Королевства Мёртвых

Наконец в воздухе заструилась сила, и боль исчезла. Его зрение прояснилось. Обугленные ошметки кожи посыпались на пол, когда под ними сформировалась новая бледная плоть. Судя по всему, Рангдор, который, сидя у стены, продолжал вполглаза наблюдать за ним, ничего не заметил.

Наконец его тело относительно восстановилось. Не вставая с пола, Барерис попытался определить, сильно ли пострадало его имущество. Огонь полностью уничтожил  бригантину и арфу, равно как и одежду, однако полуторный зачарованный меч, кажется, остался невредим.

Он подумал о том, чтобы исцелить своей песней и Зеркало, но отказался от этой идеи. Призрак представлял собой уникальное слияние светлых и темных энергий, и он мог нарушить их баланс. Лучше позволить времени делать свое дело.

Даже если это означает, что ему придется выбираться из магической клетки в одиночку.

Если бы огонь был обычным, он бы просто пробежал сквозь него со всей возможной скоростью, чтобы свести ущерб от ожогов до минимума. Однако от пламени, сотворенном жрецом Коссута, ожидать приходилось чего угодно. Оно могло охватить его целиком, превратив в пылающий факел, или же сделаться твердым, как прутья настоящей клетки. Следовательно, придется пустить в ход магию.

Жалея об отсутствии музыкального инструмента, он начал тихо напевать. Если все пройдет как надо, то он перенесется на несколько шагов вперед, оказавшись за пределами магической темницы.

Мир взорвался вспышками света. Когда зрение Барериса прояснилось, он обнаружил, что его по-прежнему окружают потрескивающие языки пламени. Не сработало.

Очевидно, с помощью волшебства переместиться сквозь этот огненный круг не получится. Значит, остается одно. Его следует уничтожить.

Не вставая с места, он тихим голосом начал петь новую песню. После нескольких куплетов стало ясно, что этого недостаточно — огонь продолжал пылать так же ярко, как и прежде.

Стряхивая с себя черные ошметки, бард вскочил на ноги, выпрямился и громко запел. Поза и голос усиливали энергию мощного контрзаклинания, которое призвано было сокрушить заклятье Чона Враэля.

Разумеется, Рангдор не мог не заметить его действий. Обнажив клинок, великан поспешно встал и выкрикнул:

- Повелитель!

Сконцентрировавшись, Барерис обрушил на темницу всю мощь своей воли. На мгновение стена огня перед ним исчезла, но через секунду яркие языки пламени взметнулись так же высоко, как и прежде.

Судя по всему, ему не под силу разрушить магию жреца. Огнеходец потратил на создание своей ловушки слишком много времени и усилий.

Неспешным шагом жрец вошел в комнату, всем своим видом демонстрируя, что торопиться ему некуда. Рангдор встал у него за спиной.

- Вижу, тебе удалось исцелиться, - произнес жрец. - Интересно, если я тебя ещё раз сожгу, сможешь ли ты сделать это снова?

Сквозь стену желтых языков пламени Барерис уставился Чону Враэлю прямо в глаза.

- Ты же собираешься меня допрашивать. Следовательно, тебе требуется, чтобы я был в состоянии отвечать на вопросы.

- Кто знает? Насколько мне известно, некроманты способны выбить сведения даже из голого черепа. Но, если ты не станешь предпринимать новых попыток к бегству, я согласен на время оставить тебя в покое.

- Послушай. Я понятия не имею, с кем или чем ты беседовал сегодня, но это точно не Урмас Сетдем. Я видел труп настоящего Урмаса и говорил с его духом. Убийца лишь притворяется им. Чтобы сделать свою маскировку более убедительной, он даже поглотил часть его воспоминаний, - именно по этой причине дух погибшего был искалечен и не мог мыслить связно.

- Чушь, - произнес Чон Враэль.

- Помнишь, что самозванец вошел в комнату лишь после того, как мы с Зеркалом оказались в ловушке. Ты назвал нас «гостями» - и он не удивился. Но ведь на тот момент Зеркало был невидим. Неужели настоящий Урмас смог бы почувствовать его присутствие?

Поколебавшись, Чон Враэль фыркнул.

- Ему прекрасно известно, что на службе у наших врагов находятся незримые духи, так что прийти к верному выводу было совсем несложно.

