Королевства Драконов II

Диадри не ответила. Вывернув голову, Барн увидел, что женщина смотрит вниз, на свой дом. Отсюда было видно, что крыша жилища обрушилась внутрь.

– Диадри, – не сдавался он; старушка моргнула и отвернулась от печального зрелища.

– Продолжай лезть, – потребовала она. – Мы почти наверху.

Наёмник проследил за её взглядом до уступа наверху, выдававшегося из скалы в нескольких метрах над ними. В глубине его виднелся вход в пещеру.

Когда они достигли верха, Диадри соскользнула с его спины на землю. Снаружи прохода как раз было достаточно места, чтобы они вдвоём могли спокойно стоять. Когда Барн, прищурившись, заглянул в темноту, ему показалось, что он увидел отблески маленьких огоньков.

– Арлон! – позвал он, но огоньки не пошевелились. Достал факел из наплечного мешка и какое-то время возился с ним, поджигая. Когда он, наконец, сунул горящую деревяшку внутрь, старая женщина уже стояла в нескольких шагах впереди него и разглядывала стены тоннеля. В свете факела наёмник заметил цветную вспышку и заморгал, решив, что ему показалось.

– Что это? – спросил он, затем сам же и ответил: – Аметист!

Воин прижал свободную руку к камню. Глубоко внутри были поблёскивающие, закручивающиеся сиренево-белые узоры, не так уж и непохожие на узоры на броне.

– Иди осторожней, – предупредила Диадри, когда сухая земля и что-то более твёрдое захрустели под его сапогами.

Наёмник быстро отступил, подсветив факелом покрытую засохшей грязью кость, треснувшую почти напополам под его весом. Также он заметил поблизости и череп.

– Человеческий, – отметил он. Вся задняя стенка черепа провалилась внутрь.  – Сюда приходили и другие?

– Много других, – голос Арлона эхом донёсся из темноты впереди. Они услышали шаги мага, затем он появился в свете факела. – В каверне побольше есть и другие останки, – поведал он, затем победно взглянул на наёмника. – И два глаза, – добавил он, взмахом велев следовать за ним по тоннелю.

Вся троица несколько метров спускалась вниз, пока не оказалась в пещере с куполообразным потолком.  Прямо перед ними виднелись два одинаковых алькова размером с человеческий рост, вырезанных в стене и глубиной с руку.

Пещера была полна сверкающих аметистов. Отдельные кристаллы выдавались из стен, а друзы устилали пол вокруг маленьким лабиринтом.

Арлон провёл рукой по самому большому кристаллу. Тот подсветил всё помещение болезненным лавандовым светом.

Барн мог различить и другие сверкающие предметы, разбросанные по земле – драгоценные камни разных цветов и размеров, серебряные и золотые монеты.

– Она была здесь, – радовался Арлон. – Это остатки её сокровищ. Скажи мне, где она! – потребовал он, накинувшись на старушку.

– Арлон, – Барн как бы между прочим вклинился между ними, игнорируя мрачный взгляд, брошенный волшебником. – Ты правда веришь, что она прячет Амреннатед в одном из своих карманов?

– Некоторое время я думал, что она и есть дракон, – он отвечал Барну всё тем же беспечным тоном, однако глаза его следили за каждым шагом Диадри по пещере – следили с возбуждением человека, не знающего, что за ним наблюдают.

 Но воин наблюдал, и эти глаза рассказали ему более чем достаточно. Его рука скользнула к поясу, поближе к поджидавшей рукояти моргенштерна.

 – Те, кто возвращался от горы, никогда не находили эту пещеру, – тем временем продолжал маг. – Они считали, что единственная живая душа здесь – это одинокая сумасшедшая старуха… старуха, отказавшаяся оставить Амреннатед. Они не знали, что она говорила о драконихе, Королеве Горы. Лишь немногие знали имя вирма.

Диадри остановилась и взглянула на волшебника, её рука застыла на кромке одной из каменных глазниц.

Барн вспомнил отражение Диадри в броне. Затем отмахнулся от воспоминания.

– Это бред. Она не дракон, она…

– Я знаю! – рявкнул Арлон. – Но ей известно истинное имя дракона. И она сама пыталась добраться сюда. Зачем? – волшебник схватил горсть монет, камней и грязи с пола и запустил в стену в сантиметрах от женщины. – Точно не за этим! Ты же не грабитель, не орк, ведь так, Диадри? Хотя и пахнешь так же. Где она? Где драконьи кости? – закричал он.

