Страница 18 из 80
Волосы гостя растаяли и отпали в сторону, в то время как тело заблестело, расплылось, а затем разошлось в стороны, освобождая единственный зелёный, жидкий глаз. Пока Маншун смотрел на этот немигающий гигантский глаз, колеблющийся на конце длинной, змееподобной шеи, он вырос ещё больше. Тело же ниже осело и обвисло, как сброшенная одежда.
— Тогда говори, — холодный голос странного посетителя раздался снова. — Моего терпения не хватает на людей, которые любят разыгрывать таинственность.
Маншун вернул гостю его ледяную улыбку.
— На следующей встрече совета произойдёт открытая резня. Те, кто противостоят мне, умрут. И когда Зентил Кип станет моим, ваши соплеменники будут иметь то, чего они так желают: мощный город, полный рабочих рук, которые можно продать, свежее мясо для вашего пропитания, и мужчины, которые боятся вас и становятся на колени перед вами.
— Не думайте, что вы понимаете мой вид так хорошо, — ответило существо, подплывая немного ближе. — Более того, Маншун, не смейте думать или воображать, что вы можете командовать — мною.
Корчащиеся черви плоти выросли из его сферического тела.
Приглушенный вскрик ужаса раздался из-за соседнего гобелена. В следующий миг оттуда вылетел арбалетный болт, который просвистел вдоль покоев, и был отброшен невидимой магической силой резко в сторону только перед самим плавающим в воздухе огромным глазом. Болт закончил свой полет, расколовшись о стену.
Глаза открылись в концах все еще удлиняющих стеблей монстра и посмотрели в ту сторону, откуда вылетел болт. Один из них зловеще замигал.
Гобелен отбросило в сторону, обнажился провал прохода — и Таерсэль, который лежал ничком на полу, всё ещё сжимая в руках арбалет. Тонкие струйки дыма поднимались от его тела.
— Это не очень умно, — мягко заметил многоглазый повелитель, — угрожать нам.
Маншун взглянул в многочисленные глаза бехолдера и твёрдо ответил:
— Я слишком полезен для вас, чтобы вы могли убить меня — и слишком мудр, чтобы попытаться напасть на вас. — Он кивнул в сторону лежащего слуги. — Этот человек действовал из своих собственных побуждений защитить меня. Безрассудный, он все же так же полезен мне, как и я вам. Я надеюсь, что вы ему не сильно повредили.
— Не смертельно. — Наблюдатель приблизился и все его глаза от неудовольствия пожелтели. — Когда вы в следующий раз будете выступать в совете, мы будем там. И знайте, владеющий: если вы и ваши приближённые не позаботитесь обо всём, для вас всех скоро наступит день беды.
— Если мы не позаботимся обо всём, — сказал Лорд Чесс в покоях другой башни, неподалеку от дома Маншуна, — день беды может наступить для всех нас.
Остальная знать за его столом заёрзала на своих местах. На собрании присутствовало большинство молодых дворян города. Некоторые скрывали своё волнение, часто прикладываясь к своим кубкам с львиным вином Мулхорандана. Другие надменно улыбались и принимали ещё более ленивые позы на своих больших, искусно вырезанных стульях.
— Мы не боимся выскочек волшебников, — сказал один из них, снисходительно усмехаясь. — Наши отцы и деды смешивали с грязью таких противников. Почему же мы должны бояться? Хватит одних только наших стражников, чтобы уничтожить этих Жентаримов.
— Да уж, — прогрохотал другой голос среди согласного ропота. — Позвольте седым бородам в совете тявкать, и это продлится весь день! Я не вижу ничего, что могло бы угрожать Зентил Кипу или помешало бы увеличиваться нашим богатствам. Совет беспокоится всякий раз, когда болваны в Мулмастере осмеливаются бросить нам очередной вызов, или когда какой-нибудь волшебник из Тая вводит себя в заблуждение, что он является достаточно могущественным, чтобы управлять нами. Большую часть времени совет просто держит наших отцов и остальную часть стариков занятыми — и заставляет их держать свои носы подальше от наших дел!
— И сколько же дел у вас сейчас, Таэрун? — с ехидцей спросил один из дворян.
