Клим

Глава 6

Прошла неделя, и я не видела больше ничего, кроме стен своей временной комнаты и уборной. Никого, кроме Елены — медицинского работника, что помогала мне, пока я была практически обездвижена. Женщина была немногословна, а потому я не могла вытащить из неё никакой информации, за исключением моего состояния и задач на день. Мне казалось, что она была запугана не меньше, чем я сама. Но порой её взгляд говорил мне о том, что она не меньше моего, жаждет того дня, когда я, наконец, покину этот дом. Во мне была причина, или в чём-то другом, оставалось только догадываться. Но, тем не менее, Елена была заботлива и трепетно относилась ко мне и моему телу.

Мне наложили швы на бровь и даже на ухо. Каждый день обрабатывали ссадины на губах и уже через семь дней моё лицо стало походить на человеческое, нежели на чучело, охраняющее чей-то огород.

Стала ли я чувствовать себя лучше? Безусловно. Конечно, боль всё ещё сковывала мои бока и правую руку; порой мигрень не давала мне уснуть... но в сравнении с той гаммой ощущений, что я испытывала совсем недавно — это казалось мелочью.

Я обязательно поправлюсь. Восстановлюсь до той степени, что на своих двух смогу покинуть этот дом. Елена говорила, что мне потребуется около двух месяцев, чтобы окончательно прийти в форму. Я же надеялась, что мне хватит месяца.

Что насчёт Клима?

Его я не видела с того дня, как он привёз меня сюда после обследования. Его след простыл, и я даже начала забывать его лицо. Но другой человек мне снился почти каждую ночь. Бык.

Его выпученные грязно-серого цвета глаза. Толстые губы с отлетающих от них слюной от крика; шрам, тянущийся от середины брови вниз до самого подбородка, и пересекающий его лицо. Омерзительный, почти визгливый смех. Он бил меня. Кулаками и ногами, когда я, свернувшись на матрасе, пыталась спрятать голову и лицо. Плевал. Однажды, на моих глазах, он помочился на одну из девочек. Просто унижая, он снова и снова доказывал, что мы там никто. Материал, который после отработки, скинут гнить в канаву.

Оставаясь наедине с собой, я раз за разом проматывала те события, о которых я помню. Я всё больше убеждалась в том, что именно Лиза стала тем человеком, из-за которого я оказалась там, а теперь и здесь. Только сейчас я начала анализировать, осознавая, что, когда мы жили в общаге, она часто пропадала по ночам. Могла сорваться из дома после полуночи по одному звонку. Могла уйти с пар, а потом придумывать небылицы о том, что её залётный младший братец опять где-то набедокурил. Она всегда уходила из комнаты, когда ей кто-то звонил, а порой на её миловидном лице появлялись синяки.

Несколько раз я пыталась выяснить, что у неё происходит. Но она всегда улыбалась и отмахивалась, говоря, что “хорошо быть сиротой, Кирка”. Шутя и прося не обижаться на неё.

В тот вечер она была слишком настойчивой. Заглядывала мне рот, угождала и сама протягивала бокалы с коктейлями. Всё было слишком. Я должна была догадаться.

Где я оступилась, что всё это свалилось мне на голову? Что я сделала не так?

Перед выпускным я потеряла Гошу. Мы были на нашем месте. Тихом и безлюдном. Мы снова кормили уток и обсуждали наш совместный переезд в небольшую квартирку, которую он присмотрел недалеко от своей работы. А потом... всё случилось так нелепо и неожиданно. Я даже не успела ничего понять. Он просто умер. На моих руках.

Нёс меня на спине вдоль песчаного речного берега, и ему резко стало плохо. Он начал задыхаться. Смотрел на меня широко открытыми глазами. Испуганно. Хватался пальцами за мои плечи, оставляя на них синяки. И рядом не было никого. Ни души.

Приехавшая скорая констатировала смерть. Вот так просто. В одно мгновение, я потеряла единственного близкого мне человека. Мою родную душу, моего защитника и любимого мужчину. Заключение о смерти: приступ астмы.