В пещере воцарилась тишина. Одинокая монета, всё ещё катившаяся после вспышки ярости волшебника, остановилась у носка сапога Барна. Наёмник взглянул на неё и краем глаза поймал какое-то движение.

Сперва воин решил, что левый каменный глаз моргнул, но это была всего лишь Диадри, беспокойно метавшаяся под низко висящей гребёнкой толстых сталактитов. Он открыл рот, собираясь подозвать женщину.

И в этот момент одно из каменных копий оторвалось от потолка. Но это был не сталактит – это Барн понял в тот самый момент, когда уже крикнул старушке – и он не падал. Он полз вниз по стене.

Оторвавшись от груды камней, неведомая штуковина свалилась в круг сиреневого света, испускаемого зачарованным аметистом. Наёмник мог различить похожую на наковальню голову, раскачивающуюся из стороны в сторону как маятник, а также четыре каменных лапы, неуклюже ковыляющих по земле.

Тело существа вытянулось к Диадри, когда та отшатнулась.

Барн выхватил моргенштерн и побежал, намереваясь оттолкнуть женщину, но её лодыжка уже не выдержала.

Старушка свалилась на землю, и существо пронеслось над ней, зацепив её за бок каменным пузом. Диадри закричала, когда её протащило вперёд – голая плоть заскребла по осколкам камней и кристаллов.

Воин размахнулся оружием, попав по чудищу с другой стороны и превратив передние лапы в облако пыли и обломков. Оно яростно заелозило, точно щенок на скользком полу, позволив старой женщине освободиться.

Барн развернулся для следующего удара, но остановил замах, заметив, что руки Арлона выводят быстрые узоры. Монеты, драгоценности и обломки, ранее запущенные им в стену, теперь поднялись в воздух и полетели в существо, словно дюжины маленьких метательных снарядов. Ещё больше кусков откололось от каменного тела монстра, когда магическая картечь соприкоснулась с ним. Ужаленное создание сразу же переключило внимание на мага.

– Следи за ней, – прикрикнул он на наёмника. – Мне она пока нужна живой, – Арлон снова поднял руки.

Диадри в позе зародыша лежала у стены пещеры. Её рубаха вся была измочалена, и кусочки камня и острых кристаллов застряли в теле.

– Она защищается, – простонала старушка, пока Барн в приглушённом свете пытался обработать порезы.

– Арлон избавится от твари, – успокоил наёмник, про себя добавив: «И потом, возможно, примется за нас». – Похоже, твоя дракониха оставила пару зверушек охранять своё логово.

– Нет, – возразила старая женщина. – Они будто её дети, только не совсем. Она оставила куски самой себя.

– Эта нечисть явно не живая, – не согласился воин. – Она состоит из камня, золота и самоцветов. Это то, что я извлёк из ран, – он показал на покрытые кровью драгоценности рядом.

Старушка подняла голову и потянулась к мужчине, её пальцы нащупали и схватили тунику. Её жалобный взгляд, затуманенный болью, остановился на его лице.

– Можешь вытащить всё остальное?

Сердце Барна сжалось.

– Я уже точно всё вытащил, леди.

– Нет, не всё. Не Амреннатед. Что-то ещё здесь, – она с силой постучала по виску грязным ногтем. – Это не её вина, что кое-что досталось мне. Я упрямая – я любила гору не меньше её самой. Я не ушла.

– О чём ты говоришь? – Барн схватил женщину за плечи, когда та задрожала. – Куда делась Амреннатед?

– Внутрь горы. Дракониха была стара и не хотела, чтобы её кости растащили после смерти. Разве ты бы хотел этого, если бы жил хотя бы вполовину столько же? Я её не виню. Я видела, как это произошло с Орунном. Поэтому она слилась с горой. И это нарушило баланс… всего – тряслась земля, эти трещины… Все, кроме меня, покинули деревню. Гора и я… почему-то всё смешалось, и теперь часть её во мне… а я просто хочу оставаться дома, в безопасности. – Глаза её наполнились слезами. – А может быть, это только её голос, её желания. Я не знаю. Не имеет значения, если он его убьёт, – простонала она. – Кусков всё ещё слишком много.