Страница 8 из 73
– Это чрезвычайно мощное зелье, – равнодушно сказал Данила, потянувшись к пустому бутыльку. – Теперь по поводу сэра Гарета...
Да, а что насчет сэра Гарета? К своему удивлению, Алгоринд уже не знал, что и думать о старом рыцаре. Его сомнения и страхи, так крепко удерживаемые мгновениями ранее, теперь казались несущественными, как утренний туман.
– Сэр Гарет герой для нашего Ордена, – размышлял вслух он. – Если видение, представшее мне, действительно было проблеском души Сэра Гарета – а я уже не так уверен в этом, – возможно, тьма определяла боль от его ран, или, может быть, он страдает во время уныния. Если бы он перешел на сторону зла, если бы он действительно сделал то, в чем ты подозреваешь его, старейшины бы знали это.
– Я не удивлен, что ты так думаешь, – сказал Данила, лениво вертя пустой бутылек из-под зелья в руках. – И что ты намерен делать дальше?
– Я пойду туда, куда ты и Тир сочтете нужным меня послать.
Снова Арфист рассмеялся, но, как показалось Алгоринду, не было никакого веселья в этом звуке.
– Я с Тиром, ты говоришь? Это два вина с настолько разным вкусом, что я никак не ожидал увидеть их в одном бокале! – Он резко протрезвел, выглядя сейчас более серьезным, чем Алгоринд ожидал от него. – Теперь, забудь о моем мнении. Забудь об Ордене. Что ты должен сделать?
Минуту подумав, Алгоринд сказал:
– Я должен предупредить дварфов Тернового Оплота. Сэр Гарет упомянул, что им, может быть, не будет позволено выступать в Саммит Холле.
– Действительно. Он не сказал как, или кем?
– Нет, он этого не сделал, но без сомнения знает что-то, о чем не счел нужным поделиться со мной.
– Безусловно, – пробормотал Арфист. – Если у дварфа есть что сказать и он желает поделиться этим, его нелегко заставить замолчать, но я, все же, пошлю весточку Бронвин в Терновый Оплот. – Данила приподнял бровь. – Или, может быть, ты предпочтешь доставить ее туда?
– Я не пожелал бы ничего лучше, ведь я смогу попросить у нее прощения и готов искупить вину за невольно совершенные ошибки. И все же, – воодушевленно добавил он, – я вынужден вернуться к сэру Гарету. Возможно, в ближайшие годы ему понадобится помощник, которому он сможет доверять, чтобы помочь ему со всеми его многочисленными обязанностями.
Улыбка Арфиста показалась ему еще более грустной.
– Я знал, что ты так думаешь.
Серебряная сова улучила момент, выпорхнуть в окно и улететь в ночь. Алгоринд проследил за ней с задумчивой улыбкой на лице.
– Если ты решил помочь сэру Гарету, тебе понадобятся лошадь и новый меч, – заметил Арфист. – Я знаю прекрасного кузнеца-оружейника, который будет не против сделать работу в такое время. Что касается коня, так уж случилось, что у меня есть друзья в Гнезде Пегаса.
Алгоринд сразу же подскочил.
– Крылатый конь согласится меня нести?
– Они менее привередливы, чем ты, возможно, слышал. – ответил Данила веселым тоном. – Прежде чем мы уйдем, есть один вопрос, на который я не смог найти ответа. Два рыцаря, Вуртар и Дорлион, который из них унаследовал темную природу своего отца?
– Это совсем не важно, – сказал Алгоринд, удивляясь правоте собственных слов. – Свет благодати Тира льется одинаково на всех людей. Кем мы являемся теперь, мы сами решили такими стать. То, что мы делаем сейчас, мы сами решили это делать.
Данила кивнул, но его серые глаза оставались обеспокоенными.
– Так ты не встревожился, узнав, что основатели вашего Ордена были порождены демоном? И ты не будешь иметь ничего против Бронвин и Кары, которые разделяют это наследие?
– Пока ни один из них не уменьшит меня снова, – горячо ответил Алгоринд, – я буду удовлетворен.
Позже, той же ночью, Данила вернулся в свой городской дом, открыв дверь простым заклинанием и нетерпеливым взмахом руки. Он чувствовал себя слишком уставшим и подавленным для того, чтобы возиться с ключами.
