Страница 43 из 80
Тейс знала, что они нужны ему для работы с большинством книг из-за талисмана, который он никогда не снимал – разве что в заклинательной комнате. Эта маленькая звездочка, рядом с его кожей, заставляла металлические предметы проходить сквозь него, поэтому почти все кубки, чаши, ложки, вилки и ножи в Железном Ветре были не из металла, а из резной кости или закаленного огнем обработанного дерева.
Слабо улыбаясь, Мастер подошел к ней.
– М-мастер, – прошептала она, и страх поднялся в ней, превратившись в холодное пламя, такое же обжигающее, как жар его магии, – Я...
– Тише, Маленький Чертенок, – мягко сказал он. – Я пришел не наказывать, а узнать правду. Стой очень тихо.
Он навис над ней, ближе, чем когда-либо. Тейс чувствовала его запах – сумрачный аромат, смешанный со знакомым маслом для волос. Над ее дрожащей головой волшебник что-то пробормотал.
Затем, без предупреждения, он засунул два своих длинных пальца ей в ноздри. От них пахнуло пряным дымом, и Тейс едва не задохнулась.
Другая его рука внезапно сомкнулась на ее шее, прижав ее к своим пальцам, не позволяя вырваться... и в ее голове забушевало что-то похожее на сине-белый огонь, только журчащий как дождевая вода, вырывающаяся из водопада Железного Ветра.
Она закричала, или ей показалось, что закричала, когда библиотека поплыла и опрокинулась вокруг нее.
Словно кто-то услышал ее, в мягком сумраке библиотеки расцвело золотое сияние: заклинания расступились, а вместе с ними и их занавес, и сквозь них пробился Варлбит, младший ученик Мастера, со свитком послания в руках и озадаченным хмурым лицом.
Его глаза остановились на ней и расширились, а затем Тейс споткнулась, когда Мастер повернулся лицом к своему прибывшему ученику.
Тот вытаращился на него и пролепетал:
– Я... я не вовремя, Мастер? Может, мне вернуться позже?
– Итак, сэр Жент, – сказала Шторм голосом, таким же холодным, как сталь, прижатая к его горлу, – теперь ты будешь предъявлять мне требования на моей собственной огуречной грядке, не так ли?
Воин почувствовал холодное острие собственной зачарованной стали, которая душила его, когда он попытался сглотнуть.
Страх, ярость и недоверие боролись в нем: у этой женщины не должно было быть силы, чтобы удерживать его! Магия его клинка должна была рассечь ее заклинания, как паутину, – если только этот змееголовый жрец Шар не солгал ему!
Солгал.
Ну, конечно.
– У тебя есть последние слова? – пробормотала бард из Долины Теней, ее рука сжалась на его шее. Спереди – сталь, чтобы перерезать ему горло, сзади – ее пальцы, похожие на каменные когти...
Хныча, Жентарим задрожал в ее руках, оскалив зубы.
– Можешь ли ты назвать мне вескую причину, чтобы не положить конец всем твоим деяниям сейчас? – тихо спросила она, ее кровь все еще стекала по груди ручьями от порезов, которые он нанес ей при первом ударе.
Нутланд из Жентарима почти умоляюще встретил ее взгляд и ему удалось решительно покачать головой.
– Нет, – сумел выдохнуть он. – По крайней мере, я могу говорить с тобой честно... Леди. Пусть это будет быстро, если вы можете найти хоть какое-то милосердие.
– Это много, – тихо сказала Шторм Серебряная рука, – и даже больше. Она подбросила клинок Шар высоко в воздух и смотрела, как он растворяется во вспышке голубых звезд и пламени, поджидающие духи Мистры и Азута вместе уничтожали его. – Ни одна сталь не прольет твоей крови.
Ее пальцы сжались, и его шея сломалась с влажным хрустом. Его голова откинулась, глаза потемнели.
Устало бард обняла тело, призывая священный серебряный огонь, чтобы сжечь все заклинания непредвиденных обстоятельств или смертельные чары, которые могли быть наложены на Истребителя Жента, чтобы подвергнуть опасности ее саму или Долину Теней вокруг.