- Уверяю тебя — это не Урмас, а убийца, обладающий некими сверхъестественными способностями, и его цель — уничтожить тебя и твоих соратников. К прискорбию, наше с Зеркалом появление сыграло ему на руку. Если бы не мы, ему бы оказалось весьма непросто разузнать о прочих отрядах, которые противостоят Сзассу Тэму, ведь их несколько и действуют они независимо друг от друга. Поэтому-то с помощью магии он и воздействовал на твою волю, заставив объявить общий сбор. Когда твои товарищи прибудут, он непременно постарается вас убить.

Чон Враэль рассмеялся.

- Твоя ложь с каждым разом становится всё нелепей и нелепей.

- Ты сейчас думаешь — если Урмас действительно является врагом, то с ним одним справиться не составит труда. Но я убежден, что это не так.

- Вместо того, чтобы продолжать нести чушь, почему бы тебе не рассказать правду и тем самым облегчить свою участь? Тогда впоследствии я дарую вам с призраком более милосердную кончину, чем вы заслуживаете.

Барерис вздохнул.

- Огнеходец, ты же терпеть не можешь нежить, не так ли? Учитывая, что влияние самозванца на твой рассудок ещё не исчезло, ты не хочешь допускать даже мысли о том, что я не лгу.

- Раз уж ты заговорил об этом, знаешь, я ведь не всегда жил в Амрутаре. У моей семьи было поместье в Туратиросе, пока в один прекрасный день наши владения не заполонили зомби Сзасса Тэма. Они разорвали на клочки моего отца и братьев, а нам с матерью пришлось спасаться бегством, бросив всё своё имущество. Так что да, можно сказать, что я слегка недолюбливаю вашу братию.

- Разве ты не понимаешь, что именно поэтому твои враги ни за что бы не отправили  нежить, чтобы попытаться обвести тебя вокруг пальца? По крайней мере, тех ее представителей, кто не станет скрывать свою истинную натуру. Зеркало и я ничего не знали о твоем прошлом, однако Сзассу Тэму и Толе Мапрет о нём было известно.

Некоторое время Чон Враэль хранил молчание — достаточно долго для того, чтобы Рангдор устремил на него вопросительный взгляд. Барерис ощутил вспышку надежды. Наконец жрец произнес:

- По-прежнему продолжаешь упорствовать в своей лжи. Твои вопли станут музыкой для моих ушей, - развернувшись на каблуках, он удалился.

Нахмурившись, Барерис пожалел о том, что не попытался использовать на Чоне Враэле свой дар убеждения. Но, учитывая, что сознание жреца и так находилось под посторонним воздействием, шансы на успех были крайне невелики. Окажись рассудок Чона Враэля достаточно крепким, он бы, несомненно, распознал попытку манипуляции, и тогда у барда совершенно точно не получилось завоевать его доверие.

В любом случае, сокрушаться об этом было поздно. Судя по всему, теперь Барерису не оставалось ничего другого, кроме как попытаться подчинить своей воле Рангдора, который продолжал стоять возле клетки, не спуская с барда глаз.

- Великан, - произнес он. - Если ты уважаешь Чона Враэля и веришь в его идеалы, то помоги мне спасти его от последствий своей собственной слепоты, - используя определенные сочетания слогов и модуляцию, он напитал слова силой - настолько аккуратно, что заметить это смог бы только тот, кто также владеет магией. - Освободи меня.

Грубое лицо Рангдора обмякло. Он потер лоб кончиками пальцев, словно пытаясь избавиться от некоего дискомфорта.

Внезапно во взгляде великана вспыхнул гнев.

- Нет! Ты не проникнешь в мою голову, чудовище, и я разрублю тебя пополам, если еще раз выкинешь что-то в таком духе!

Барерису стало интересно — неужели это магическое пламя лишает силы все его заклинания или же дело в том, что Госпожа Удача сегодня повернулась в нему спиной? Так или иначе, его уловка не сработала.

Повернувшись, он устремил взгляд на то место, где смутно ощущалась некая пустота.

- Если слышишь меня, - прошептал бард, - исцелись. Возвращайся. Ты мне нужен.

Но, как и прежде, Зеркало оставался невидимым и неподвижным.