который задумчиво склонился над игровой доской. К его удивлению, заключенный протянул руку и сделал ход. Похоже, принесенная весть нисколько его не заинтересовала.

– Думаю, узника должно отвести на место. Неправильно, чтобы он находился здесь. – Невий протянул руку, и в этот самый момент внук императора поднял голову и улыбнулся.

– Думаю, что нет, – твердо сказал он. – Если сюда прибыл сам император, то только для того, чтобы вернуть меня в Рим. Не беспокойся, Невий, я дам о тебе хороший отзыв. Полагаю, я подожду Августа здесь или, может быть, спущусь к причалу.

Невий закусил губу. Что делать? Выйти и оценить обстановку? А если заключенный пожалуется на плохое обращение с кровным родственником Цезаря? В итоге начальник стражи принял единственно возможное решение и кивнул в знак согласия.

– Ладно, ладно. Оставайся здесь. Риний! Собери остальных. Нет, пусть все выйдут. А ты пройди посмотри, все ли в порядке в казарме. Давай, парень! Шевелись!

Риний ушел, и Невий остался наедине со своим единственным заключенным, прекрасно сознавая, что его судьба зависит от доброй воли молодого человека и может быть решена одним словом, одной жалобой. Марк лениво улыбнулся:

– Может быть, мы еще успеем закончить игру, пока я здесь. Хотелось бы.

Невий растерянно посмотрел на него и, прежде чем уйти, кивнул.

Вдохнув крепкий запах побережья, Октавиан откинулся на подушки и, защищенный от солнца навесом, закрыл глаза. Лошади бодро трусили по дороге. Легионеры поспевали следом беглым маршем, демонстрируя доведенный до совершенства образец строя. Собрать повозку, вывести из трюма лошадей – все они сделали ловко и споро, как будто занимались этим каждый день, работая с римской эффективностью и спокойной слаженностью. Император знал, что похвала необязательна, но доброе слово люди оценят и еще долго будут вспоминать с заслуженной гордостью.

Остров был крошечный, всего лишь скала в море в сравнении с раскинувшимися на северо-востоке утесами Эльбы. Будь Октавиан лет на двадцать моложе, он прошел бы по тропинке от пристани, но бедра и поясницу снова терзала боль, и он довольствовался повозкой. Яркое солнце, синее небо, теплый, приятный воздух, напоенный ароматами дикой оливы и кипариса. И пусть Планасия – это прежде всего тюрьма, сам холм с крепостью как будто перенесли сюда с Капри.

Октавиан поймал себя на том, что с нетерпением ждет встречи с внуком. Мир и Рим полагали, что император в каком-то другом месте, и из этой мысли истекало странное ощущение свободы. Он не чувствовал обычного напряжения. Этот день принадлежал ему одному – украденный у времени момент, который мог, однако, отразиться на еще не рожденных поколениях.