Страница 39 из 47
Зависаю. Последние месяцы, если заходил разговор, то она говорила о детях, во множественном числе. И забрала из родовой обоих. О том, чтобы взять только одного, после того тяжелого разговора, закончившегося у нее приступом, не было сказано ни слова.
Врач не выдерживает:
– Слушайте, но так же нельзя: то всех забрали, то только одного! О роженице тоже подумайте.
Похоже, Эрика о ней уже подумала, говорит:
– Она только спасибо скажет – кричала, словно ее резали. И отказ был написан только на одного ребенка. Есть желающие требовать с нее отказ на второго? Сейчас я только пальчики пересчитаю, – и начинает изучать кулачки и ступни у темноволосого младенца.
Почему мне хочется разбить здесь все?!
– Еще зубы у него проверь! Эри, ты не на базаре.
Прошу врача:
– Оденьте детей, пожалуйста.
Смотрю в телеграм – видела ли Ольга фотографию сыновей. Да. Ждала. Кредит доверия у меня еще есть.
Отвожу жену к окну:
– Я ни одного своего сына не брошу, ни ради тебя, ни ради твоего папы. Думай в последний раз – готова ли ты к такому?!
– Второго ребенка можно записать на фамилию гражданского мужа Лебедевой – дать ему денег. И отчество его. За них не переживай, они и так все будут счастливы, – кривит губы.
– Я буду видеться со вторым своим сыном и содержать его.
– Но он не будет наследником папиной империи. Это главное. И видеться с ним и с его матерью ты будешь незаметно для меня и для всех. А этого ребенка, – указывает на большенького, – я буду любить, как своего, погибшего в той аварии в машине.
Что, получил? Ответить нечего? Сердце что-то защемило. Строчу сообщение Ольге. И слышу из-за нескольких дверей ее крик радости. Мощный голос у нее, однако, как у оперной дивы!
Глава 50
Игорь.
Маленького, то есть первенца моего относят к Ольге. Вскоре Лена возвращается оттуда с сообщением: психолог больше не нужен, а сиделку пока оставят. Представляю, что любовь там просто висит в воздухе, а с ней, надеюсь, здоровье Оли пойдет на поправку.
Не буду к ним заходить, пусть немного успокоятся, привыкнут. У меня ощущение, словно я виноват перед Ольгой, хотя особо вроде не за что. Формально все обязательства выполнены... Наверное, я ее чувства предал — вот что. Не оградил от страшных переживаний, не был рядом, когда это ей было особенно нужно. А ведь она носила и рожала их для меня, как будто даже не ради денег. Как она на меня смотрела раньше! И захочет ли она теперь со мной общаться сверх того, что напрямую касается наших детей — большой вопрос. А я точно этого хочу.
Шлю ей новую фотку второго сына. Вижу, что просмотрела, и прошу выслать в ответ фотографию нашего первенца. Жду. Присылает, да с какого ракурса — сиську он сосет, то есть грудь. А грудь такая!.. Спасибо, что хоть на фотке увидел. Ух, я охотно поменялся бы с сыном местами. За него можно быть спокойным. Расти, малыш.
Теперь про второго, большего. Перечитываю в телефоне выводы экспертов, полученные из диспансера вместе с выпиской Эрики: на детей реагирует положительно, естественным образом. И дальше несколько абзацев о том же. Все отшлифовано, глазом зацепиться на за что.
А сегодня обратил внимание, что жена, все то время, что я здесь нахожусь, не брала на руки моего, то есть нашего сына, даже не прикасалась к нему. Когда проверяла комплектность пальчиков, и то делала это только визуально. Может, конечно, врач ее просила не трогать новорожденного даже в медицинских перчатках? Или сама не решается? Подхожу к сыну, которого врач только что одела в зеленую пижаму или как это у них называется. Кстати, он продолжает спать. Протягиваю к нему руки и обращаюсь к медику:
— Можно?
— Конечно! Берите под спину и обязательно поддерживайте головку... У вас хорошо получается.
Держу сына столбиком, прислонил к себе. И стоя продолжает спать, смешно. Какой он мягкий, нежный, классный. Говорят, на меня похож. Ну, может, когда побреюсь. Как из таких цветочков вырастают грубые мужики? На рыбалку буду его с собой брать. Чуть позже.