— Да, на этой декаде? — добавил кто-то сквозь общее веселье.
Чесс нахмурился.
— Вас что, нисколько не заботят шпионы среди нас? Агенты Тая, Культа Дракона, даже Сембии и Калимшана – их обнаруживают каждый месяц! Их кинжалы намного ближе, чем вы можете себе представить.
— Ага, — торжествующе произнёс Таерун, наклоняясь вперёд и облокачиваясь на стол. — Вот в чём суть, Чесс. Их обнаруживают — и бдительные волшебники команды Маншуна, и жрецы Фзула. Именно поэтому мы терпим на первом месте этих надменных дураков в длинных мантиях! Они прикрывают наш зад, так что мы можем продолжать заниматься обогащением!
— И развратом, — пробурчал кто-то.
— И пьянкой, — добавил другой. — Кстати, Чесс, что это за помои?
— Мулхоранданское вино одного из лучших урожаев, — сухо сказал Чесс. — Я не сомневался, что ты не сможешь его узнать, Наер.
Наер сплюнул на стол.
— Вот тебе твои насмешки! Мой род настолько же стар, как и ваши!
— И настолько же распущенный, — пробормотал Таерун.
Чесс тонко улыбнулся.
— Вы вольны наслаждаться вашей беззаботностью, сколько можете, Лорды. Но учтите, что это драгоценное удовольствие будет утрачено, как только один из наших противников решится на войну с нами.
Таерун снова наклонился вперед, его глаза были холодны.
— Я действительно наслаждаюсь этим... и я буду наслаждаться. Каждое удовольствие имеет свою цену — но наша беззаботность стоит нам только крови нескольких дураков, преклоняющих колени у алтарей, и наёмников, время от времени. Это та цена, которую я заплачу охотно. Избавь нас от своих завуалированных угроз. Имя Блэкрин означает “гордый” — и я всегда готов к драке.
Мерцающие искры света вырвались из его сжатого кулака и, соединившись, превратились в декоративный скипетр, наконечник которого пульсировал и пылал.
Один из дворян раздражённо вздохнул.
— О, уберите это, Таерун! Вы постоянно пытаетесь показать, насколько вы воинственны, а вместо этого каждый раз показываете лишь отсутствие у вас деликатности и тонкости. У нас у всех есть такое же, а то и лучше! Вы что думаете, что вам единственному в Зентил Кипе хватило ума на то, чтобы пронести сюда магию, в то время как мы должны были оставить наши клинки за дверью?
Другой дворянин погладил свою неопрятную бороду и добавил:
— Да, и если Вы когда-либо используете это, Блэкрин, то прольётся кровь одного из нас. Тогда кровавая междоусобица начнётся снова. Это — слишком высокая цена за симпатию совета. Они, скорее всего, превратят вас в собаку, чтобы вы провели остатки вашей жизни, патрулируя территории к северу от Глистера... в течение тех нескольких дней до того, как вы встретите свою смерть.
Он выпрямился, распрямляя ноги, и добавил:
— Достаточно резких слов. Достань ещё вина, Чесс, и расскажи-ка мне о той девице с зелеными волосами, с которой ты был накануне! Я её прежде не замечал. Где вы её прятали?
Чесс улыбнулся, в то время как серебряный поднос, уставленный бутылками и графинами, поднялся с полированной стойки перед ним и медленно опустился на стол.
— Да, ее волосы вчера вечером были зелёными. Ее называют Шадоусил. Она одна из волшебников Маншуна, так что даже не думай приударить за ней, Элдарр. Она может убить нас всех одним движением своей руки.
— И это, Таэрун, — сухо заметил Наер, — также будет слишком высокой ценой за симпатию совета!
Упитанный человек в роскошных одеждах, сшитых по последней моде Калишита с разрезами и отворотами, впервые подал голос этой ночью.
— Я был очень далеко отсюда и лишь недавно вернулся, — сказал он, — но слухи о Жентариме: темных волшебниках, безжалостных убийцах, которые набрали могущественную магическую силу, разошлись повсюду. И я хотел бы узнать больше. Расскажите мне по порядку: что происходит в нашем городе? Чего вы боитесь, и что лежит в основе ваших страхов?