Чародей

Тилвертон стёрт с лица Фаэруна. Фаэриммы оккупировали Эвереску. Великий Ледник тает. Анорач начинает затапливать. Эльминстер исчез. Величайшие герои Фаэруна собираются вместе, а летающий город собирается навсегда обосноваться на Ториле, когда мир находится на грани разрушения.

...

ТРОЙ ДЕННИНГ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

ГЛАВА ПЯТАЯ

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

ЭПИЛОГ

О ПЕРЕВОДЕ

ТРОЙ ДЕННИНГ

Возвращение Архимагов

«ЧАРОДЕЙ»

книга 3

Эду Гринвуду

За то, что делил свой мир со столькими

Благодарности

Я хотел бы поблагодарить моего редактора Фила Этанса за его терпение, хорошее настроение и ценную проницательность; Эрика Бойда за его большой вклад в серию; и Андрию Хейдей за ее обычное необычайное терпение и поддержку.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

7 Флеймрула, Год Дикой магии (1372 ЛД)

Это был звук отчаяния, эта напряженная тишина, которая встречала конец каждого сообщения. С каждым сообщением об очередном пакте, заключенном врагом, с каждым признанием, что королевство не может собрать больше войск, посланцы опускали глаза на полированную поверхность стола заседаний и изучали свои отражения, и в комнате не было слышно ни звука, кроме потрескивания масляных ламп. Только принцесса Алусейр Обарскир, Стальной Регент Кормира, восприняла эту новость с поднятым подбородком, но Галаэрону Нихмеду казалось, что с каждым рассказом о новом циклоне, порожденном таянием Высокого Льда, с каждым описанием нового города в наводнении или ячменных полей страны, увядающих под палящим солнцем, морщины на лбу принцессы углублялись, круги под глазами становились больше, темнее и более угрожающими. Алусейр обратила свое внимание на Галаэрона и спросила:

— А какие новости из Эверески, сэр Нихмеду? Как идут дела у эльфов? Вопрос был задан в интересах всех присутствующих. Алусейр была единственной, кто рассказал Галаэрону многое из того, что он собирался передать, и она оказала ему честь, попросив повторить это от имени своего города. Галаэрон встал.

— Эвереска будет стоять, ваше высочество. Эта хорошая новость заставила нескольких посланников поднять головы, и Галаэрон продолжил:

— Эльфийские армии разбили лагерь за пределами Шараэдима, готовые встретить фаэриммов в тот момент, когда падет теневая скорлупа.

— Вы уверены, что она падет? — спросил Кориан Хованай, посол из Сембии. Щеголеватый мужчина с мясистыми щеками и в диковинной шляпе с перьями, лежащей на столе перед ним, Хованай свирепо посмотрел на Галаэрона.

— Я не вижу причин, по которым шадовары должны позволить ей исчезнуть. Фаэриммы – заклятые враги Шейда, и шадовары преуспели во всех своих начинаниях.

— Во всех их дипломатических начинаниях, — поправила Алусейр. За сорок дней, прошедших после гибели Тилвертона, она постарела на десять лет, и ее некогда поразительное лицо стало бледным и осунувшимся от беспокойства. — Их армия – то, что от нее осталось – затихла после битвы при Тилвертоне.

— Вот именно, — сказал Хованай. — Откуда мы знаем, что они не собирали свои силы, чтобы возобновить атаку на фаэриммов?

— Вы принимаете желаемое за действительное, посол — сказал Пьергейрон Паладинсон, который с помощью магии проделал весь путь из Глубоководья.

— К сожалению, шадовары слишком хитры, чтобы переключить свое внимание на что-то другое, чтобы наш союз мог мобилизоваться против Таяния.

— И эльфийские армии так же готовы встретить шадовар, как и фаэриммы — сказал Галаэрон. — Теневой барьер наносит Эвереске такой же урон, как и фаэриммам, и наш народ не позволит шадоварам возобновить ее.

Галаэрон умолчал лишь о том, что двое Избранных Мистры – Лаэраль Серебряная Рука и ее супруг Хелбен Арунсун – все еще были заперты в Шараэдиме, и Шторм Серебряная Рука, как и эльфы, была полна решимости уничтожить теневой барьер. При первом же намеке на неприятности она телепортируется прямо к мистическому Сращиванию, которое удерживает темную сферу вместе, и присоединится к шести последним высшим магам Эвермита, чтобы помешать шадоварам возобновить ее. Галаэрон мало в чем был уверен в этой странной трехсторонней войне, но он был уверен, что теневая скорлупа падёт, и скоро. О том, что произойдёт потом, можно было только догадываться. С фаэриммами, свободно разгуливающими по миру, шадоварами, растапливающими Высокий Лёд, и погодой, сеющей наводнения и голод по всему Фаэруну, единственное, что можно было предсказать наверняка, было бедствие. Хованай с усмешкой посмотрел на Галаэрона и наконец сказал:

— Я уверен, что вы простите всех нас, если мы не разделяем вашего энтузиазма.

— У вас есть причины желать Эвереске зла, посол? — спросил Галаэрон. — Может быть, Сембия надеется заключить сделку о наших сокровищах?

Глаза Хованая вспыхнули.

— Надеюсь, вы не предполагаете, что Сембия будет иметь дело с ворами, сэр Нихмеду?

Галаэрон оперся руками о стол и начал подниматься, но ведьма-арфистка Руха, сидевшая рядом с ним в своей обычной вуали и головном платке, положила руку ему на предплечье.

— Помни о своей тени, — тихо сказала она. — Ты слишком много на себя берешь.

Галаэрон почувствовал внезапный прилив гнева по отношению к ней и мгновенно понял, что в нем поднялось что-то темное и зловещее. Его «теневое я» снова заявляло о себе, пытаясь заставить его увидеть темные мотивы и злые предательства в тех, кто его окружал. Он опустился на свое место, сложил руки и посмотрел через стол на Хованая.

— Мой вопрос был необоснованным, посол, — сказал он. Извиняться Галаэрону было неприятно, но в таких делах разумнее доверять Рухе, чем самому себе. — Надеюсь, вы простите намек.

Хованай ухмыльнулся в ответ.

— Конечно. Мы все знаем о вашем несчастье.

— Но это не значит, что мы понимаем вашу точку зрения, посол, — сказала Алусейр. Она не стала скрывать своих подозрений по отношению к этому человеку, потому что между их двумя королевствами была утрачена любовь с тех пор, как Сембия попыталась отрезать кусок Кормира во время Бича Хазнеф. — Почему мы не хотим, чтобы Эвереска уцелела?

— Нас беспокоит не целость Эверески, — ответил Хованай. — А падение теневого барьера. Коммерция и так достаточно пострадала. Последнее, что нам сейчас нужно – это легион фаэриммов, делающих рабов и мешки с яйцами из тех немногих караванщиков, которые еще достаточно смелы, чтобы выполнять свои обязательства.

Галаэрон сдержался, чтобы не отругать этого человека за то, что он беспокоится о своем кошельке, в то время как храбрые эльфы умирают, но Алусейр этого не сделала. Она изучала Хованая с усмешкой, обычно приберегаемой для чего-то, что она соскребала с сапога, затем покачала головой.