Звёздный анклав

Но нет, Миликки отвергала эту теорию. Кэтти-бри, конечно, знала, что дроу не были злыми от природы. В конце концов, она вышла замуж за Дзирта, и он был абсолютно уверен, что она любит его до глубины души. Сохранить при этом подобные предрассудки? Нет, это было невозможно.

Но Кэтти-бри настаивала, что гоблиноиды отличаются, как по её мнению, так и согласно эдиктам её богини. Миликки сказала жрице, поистине избранной жрице, что гоблиноиды – воплощённое зло, рождённое лишь затем, чтобы причинять горе. Ничего более. Да, признавала Кэтти-бри, давным-давно Дзирт встретил исключение в небольшом городке под названием Пенгаллен, но хотя она и не сомневалась в его воспоминаниях или его искренности, она сообщила, что считает его суждения в отношении той конкретной ситуации с гоблином Нойхеймом искажёнными. Он не видел полной картины, осторожно предположила Кэтти-бри.

Дзирт и сам не был уверен в своей точке зрения по этому вопросу, зато был убеждён, что никакая богиня не заставит его поступать вопреки собственной совести. Однажды он тоже следовал за Миликки, но всегда считал её, как и всех богов, воплощением того, что находилось в сердцах их последователей – просто имена, которыми смертные звали свою совесть – а если и чем-то больше, то это было неважно, поскольку поклонение им означало следование тому, что вы считали правдой, а не чьим-то словам. Или, в этом случае, даже не словам, сказанным напрямую.

В последние несколько лет этот спор вспоминался нечасто, но очевидно, оставались какие-то недоговорки, которые вернулись сейчас, когда им необходимо было воспитывать ребёнка и пришла пора отвечать на все связанные с этой непростой задачей вопросы. Им нужно было направлять жизнь другого разумного, независимого, растущего существа. Им предстояло сформировать самое раннее представление Бриенны о мире, и они оба – Дзирт и Кэтти-бри – понимали, что такое влияние может стать как путеводным маяком, так и тяжёлым якорем в путешествии Бриенны.

Дзирт несколько раз пытался что-то ответить, но каждый раз замолкал. Ему нужно было осторожно подбирать слова, поскольку он обращался к самой сути – своей и Кэтти-бри. Конечно, им не требовалось соглашаться по каждому поводу, но это были фундаментальные принципы, которые превосходили вопрос природы гоблиноидов и касались самой концепции божеств, создания и смысла самой жизни.

- Она узнает о богине, - сказала Кэтти-бри.

- Я знаю.

- Можешь сказать с абсолютной искренностью, что ты настолько же нерушимо уверен, что она узнает про магистра Кейна и орден Святых Солларов?

- Я – не из ордена Святых Солларов, - напомнил ей Дзирт.

- Разве? Ты совершил наиболее возвышенное и сложное деяние в их учении, покинув по собственной воле материальный план бытия.

- Философия магистра Кейна заключается в познании себя через медитацию и совершенствовании тела через повторение. Таковы учения человека, которого они зовут святым Солларом, да.

- Святым, - повторила Кэтти-бри с недвусмысленным намёком.

- Воином-философом, - поправился Дзирт. – Его учение показало мне путь, как Мили-Магтир ранее, а до него – наставления моего отца, Закнафейна. Но я не обожествляю его.

- Похоже, ты уже никого и ничего не обожествляешь.

Дзирт несколько долгих мгновений переваривал эту реплику.

- Разве я отличаюсь в этом отношении от того меня, который покинул Мензоберранзан?

- Разве не ты привёл меня к Миликки?

Это заставило Дзирта задуматься.

- Я рассказал тебе, что у меня в сердце, и назвал это именем Миликки.

- Потому что она была воплощением твоих этических воззрений, - ответила Кэтти-бри.

- Да.

- Но она живая богиня, и когда она говорит с тобой, разве не являются её слова заповедями, которым необходимо следовать?

- Нет.

Дзирт удивился, как быстро ответ сорвался с его губ, и удивился своей убеждённости.

- Я не знаю, могу ли называть её богиней – или высших сущностей Торила богами, - сказал он, пытаясь не только объясниться с Кэтти-бри, но и разобраться самому. – Может быть, они всего лишь заботятся о конечных точках пути, который лучше всего подходит их последователям. Может быть, они всего лишь иллюзии или самообман, рождённый, если ничем иным, нашими страхами перед будущим.