Осторожно кладу его на место. Вроде ничего не хрустнуло. Кроха совсем. Он всего с две моих ладони длиной, и это тот, который больше! Эрика смотрит на нас с вежливым интересом, всего лишь. Или даже дежурным. Срочно нужна няня, это более чем очевидно.
Выхожу с Леной в коридор, делюсь своими соображениями.
— Няню сам найду, обращусь в агентство, в котором раньше подбирали сиделку Карлу Фридриховичу, ну и здесь наверняка есть база свободных нянь. С Эрикой посоветуюсь, конечно. Ольгу опекать тебе, пожалуй, больше нет необходимости.
Лена, посматривай за вторым сыном, ну, в смысле за ребенком, который с Эрикой. Надо же, мы имена детей еще не обсудили — все некогда. Мне скоро надо будет отъехать, а я пока не понял, какие здесь порядки — кто и как будет этого ребенка кормить и так далее.
Бескомпромиссная Лена докладывает мне о замеченных странностях в поведении Эрики, в том числе о попытке отсоединить флакон с глюкозой от капельницы у Ольги.
— Это опасно?! — у меня опять словно игла вошла в сердце.
Прислонился к стене.
— Нет, — отвечает, внимательно глядя на меня. — Чтобы наступила смерть, в вену должна попасть пятая часть стакана воздуха. Через иглу столько не войдет никак. Но когда-то считали смертельно опасными даже мелкие пузырьки воздуха в трубке капельницы.
— А флакон стеклянный?
— Да. Вам плохо?
— Нет, порядок. Лен, давай поступим так: сейчас ты опекаешь младенца и Эрику Карловну, а я после работы забираю ее домой. Делать ей здесь ночью совершенно нечего.
Я вкратце сообщаю о бывших проблемах Эри.
Младенца с моей женой выписывают на третий день. На крыльце роддома толпа народа — и близкие, и дальние. И пресса. Похоже, Карл всех созвал. Или даже сама Эрика. Она в розовой шубке, ребенок на ее руках в голубом комбинезоне, везде цветы, преимущественно белые. Фотографии и видео получатся хорошие. Зефирные какие-то, в самый раз для детей. Ну, а мы с Карлом в темном с двух сторон сзади, как противовес. Думаю, сегодня эти фото много где появятся. Счастливое прибавление известного семейства.
Сотрудники нашего завода сегодня получили тринадцатую зарплату в двойном размере. Одна сумма — по итогам года, ну, а вторая — все поняли, в связи с чем.
Дома старик организовал такой стол!.. На нем выставлено все, что мычало, хрюкало, блеяло или по-другому выражало свои эмоции, пока было живым. Плюс рыба, и икра, конечно. И великолепные овощи с фруктами, очень актуальные в конце зимы. Большую часть блюд, я слышал, готовили в одном из немецких ресторанов. Фатиме даже вместе со всеми родственниками такое не осилить. Кстати, домашней прислуге тоже перечислили премию, включая Ольгу. В холле играет маленький оркестр.
Некоторых за столом я даже не знаю, по виду — представители бизнеса, преимущественно мужчины разных возрастов. Часть общается исключительно на немецком, понимаю через слово — незнакомый диалект. Браво, Карл! Семейное торжество появления в доме наследника показал как преемственность бизнеса. Видимо, после обеда будем говорить о далеко идущих планах. Через несколько дней, кстати, заканчивается срок депозита.
Эрика пробыла за столом недолго — ее просят наверх, к ребенку. Няня с отличными рекомендациями выглядит доброй и аккуратной. Лена, кстати, тоже наверху.
После обеда гости группками разбредаются осмотреть дом и участок. Накануне Федя по просьбе Карла навесил дополнительные камеры с микрофонами чуть ли не на каждое дерево. Удобный способ узнать все, что говорят акулы бизнеса, считая, что их никто не слышит. Потом прокрутим. Может, старику предложить здесь бизнес-клуб организовать? Или даже частный игровой. Время у него есть, энергия в последнее время — тоже. Свободных помещений на первом этаже достаточно.
Проходя мимо дома, каждый раз слышу, как плачет мой сын. То и дело, просто закатывается. Вот тебе и спокойный.