Кровь богов (сборник)

– Средний ход! – прокричал он, а потом велел принести чего-нибудь выпить, чтобы прогнать остатки сна. Римский легионер предложил ему воды, но Ведий осмеял его. – Я ее никогда не пью! Вино кормит кровь, парень. Принеси мне бурдюк.

На нижней палубе эти слова услышал начальник гребцов, и бой барабанов, задающий темп, ускорился. Гребцы, недавно спавшие на скамьях, уже втянулись в работу. Галеры направились к выходу из бухты в строгом строю, все прибавляя и прибавляя в скорости. Каждому капитану хотелось первым настигнуть добычу. Вскоре они оставили позади остров Капри, расположенный в сотне миль севернее Сицилии.

Виспансий Агриппа всматривался в темноту, ловя и снова теряя из виду световую точку, которая появилась вдали. Ночное небо вращалось вокруг Полярной звезды, до зари оставалось еще много часов, и он не мог понять, кто были те люди, что жгли костры на холмах Капри, когда его корабль проплывал мимо в темноте.

– Мне нужна информация, Меценат. – Агриппа смотрел на своего друга, и ему показалось, что тот пожал плечами, но полной уверенности в этом у него из-за темноты не было.

– Никто не знает, где вражеский флот, – ответил молодой патриций. – У нас есть клиенты на Сицилии и на всех островах, но они не могут держать нас в курсе событий, потому что связи с материком нет. Ты плывешь вслепую, друг мой, но я думаю, ты не предполагаешь, что костер разжег какой-то пастух, чтобы согреться в ночи.

Агриппа не ответил – от раздражения у него перехватило дыхание. Они шли на юг, и остров Капри темной громадой возвышался по его правую руку. Лишь на самой высокой точке острова пылал огонь. Флотоводец напрягал зрение, вновь и вновь вглядываясь в темноту и пытаясь разглядеть вражеские галеры, отплывающие от острова и атакующие его флот.

– Я не планировал ночной атаки, – пробормотал он. – Мы не сможем использовать якоря, не видя врага.

– Иногда боги играют в свои игры, – небрежно ответил Меценат.

Его, похоже, сложившаяся ситуация совершенно не волновала, и уверенность Цильния Мецената помогла Агриппе тоже обрести спокойствие. Он уже собрался ответить, когда увидел что-то вдали и перегнулся через правый борт. Молодой человек долго вертел головой из стороны в сторону, пытаясь что-то уловить в расплывчатых тенях.

– Не свались. – Меценат протянул руку и схватил его за плечо. – Я не хочу сегодня оказаться в командирах. Ты единственный, кто понимает, как все это работает.

– Клянусь Аидом. Я их вижу! – воскликнул Агриппа. Он практически не сомневался, что и вправду видит длинные корпуса галер.

– Корницен! Три коротких! – закричал он.

Этим сигналом отдавалась команда построиться в боевой порядок, следуя за флагманом, и Агриппе оставалось только верить, что капитаны галер это поймут и последуют за ним. Затем флотоводец отдал еще полдесятка новых приказов. Море было гладким, как зеркало, но для реализации задуманного ему требовался свет.

Цильний Меценат с интересом наблюдал, как сворачиваются паруса, а весла опускаются в воду. Галера Агриппы сначала закачалась на воде, а потом вновь двинулась, набирая все большую скорость. Патриций почувствовал, как она ускоряется, и улыбнулся. Вокруг другие галеры повторяли действия флагмана. О маскировке забыли, капитаны выкрикивали приказы.

Короткая заминка позволила вражеским галерам приблизиться, хотя Меценат видел белые буруны, которые весла взбивали лучше, чем сами корабли. В горле у него пересохло, он наполнил еще одну чашу и тут же выпил.

– Мы будем плыть вдоль берега до зари, – сказал Агриппа. – Боги, когда взойдет солнце? Мне нужен свет.

Он слышал барабаны других галер, которые ускоряли ритм, побуждая гребцов увеличивать темп. И если сначала корабли шли со средним ходом, то по приказу капитана они принялись разгоняться.

– Они же не могут так мчаться, во всяком случае долго? – спросил Меценат.