- Ты погиб и вернулся к жизни! – напомнила ему Кэтти-бри. – Неужели я обманываюсь в этом?

- Разве? Или я нашёл какую-то магию разума, которая превзошла мою физическую форму и оставила меня во временном состоянии, растворившемся в ничто?

- Или растворившемся во всём?

- Я надеюсь на это, любимая, - с улыбкой признал Дзирт.

- Ты сказал, что испытал радость истинной гармонии. И всё же ты сомневаешься.

- Может быть, это был мой собственный самообман, облегчивший мне переход.

Кэтти-бри хмыкнула – не пытаясь его уязвить, но всё равно уязвила.

- Мой сомневающийся муж. Это реально. Есть больше. Я видела. Я жила в Ируландуне, хотя это было лишь временное место. Но я была там, с Вульфгаром, Бренором и Реджисом, когда мы погибли. И Закнафейн – он был потерян десятки лет, а теперь вернулся.

- Я знаю, - сказал Дзирт. – Столько всего по-прежнему остаётся за границами моего понимания.

- Потому-то это и называется верой.

Пожав плечами, Дзирт признал её аргумент.

- И всё же ты сомневаешься в словах Миликки, - сказала Кэтти-бри. – Она рассказала мне о природе гоблиноидов, и эта природа – зло.

- Я верен тому, что у меня в сердце, - парировал Дзирт. – Я верю в то, что совесть направляет меня…

- Ты ставишь себя выше Миликки, - голос Кэтти-бри стал более резким, но Дзирт заметил, что он тут же смягчился – жена не меньше его устала от этого повторяющегося спора.

- Значит, ты не хочешь, чтобы я познакомила нашу дочь с Миликки? – наконец спросила она.

- Конечно, хочу. Если этого не сделаешь ты, значит сделаю я. Я позволю ей увидеть и впитать весь мир – чтобы она могла выбрать лакомые кусочки, которые есть у неё в сердце.

- И если она выберет Миликки, решит стать жрицей, вместо того, чтобы обучаться у магистра Кейна?

- Разве одно исключает другое?

После тяжёлого вздоха Кэтти-бри признала:

- Вероятно, нет, хотя последнее заставило тебя уйти от первого.

- Возможно, тебе стоит самой отвести Бриенну в монастырь Жёлтой Розы и послушать уроки магистра Кейна, - с усмешкой предложил Дзирт. – Когда-то ты была грозной воительницей и смертоносной лучницей.

- Теперь я стала ещё более смертоносной, - ответила его жена, сощурив глаза и повернув их в сторону достаточно, чтобы подчеркнуть тихую, легкомысленную угрозу.

Дзирт подскочил к ней и сгрёб в объятия, поцеловав в щёку, а затем прошептав на ухо:

- Я нахожу это весьма привлекательным.

- В конце концов, это же танец, - прошептала в ответ Кэтти-бри, повернувшись в его хватке, чтобы поцеловать его по-настоящему.

- Хочу Генн! – раздался голосок у дверей.

- Может быть, стоит попросить Киммуриэля взять её к иллитидам, - сказал Дзирт, беспомощно улыбаясь. – Этот ребёнок точно умеет читать мысли.

- Не думаю, что твои мысли сейчас так сложно прочитать, - поддразнила его Кэтти-бри, немного покачиваясь в его объятиях. – Вызови пантеру. Пускай немного поиграет со своей Генн.

- Пока мы закончим нашу дискуссию?

Улыбка Кэтти-бри стала ещё шире, она хихикнула, но её выражение неожиданно сменилось притворно-суровым взглядом.

- Не испорти, - предупредила она.

- Сегодня ты кажешься… немного растрёпанной? – ехидно заметил Джарлакс, слишком очевидно пытаясь спрятать ухмылку, отчего Кэтти-бри поняла, что покраснела.

- С малышкой каждый день – испытание, - сказала она.

- Наверное, ты очень занята.

- Да, это постоянная гонка.

- Надеюсь, ты находишь время для себя, - подколол наёмник. – Это всегда важно.

- Да, Джарлакс, я обследовала твой огненный кнут, - наконец раздражённо воскликнула Кэтти-бри, пытаясь закончить бесконечную игру загадочных ремарок и подспудного смысла. Да, она знала, как заметно, что только что она покинула постель Дзирта, и не ожидала ничего другого от этого кавалера-дроу, так преданного удовольствиям жизни.