Ее кровь бурлила и вспыхивала тошнотворным синем пламенем, пока огонь делал свое дело. Шторм стиснула зубы от короткой агонии, затем откинула голову назад и облегченно вздохнула, когда пламя медленно угасло, оставив ее сжимать в руках приготовленный, дымящийся труп с когтистыми пальцами.
Позади нее кто-то нервно прочистил горло.
Шторм крутанулась на месте, ее плащ рассыпался в прах, а сам Жентарим буквально рассыпался в ее руках. Она взглянула в лицо Сореле, продавщице яиц с фермы Торма Артаувина, расположенной вверх по дороге, с полной корзиной огромных коричневых свежих яиц.
Маленькая пухленькая служанка дрожала от... страха? Благоговения?
Сорел широко раскрытыми глазами смотрела на черепоподобное, осунувшееся лицо Жента, потом отступила назад, когда Шторм нахмурилась, и слабо усмехнулась.
– Сейчас не самое подходящее время, леди? Может, мне вернуться позже?
При звуке их голосов Тантараз замерла, или попыталась это сделать. Ее дрожь не прекращалась.
Мастер больше ничего с ней не делал и отпустил, но его магия покалывала и заставляла ее цепенеть, вызывая неконтролируемую дрожь на грани беспомощного потока слез.
Она бежала по башне, как дикий ветер, и искала одно из лучших укрытий. Она так вспотела во время бега, что ее босые ноги постоянно скользили, и она чуть не разбилась насмерть, когда выбиралась из окна на крышу.
Почти.
Теперь она удобно устроилась в самой большой водосточной трубе крыши, гладкий, затененный камень окружал ее и успокаивал. Конечно, после нескольких дней засухи здесь было сухо. Тейс прижалась к нему, дрожа и содрогаясь. Это было заклинание. Оно что-то делало с ней... все еще делало, даже после того, как Мастер закончил, взял свиток и начал говорить с Варлбитом.
Варлбит разговаривал сейчас не с Мастером, а со старейшим учеником Мастера, Рауксуном.
Тейс ненавидел их обоих, но если Варлбит был просто злобен, то еще не ставший Красным магом Рауксун был... холодным, терпеливым клинком, ожидающим возможности убить своего Мастера и забрать весь Железный Ветер себе.
Мастер, конечно, знал это, и его улыбка была особенно мягкой, когда он разговаривал с Рауксуном, но...
Что он сделал с ней? О, она принадлежала Маэларху Трону, и он мог приготовить и съесть ее по своей прихоти, если бы захотел. Но дело не в этом. Он нравился ей, и она знала, что нравится ему, а также знала из разговоров рабов, что у большинства других в Тэе дела обстоят гораздо хуже, но... эта магия пробудила в ней нечто такое, чего, по мнению Тейс, Хозяин не заметил или не хотел.
Что-то, что ей лучше держать в тайне от него и от его учеников.
Они должны быть в камере рядом с ней, в канюльнике на самом верху западного бокового шпиля. Но что этим двум высокородным делать в таком тесном, вонючем месте?
– Он будет работать над заклинанием по меньшей мере еще один колокол! У нас есть столько времени.
В голосе Варлбита звучал гнев, и он пыхтел почти так же сильно, как Тейс. Она откинула голову назад и изо всех сил постаралась замедлить дыхание
– Говори, – спокойно пробормотал Рауксун.
– Эта маленькая Кларин Тантараз! Она только что была в библиотеке с Троном и каким-то образом убедила его установить с ней связь разума! Она пыталась очаровать его!
– Успокойся, Варл. – Тейс услышал в голосе Рауксуна высокомерную улыбку. – Я знаю лучше и ты должен знать.
Покалывание в теле Тейс превратилось в кратковременный укол боли – кто-то наложил заклинанием, совсем рядом, – а затем почти полностью исчезло. Сквозь щель в каменной кладке водосточной трубы пробилось сияние, которое не угасало.
Тейс заглянула в крошечное отверстие и обнаружила, что смотрит… на себя. Вернее, на свой светящийся образ, парящий в пустом воздухе за низкими арочными окнами. Она стояла прямо и выглядела так же, как в зеркалах Башни, и медленно вращалась, чтобы показать себя сзади и спереди.