Кровь богов (сборник)

Виспансий тяжело дышал от страха и возбуждения, глядя на командующего вражеским флотом, который стоял на носу своей галеры. Он видел ритмично опускающиеся и поднимающиеся весла. Ему было известно, что легионные капитаны предпочитали уходить влево, чтобы соприкасаться с противником правым бортом, на котором обычно находились лучшие бойцы, но он понятия не имел, кто командует флагманской галерой – легионный капитан или один из пиратов Секста Помпея.

– Приготовить абордажный ворон! – проревел Агриппа. – Приготовить гарпакс! – Катапультные расчеты обрадовались, услышав придуманное ими название нового оружия. «Грабители»[22] могли красть у противника целые корабли, если срабатывали в хаосе битвы.

И справа, и слева флот Агриппы схлестывался с врагом, но сам он сосредоточился только на одной галере, которая неслась к нему. Если бы у него сдали нервы и он повернул слишком рано, вражеский таран пробил бы борт его галеры и сражение для него закончилось бы на дне моря. Их разделяли лишь пятьдесят шагов, вторая галера не сворачивала с курса, и Виспансий внезапно осознал: командующий вражеским флотом не свернет, так как полностью уверен, что его противник не решится на лобовое столкновение и подставит борт под удар тарана. Он не мог сказать, откуда пришло это понимание, разве что основанием для него послужила прямая, по которой следовала вражеская галера.

– Агриппа? – ровным голосом спросил Меценат, зачарованно наблюдая за приближением врага.

– Еще рано! – пробормотал его друг.

Он отдал приказ в самый последний момент, решив, что больше тянуть нельзя.

– Все весла из воды! – проорал он. – По левому борту из воды и на палубу!

Весла поднялись над водой, поэтому галера осталась на прежнем курсе, а гребцы левого борта затащили свои весла на палубу. Рулевой повернул кормовые весла до упора, и корабль начал забирать вправо, практически сохраняя скорость.

Агриппа крепко схватился за поручень, когда его галера проходила вдоль вражеского корабля и ее острый нос перерубал десятки весел, как тростинки. Он слышал крики: разрубленные весла убивали гребцов, ломали им позвоночники и ребра, разбивали головы. Куски дерева летали по нижней палубе, круша все живое. Галеры разошлись: одна в целости и сохранности, вторая – залитая кровью и наполовину выведенная из строя.

Команда Виспансия Агриппы торжествующе заревела, когда весла с обеих сторон вновь ушли в воду. Им хотелось бы добить врага, но к ним приближался еще один корабль, и они не собирались при развороте подставлять борт под удар.

Виспансий видел, что, кроме галеры впереди, чуть дальше по правому борту шла еще одна.

– Приготовить гарпакс! Цель по правому борту! – выкрикнул он.

Вокруг кипело сражение. Многие корабли потеряли весла с обоих бортов и теперь беспомощно покачивались на воде. Другие при столкновении получили пробоину и уже начали тонуть. Рискнув на мгновение оторвать взгляд от приближающихся галер, Агриппа увидел два перевернувшихся корабля, медленно погружающихся в воду в окружении бурлящих пузырей воздуха.

Еще одна галера летела на него, чтобы отомстить за флагмана, вторая проходила мимо. Виспансий приказал расчетам гарпаксов открыть огонь. Вражеские команды в изумлении наблюдали, как якоря выстрелили из катапульт и перелетели через палубу. Легионеры начали сматывать веревку, и острия якорей крепко вонзились в борт. Все оставшиеся члены команды перебежали на левый борт, чтобы уравновесить корабль. Галера, которая приближалась к ним, ушла влево, а корабль, зацепленный якорями, перевернулся и начал тонуть. Агриппа почувствовал, как накреняется и его галера: веревки тянули с все большей силой.

– Топоры! Ради Марса, рубите веревки! – проорал он, и в его голос ворвалась нотка паники.

Он проклял медные проволоки, вплетенные в веревку. Они выдержали первые удары, и корабль продолжал накреняться – тонущая галера тянула его за собой. Наконец первая веревка лопнула с резким звоном, который разнесся над водой. За ней последовала вторая. Третья, когда ее разрубили, ударила по лицу одного из солдат, сбросив его в море. Лицо его превратилось в кровавое месиво.