Агриппа кивнул в темноте, невидимый своему другу, надеясь, что это правда. Его команды многие месяцы наматывали мили, кружа по озеру. Гребцы стали стройными и поджарыми, как охотничьи собаки, но гребля выматывала людей, даже тех, кто находился в прекрасной физической форме. И Виспансий понятия не имел, смогут ли легионные галеры, которыми командовал Секст Помпей, догнать его флот и протаранить бронзовыми носами.

– Так почему ты здесь? – заговорил Агриппа только для того, чтобы снять напряжение, которое грозило его задушить. – В смысле, на корабле?

– Ты знаешь почему, – ответил Меценат. – Я не могу положиться на тебя в таком деле.

Даже в темноте каждый из друзей увидел сверкнувшие в улыбке зубы другого. Скрип весел и ритм барабанов нарастали, и Агриппа чувствовал, что сердце у него бьется как у оленя, убегающего от стаи волков. Ветер ревел в ушах, заставляя крутить головой, чтобы слышать врага.

– А на самом деле? – спросил он громче, чуть ли не выкрикнул.

Насколько флотоводец мог судить, вражеские галеры почти их догнали, и он напрягся, готовясь услышать треск дерева, ломающегося под ударами бронзовых таранов. Теперь никто не думал о маневрировании: гребцы налегали на весла, вкладывая все силы в каждый гребок.

– Потому же, почему ты рискуешь своей шеей в полной темноте! – прокричал в ответ Меценат. – Ради него. Все ради него.

– Я знаю, – ответил Агриппа. – Думаешь, он знает, что ты чувствуешь?

– Я – что? – крикнул его товарищ, не веря своим ушам. – Что я чувствую? Ты специально выбрал момент, когда наши жизни висят на волоске, чтобы сказать мне, что я, по твоему мнению, влюблен в Октавиана? Ты самодовольный ублюдок! Ушам своим не верю!

– Я просто подумал…

– Ты подумал неправильно, невежественная горилла! Боги, я пришел сюда, чтобы рядом с тобой встретить жестокого врага – не на суше, а на море, – и что я за это получаю? Мы с Октавианом друзья, большой ты, волосатый горшок с помоями. Друзья!

Меценат хотел сказать что-то еще, но где-то рядом раздался громкий треск. Закричали люди, послышались всплески, но в непроглядной тьме ссорящиеся друзья не могли сказать, откуда доносятся звуки и тонут ли воины с их галеры.

– Мы с тобой еще поговорим об этом, когда все закончится! – рявкнул Цильний Меценат. – Я бы сейчас вытащил меч, если бы мог тебя разглядеть и не будь ты единственным, кто знает, как вести морской бой.

И тут, услышав смех Агриппы, кипящий от негодования патриций едва не ударил его.

– Ты хороший человек, Меценат, – ответил предводитель флота, и в темноте вновь блеснули его зубы.

Если бы Цильний мог видеть своего друга, он бы встревожился: мышцы его напряглись до предела, а вены вздулись от страха и ярости. Агриппа не видел врагов, темнота связывала его по рукам и ногам, он не знал, не протаранит ли их вдруг в следующее мгновение вражеская галера. Болтовня с Меценатом хоть немного, но отвлекала.

– Я хороший человек, обезьяна, – огрызнулся патриций. – И ты тоже. А теперь, пожалуйста, скажи, что мы сможем обогнать эти галеры.

Агриппа посмотрел на восток, молясь о первом солнечном луче. Он чувствовал, как скрипит и напрягается галера, словно живое существо. Капли соленой воды летели через палубу и холодными иголками кололи лицо.

– Я не знаю, – пробормотал флотоводец.

Ведий отступил на шаг от носа галеры, пытаясь что-нибудь разглядеть в темноте. Кто бы там ни был, кораблей у них было много. В какой-то момент он подумал, что угодил в ловушку, но чужие галеры бросились наутек – их весла резво взбивали белую пену. Заместитель Секста Помпея приказал гнать на полной скорости, и его галеры быстро сокращали расстояние, отделяющее их от этих странных темных кораблей. На короткое время он даже отдал приказ разогнаться до скорости тарана. Галеры просто летели над водой. Ведий знал, что долго гребцы не выдержат. Скорость тарана развивалась перед столкновением с галерой противника. Сто ударов сердца корабль несся все быстрее, а потом приходилось снова снижать скорость. В какой-то момент флотоводец резко повернул голову на громкий треск, но ничего не увидел, а его гребцы едва не потеряли сознание.