Его, заслуживающий похвалы, дворецкий-хафлинг предусмотрительно оставил горящую лампу в прихожей, но кабинет за пределами ее света оставался в тени. Но, даже так, он смог разглядеть очертания высокого, широкоплечего человека, сидящего рядом с, тихо потрескивающим углями, камином.
– Ты должен поддержать своих подопечных, – с наставительном тоном, прозвучал его низкий голос, с слегка заметным акцентом, к которому он иногда прибегал, чтобы скрыть раздражение. – Как ты только что продемонстрировал, их слишком легко сломить.
Со вздохом Данила вошел в комнату и плюхнулся в кресло напротив Архимага Глубоководья.
– Я был уверен, что ты заскочишь. Вне всякого сомнения, запах магии привлекает тебя так же сильно, как запах сыра привлекает мышей.
– У тебя тяжесть на сердце, – заметил великий волшебник. Он поднял пустой бутылек, из-под второго зелья, которое Данила дал юному паладину. – Это не мелочь, магическим образом контролировать волю человека.
– Не мелочь? – недоверчиво повторил Данила. – Это неправильно. Это – зло. Это не лучше, чем изнасилование!
– И все же...
– И все же, – тихо откликнулся Данила. Он потер руками лицо и с печалью взглянул на Хелбена. – Я осудил тебя за гораздо меньшее. По правде сказать, я сурово осуждал тебя на протяжении многих лет.
– Это то, чем всегда занимаются молодые люди.
Некоторое время они просидели в тишине, разделяя то одиночество, которое приходит вместе с могуществом или из-за трудности выбора. В конце концов Данила спросил:
– Может ли что-то хорошее еще случиться в эту ночь?
– Ни один человек не может предвидеть то, что случится дальше, – произнес Хелбен, – и в целом это хорошо. Можно сойти с ума от познания всех возможных результатов. Это похоже на то, когда у человека слишком много власти. И из-за того, что ты ничего не боишься так сильно, как безумия, ты боролся со мной все эти годы, уклоняясь от реализации своего, несомненно, великого магического потенциала и отвергая любые предположения, что ты сможешь стать моим преемником в Башне Черного Посоха.
Данила уставился на него.
– Я не предполагал, что ты знаешь.
– Ты будешь удивлен, насколько хорошо я тебя понимаю, – сказал Хелбен. Он кивнул в сторону беспорядочного нагромождения книг и свитков на столе Данилы. – У тебя есть талант мага, страсть барда к истории и чувство долга, требующее служения другим. Это твой путь, и хорошо и правильно, что ты следуешь ему.
Польщенный неожиданной похвалой, Данила смог лишь поблагодарить его кивком головы.
Хелбен откашлялся.
– Так ты скоро уедешь в Тетир?
– Да, до конца сегодняшнего дня, но я не поеду один. Моя леди Эрилин имеет право на возмездие; у Элайта Кроулнобара есть враги, которых нужно убить. – Данила пожал плечами. – Обычное дело, только в этот раз мои плохо уживающиеся эльфийские друзья находятся в редком согласии.
– Неужели! Должен ли я с облегчением слышать это или беспокоиться?
– Я полагаю, немного и того и другого.
Хелбен усмехнулся и встал на ноги, чтобы уйти, Данила вежливо поднялся за ним. Архимаг долго смотрел на молодого человека.
– Да благословит тебя Мистра, сынок.
Данила улыбнулся ему.
– Я же не уезжаю навсегда – самое большее несколько лет. Учитывая то, как долго ты прожил, для тебя это равносильно морганию. Увидимся по возвращении.
На лице Архимага возникло странное выражение, но он быстро овладел собой. Подняв на прощание руку, Хелбен растворился в тумане.
6 элейнта, Год Штормов Молний (1374 по ЛД)
Саммит Холл
Лахарин Золотобород – владыка Саммит Холла, изучал документы, разложенные перед ним. Его лицо побледнело, когда он просмотрел накладные и отгрузочные записи, связывающие сэра Гарета с Жентаримом и, что еще хуже, с Гильдией Коллекционеров, злыми охотниками за сокровищами из Амна, общее предназначение которых, было для Рыцарей Самулара злым роком. Наконец, он провел пальцем по кольцу, которое за несколько минут до этого показало лицо Дага Зорета, жреца Цирика и члена Жентарима, нетерпеливо отвечавшего «сэру Гарету» так, как будто между ними было долгое знакомство.