Галера Агриппы выпрямилась, подняв волну, которая окатила гребцов на нижней палубе.

– Расчеты гарпаксов! – прокричал он уже хриплым голосом. – Подготовить новые веревки и якоря!

Они везли с собой второй комплект, но, пока воины занимались этим, еще одно судно приблизилось к ним на полной скорости. Агриппа едва успел дать команду вновь убрать весла с левого борта. Галеры столкнулись корпусами, дерево застонало. Виспансий ощерился, увидев, что вражеские солдаты готовы перебросить на его палубу абордажные вороны.

– Абордажные группы! Все наверх! Отбросить врага! – захрипел он.

Предводитель флота не мог покинуть свой пост на носу, но увидел, как Цильний Меценат вытащил гладий и схватил щит с деревянной стойки, на которой они хранились. С первой волной солдат Меценат бросился к тому месту, куда, как ожидалось, противники должны были перебросить абордажный ворон, в то время как другие солдаты готовили собственные перекидные трапы. Вражеская галера встала под углом, и абордажный ворон на корме не достал до нее, зависнув, как деревянный язык, а люди стояли рядом, не имея возможности добраться до врага. Зато носовой ворон упал на палубу вражеской галеры, и железный шип впился в дерево.

Солдаты Агриппы побежали по нему, но еще больше защищали собственную палубу. Виспансий видел на вражеской галере центурию легионеров, но его вторая задумка сразу доказала свою эффективность. Каждый из его гребцов получил это место, лишь доказав свое умение биться на мечах. Они оставили весла и побежали наверх, так что бойцов у Агриппы оказалось в три раза больше, чем вражеских легионеров, и каждый из них владел мечом лучше многих. Меценат вместе с ними перебежал на вражескую палубу, отражая и нанося удары. Его группа расширяла плацдарм, чтобы в бой могли вступить все новые и новые солдаты-гребцы.

Впрочем, бой этот больше походил на резню. Обе стороны сумели прорваться на палубу вражеской галеры, но тех, кто ступил на корабль Агриппы, тут же изрубили в капусту, а тела их выбросили за борт. Солдаты Виспансия, наоборот, смели все на своем пути и ворвались на нижнюю палубу, где положили гребцов на пол. Под восторженные крики они выволокли на палубу капитана в шлеме с плюмажем, попытавшегося спрятаться внизу, увидев, что его корабль захвачен. Еще живого, его выбросили за борт, и он пошел на дно под тяжестью собственной брони. Агриппе хотелось оставить себе этот корабль, но вокруг еще кишели враги.

– Поджигайте его и быстро возвращайтесь, – приказал он, оглядывая море в поисках новой угрозы, пока под дикие крики гребцов черный дым не поднялся над захваченным кораблем. Агриппа не стал слушать эти крики: он привык к тому, что справедливости в бою не бывает. Молодой флотоводец знал, что эти люди атаковали его не по своей воле, но не мог ничего поделать, не мог проявить милосердия. Его солдаты вернулись на галеру, и абордажные вороны заняли исходное положение.

Галеры разошлись, колонна черного дыма поднималась все выше, над палубой вражеского корабля плясали языки пламени. Агриппа громко поздравил своих людей с победой, когда они рассаживались на скамьях нижней палубы, бросив мечи под ноги и вновь взявшись мозолистыми руками за весла.

Сражение разбилось на отдельные бои. На огромном пространстве одни корабли гонялись за другими. Воду покрывали масляные пятна, куски дерева и человеческие тела, причем некоторые из них еще двигались. Агриппа видел перевернутые корпуса, но не мог сказать, его это галеры или вражеские. Из тех, что продолжали сражение, он узнавал свои с одного взгляда, и ему нравилось число оставшихся на плаву и продолжавших сражаться.

Потом он повернулся на треск катапульт и увидел, как якоря выстрелили с одного из его кораблей, зацепили вражескую галеру и принялись подтаскивать ее к себе. То ли благодаря удаче, то ли из-за появившегося навыка, обе галеры не накренились, а лишь сошлись бортами, после чего солдаты-гребцы по абордажным воронам ворвались на корабль противника и захватили его, уничтожив все живое.

22

Среди значений греческого слова «harpax» – грабитель, грабеж, кража.