— Ты здесь? — слегка сдавленный женский голос отвлёк меня от мыслей.

Я отвернулась от окна, перехватывая слегка обеспокоенный взгляд Елены, что принесла мне поднос с обедом.

— Как ни странно, — качнула головой, глядя на то, как она осторожно пододвигает стул к кровати и ставит рядом со мной еду.

— Клим Семёнович приехал... — вздохнула медсестра, подсаживаясь рядом со мной.

Клим Семёнович? Ну, надо же?

Чёрт. На несколько мгновений моё сердце замерло. Словно в ожидании какой-то встряски. Будто знало, что сейчас ему следует запастись силами для галопа.

Я тяжело сглотнула накопившуюся слюну и, поджав губы, попыталась сделать вид, что меня это не пугает.

Откровенно говоря, я была в ужасе. Я бы хотела вообще его больше не видеть. Просто, чтобы он не появлялся здесь. Прошёл мимо. Словно меня здесь нет и не было вообще.

Но кто я сказал, что я родилась с удачей в кармане?

Елена помогла расстелить полотенце на моих коленях и слегка приподнять меня, чтобы можно было поесть. Я смотрела на то, как она слегка помешивает ложкой суп из перловки, пытаясь его остудить. Но аппетит, до этого бывший отменным, куда-то испарился. Я понимала, что сейчас мне и кусок в горло не полезет.

— Он поднимется? — тихо спросила, переводя растерянный взгляд на дверь.

— Сюда? — Елена посмотрела туда же, а затем пожала худенькими плечами, — мне-то откуда знать, что у него на уме?

— Скажите, что я сплю? — мои глаза нехотя наполнились испугом. Я всё ещё помнила все его угрозы и то, с какой интонацией он это произносил. Если быть точнее: её отсутствие. Ему плевать. Он просто это сделает.

— Что ещё?! — подняв ложку, женщина вонзила мне в переносицу изумлённый взгляд. Словно толстая и тупая игла, ударившая в кость. Меня аж передёрнуло. — Может, мне ещё спрятать тебя под кроватью?

Я даже не успела ничего ответить. Только вздрогнула вместе со своей сиделкой, когда дверь в мою спальню тихо и медленно приоткрылась.

Повисло молчание. Тяжёлая, плотная и почти непроницаемая аура пришедшего, затянула комнату от самого порога и до дверей балкона.

Плотно сжав губы, я смотрела в прозрачные глаза мужчины, стоявшего напротив. Лёд, который обжигает. Хочется на стенку лезть. Раствориться в комнате. Стать хамелеоном.

— Елена, — он оторвал от меня взгляд и посмотрел на медицинскую сестру, — оставь нас.

— Да, — коротко кивнула моя собеседница и, быстро поднявшись и поправив на себе белый халат, поспешила выйти из комнаты. Проходя мимо него, она даже головы не подняла. Как мышка.

Я не сразу заметила, как мои пальцы машинально сжались в кулаки, стискивая края одеяла. А он заметил.

Хмыкнул, подмечая мою нервозность и, прикрыв за собой дверь, крадучись, приблизился к постели. Несколько секунд молча смотрел на меня. От макушки и до самых пят. Изучал. Сканировал, задерживая взгляд то на лице, то на руках, то на ногах. Это было отвратительно.

— Как чувствуешь себя? — слегка надтреснутым голосом произнёс, перед тем как тот же несчастный стул повернуть спинкой к кровати. Сел на него и положил на спинку локти. Как и в прошлый раз. — Лучше?

Нехотя я допустила мысль, что, возможно, это действительно его волнует. Но, стушевавшись, отбросила подобную ересь от себя, и подняла голову выше. Уверена, что мой затравленный взгляд никуда не делся.

— Да, — старалась не опускать голову. Он мне не хозяин. — Немного.

— Немного? — его светлые брови взметнулись вверх, — мне показалось, что тебе гораздо лучше. Я теперь могу разглядеть твоё лицо.

— Пока это трудно назвать лицом, — решилась ответить, но при этом почувствовала лёгкую дрожь в собственном голосе.