Клим

Подняв тяжёлую дверь, я опустился на корточки и заглянул внутрь. Ничего не разглядел и потянулся к выключателю.

— Кира? — позвал девчонку, склоняясь над ямой, и рассматривая её фигурку в тусклом желтоватом свете, — давай, на выход.

Почувствовал как напряглись собственные плечи, когда не получил никакой реакции. Она как лежала на боку, поджав колени, так и продолжала лежать. Даже не шелохнулась.

— Кира? — чуть громче.

И снова ничего.

Твою ж мать... сколько времени прошло? Полчаса? Заснула? Или замёрзла?!

— Кира, вылезай, пока я не передумал!

Гордость включила... решила, что лучше сдохнет, чем ответит мне. Ну-ну...

Опустив дверь, я подождал ещё пару минут. Прислушивался к звукам, но гробовая тишина заставила леденеющие пальцы снова поднять эту чёртову дверь.

— Красавица спящая, мать твою... — выругался, спускаясь к ней.

Оказавшись на дне, присел на корточки и слегка потряс девушку за плечо.

— Кира... — не своим голосом. Мне показалось, что между рёбрами всё онемело.

Она не отвечала. И даже не спала.

Ну не могла же она околеть за тридцать минут?!

Сука!

Снова поднялся наверх и, позвав помощь, вытащил девчонку из погреба. Она была без сознания. Всё ещё не веря в эту нелепость, я буквально бежал в дом с ней на руках.

Как, блять, такое могло случиться?!

Буквально взлетел по лестнице на второй этаж и прямиком отправился в уборную.

— Сейчас... — опустил её на дно ванной и выкрутил вентиль с прохладной водой, постепенно добавляя горячую. Доводя температуру до нужной, я одновременно держал её голову и продолжал тихо звать её.

Что я делаю? Не совсем отдавая себе отчёт и не пытаясь найти ответы на вопросы, что слоем пыли оседали в башке, я убирал с её лица волосы.

— Давай же... согревайся, мать твою, Кира!

Поднял душевую лейку, рассыпая тёплые струи воды по худым плечам. Второй рукой стягивал мокрую и разорванную мной же рубашку. Эта юбка... блять! Эта долбанная огромная юбка из-за воды стала подниматься и надуваться как сраное облако, мешая мне подступиться к талии и содрать с девчонки эту лишнюю тряпку.

— Даже не думай, — злобно прорычал, наконец, избавляя Киру от одежды, и продолжая поддерживать её голову, — у меня на тебя большие планы, девочка, — приблизил ухо к её лицу. Самому не верилось, что я пытался уловить её дыхание.

Дышит... конечно же дышит!

Мои губы дрогнули от улыбки, от которой я тут же избавился. На несколько долбанных секунд меня продрало от дрожи. Мне показалось, что все кости внутри меня ломались. Блять... или это ломался я?

Я пока ещё не понимал. Но одну вещь я понимал яснее ясного.

Я не верну её Быку. Я не верну её никому.

Кроме себя самого.